Джон Барт - Плавучая опера

• Название: Плавучая опера
• Автор: Джон Барт
• Жанр: Юмористическая проза

---

- Над дружбой смеяться нельзя, - говорит Гаррисон этак с чувством. - Не понимаю, зачем тебе понадобилось мне и Джейн больно сделать.

- Ну, допустим, смеяться над дружбой нельзя, хотя, по-моему, можно, - говорю, - только одно тебе скажу точно: дружба - это иллюзия, не больше.

- Никакая не иллюзия, - Гаррисон говорит. И вроде как чуть не плачет - так забавно было, здоровенный с виду, а сейчас нюни распустит. - Зря ты нас обидел. Плохого мы тебе не делали. Ладно, я не сержусь. Только зря.

- Чепуха, - говорю. - Ничего такого я не сказал.

- Так, значит, по-твоему, любовь тоже смешное чувство? - спрашивает Гаррисон.

- Все на свете смешно.

- А зачем ты врал, что тогда у тебя в первый раз было? Ляпаешь ни с того ни с сего.

- Да затем, что вам очень хотелось такое от меня услышать, еще как понравилось, я же видел, - говорю.

Гаррисон так и повалился грудью на стол. Похоже, совсем обессилел от этого разговора.

- Не любишь ты нас, - говорит и рукой машет.

- Возьми себя в руки, стыд-то какой! - говорю. - Да не все ли равно, сам подумай. Ну притворялся я, понятное дело, так это вы же хотели, чтобы я перед вами дурака валял. А сказал бы я Джени, как оно на самом-то деле, ей же неприятно бы стало, разве нет? Для тебя ведь и старался.

- Черта с два ты для меня старался, - бурчит Гаррисон, и до того я его из себя вывел, что встает да из ресