Александр Щербаков - СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей

• Название: СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей
• Автор: Александр Щербаков
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО “ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

Созвездие. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей. Составитель А.И. Плюснина. Послесловие Е. Брандиса и В. Дмитревского. Рисунки Л. Рубинштейна. Ленинград, «Детская литература», 1978. — 351 стр., ил.

Авторы произведений, включенных в сборник, исследуют нравственные проблемы общества будущего, размышляют об инопланетных цивилизациях, о могущественной технике завтрашнего дня.

ДЛЯ СРЕДНЕГО И СТАРШЕГО ВОЗРАСТА

---

Спринглторп кивнул.

— Алло, на проводе Куотерлайф. Что у вас? Отстреливается? Понял. Держите меня в курсе.

Куотерлайф отключил селектор.

— Надо бы мне, капитан, самому глянуть на этот транспортер. Что-то долго они с ним возятся. Пора кончать. Побудьте здесь, через вас вся связь.

— Мартин, — мягко сказал Спринглторп, когда дверь за Куотерлайфом закрылась. — Не расстраивайтесь так, Мартин. Памела умная женщина. Она сделает, как обещала. Простите ей горячность. Ведь тяжело.

Кзйрд шумно вздохнул, но не шевельнулся.

— Ваш сын много сделал для людей. Никто из нас об этом не забывает. Ни Памела, ни я, ни Ангус. Откуда мы знаем, может быть, он пошел туда, чтобы уберечь Левковича?

— Спринглторп, я вас прошу, — глухо сказал Кэйрд. — Не говорите со мной ни о чем. Я никуда отсюда не уйду, ничем не помешаю, ничего не буду просить. Но бога ради, не говорите со мной.

— Алло, Ангус, — ожил селектор голосом Памелы. — Как у вас?

— Говорит Спринглторп. У нас все спокойно. Куотерлайф ушел к подбитому транспортеру.

— Капитан, у вас есть связь с Ангусом? Передайте ему: я принимаю решение. Лабораторию пока не трогаем, оставляем перед ней взвод и команду Борроумли. Вторым взводом на трех вертолетах перебежками по очереди идем по дороге навстречу Калверту. Он заставляет себя ждать.

Вдали громыхнуло раз, другой. «Это на аэродроме», - сообразил Спринглторп.

Куотерлайф ответил на вызов минут через десять.

— Мы разворотили скорпиончику борт, подводим мотопомпу с пеной. Будем качать внутрь, пока они оттуда не полезут.

На панели замигала незнакомая лампочка. Спринглторп поспешно переключился.

— Алло! Алло! Говорит третий эвакодром. На поле прорвались два бронетранспортера. Они держат под прицелом готовый к отправке самолет с беженцами. Их экипажи требуют немедленной посадки на самолет. Что делать?

— Говорит Ной Спенсер Спринглторп! Что? Капитан говорит. Да. Разрешите им грузиться. Скажите: я гарантирую им беспрепятственный вылет. Я прошу только сообщить, где находится третий транспортер. Третий. Вы меня поняли?

— Да, сэр.

— Памела, Памела!

— Говорит Дэд Борроумли, капитан. Мадам Дэвисон ушла вперед по дороге. Что ей передать?

— Передайте, что два бронетранспортера появились на третьем эвакодроме. Их экипажи требуют немедленного вылета. Грозят применить оружие. Я разрешил им лететь.

— Ага. Ясно.

В коридоре загрохотали шаги, дверь распахнулась, и вслед за Куотерлайфом солдаты протиснули в комнату носилки.

— Господин Калверт собственной персоной! — объявил Куотерлайф. — Застряли здесь, но вышли с пеной.

— Мистер Борроумли, передайте мадам Дэвисон: Калверт здесь. Он был на подбитом транспортере. Он взят в плен. По-видимому, на дороге никого нет.

— Ясно, капитан.

— Алло! Говорит третий эвакодром. Они требуют заложника, иначе не соглашаются очистить полосу. Они требуют кого-нибудь из членов правительства. Они дают час сроку и запрещают приближаться к самолету с беженцами.

— Передайте им: мы вступим в переговоры, как только они сообщат, где третий транспортер, — сказал Спринглторп, глядя на хлопья пены, падающие с носилок. Пена остро пахла. Калверт был весь в пене. Его невидящие глаза уставились куда-то в угол комнаты.

— Приподнимите его. Подержите за плечи, — хлопотал военный фельдшер. — Так. Так.

— Алло, алло! Они говорят, что третий транспортер провалился в трещину.

Раздался нечеловеческий хрип.

— Тихо, тихо, — приговаривал фельдшер. — Сейчас, сейчас. Потерпите.

Он обернулся, рванул с рук пленчатые перчатки.

— Его надо в госпиталь. Я уже говорил: срочно в госпиталь. Осколок торчит, но я не могу его вынуть. Нужна операция, полная анестезия, переливание крови.

— Зачем вы доставили его сюда? — тихо спросил Спринглторп.

— Не так уж он и ранен, — резко ответил Куотерлайф. — Только что выражался вполне связно. Мог бы сгоряча и вам сказать кое-что интересное.

— Вы, — не выбирая, сказал Спринглторп одному из военных. — Я вам приказываю: немедленно доставьте раненого в госпиталь. На моей машине, если других нет.

— Миндальничаете, капитан.

— Ангус, спокойнее. Мне только что сообщили: два транспортера пришли на третий эвакодром. Задерживают эвакуацию. Требуют заложника. Я разрешил им лететь. Мы дадим им заложника.

— Прекрасно! Уж не меня ли пошлете?

— Нет. Пойдет Мартин Кэйрд. Правда, Мартин?

Куотерлайф резко обернулся к Кэйрду. Тот медленно поднялся с кресла. Ростом он был выше Ангуса.

— Вы правы, Спринглторп. Спасибо. Я пойду, и все кончится миром. Не думайте больше об этом деле. Сам справлюсь.

— Исторический момент! — с издевкой сказал Куотерлайф.

— Ангус! Ангус! Полубезумцы против полубезумцев в сумасшедшем доме. Фарс! Неужели вы не понимаете? Вы! Зачем нужно делать из этого трагедию? Пусть Мартин едет. Да придите же в себя!

Молчание было недолгим.

— Ладно, — сквозь зубы сказал Куотерлайф. — Будь по-вашему. Берите транспортер в парке. Там еще осталось два.

Кэйрд молча протянул Куотерлайфу свою ладонь-лопату. Тот помедлил, стащил перчатку и подал Кэйрду руку.

— Алло! Третий эвакодром? Заложником будет Мартин Кэйрд-старший. Он выезжает. Прошу вас, ведите переговоры очень спокойно. Никакого раздражения.

Кэйрд вышел. Куотерлайф швырнул перчатки на стол, сел было, но тут же вскочил и заходил по комнате.

— Ангус, так нельзя, — начал Спринглторп. — Решимость решимостью, я не спорю, это хорошо. Но поймите, иногда она слишком далеко заводит.

— Давайте лучше не будем об этом, капитан. На вашем прекраснодушии, вы меня извините, можно заехать гораздо дальше. Так ведь тоже нельзя! Черт! Надо же, как прошляпили!

— Ничего худого не случилось, Ангус. Хотя и могло. Я уверен, что в лаборатории все кончится благополучно.

— Да я не об этом! Через неделю Левкович начнет кидать свои бомбы. Предположим, все пойдет, как задумано. Что это означает? А то, что через полгода, ну, через год, все успокоится. Понимаете, капитан? Здесь начнется жизнь, новая жизнь! Какая жизнь? Вот что мы прошляпили! А фюрер об этом подумал! Дрянь он последняя, сами видите! Но подумал. Вперед нас, благородных, умных, честных — называйте, как хотите! — а по сути так слепых котят!

— Ангус, постойте! Вы что, вы всерьез считаете нас с вами благородными, умными и так далее?

— Давайте без самоуничижения. Не надо. Дело таково. Нам эти качества припишут, не сомневайтесь. Вы и сами только что к этому руку приложили. А так это или не так, не имеет никакого значения.

— Не знаю, Ангус, и знать не хочу. Я смотрю на это иначе. Просто я, и вы, и все мы попали в беду. Рухнул дом. Из-под обломков надо выбираться. Мы пытаемся выбраться. Вот и все.

— В том-то и дело, что не все. Не все! Надо построить новый дом. Вот что нам предстоит. Хватит ли у нас на это пороху? Вот о чем пора задуматься.

— Рано, Ангус, рано. Вы говорите о политике, я никогда в ней ничего не понимал, но знаю: сейчас не до нее.

— Слепое мещанское чистоплюйство! Вы извините меня, но это так. Всегда до нее! Всю жизнь кто-то на вашем хребте гнул политику и выворачивал, как хотел, а вам все было не до нее! Вы понимаете, что произошло? Страна подошла вплотную к социальному перевороту. В нашей власти сейчас повернуть ее на новый путь, и нам не простится, если мы эту возможность упустим. Я говорю вам открыто: ни я, ни ребята Дэда Борроумли — они сегодня много сделали, не забывайте о них! — мы вернуться назад не позволим.

— Вы говорите так, словно объявляете мне войну.

— Капитан, если нам придется это сделать, мы сделаем. Это будет очень трудно. Ваш авторитет громаден. Больше его, пожалуй, только ваша удивительная наивность. И умопомрачительная везучесть. Я не знаю, что отдал бы, чтобы твердо знать, что вы на нашей стороне. Но вы не на нашей стороне, вы сами по себе. Не хочу, не желаю сражаться с вами. Но, если понадобится, буду. Буду. У меня нет другого выхода.

— Как странно, Ангус. Вы только что поставили на карту все, чем располагали, чтобы я остался на своем месте. И тут же чуть ли не умоляете меня убраться подобру-поздорову, чтобы я вам не мешал. Я вас не понимаю.

— Да нет же! Нет же! Дело не лично в вас и не во мне. Надо строить дом. Я хочу, чтобы мы строили. Начинать надо сегодня. А кто не начнет, тот станет врагом. Не мне — делу. Огромному и достойному.

— Извините, Ангус, но, по-моему, вы излишне драматизируете. Как-то это все театрально. У меня какое-то неприятное чувство, словно всем нужно, чтобы я был достопочтенной говорящей куклой в чьих-то руках. Хватит! Не буду. Не буду, слышите! Все эти ваши «нынче одно, а завтра по-другому» — чушь! Надо просто честно работать, и все образуется само. Не слишком ли вы поверили в какую-то идеальную схему? Берегитесь! Ее плен может погубить не только меня или вас.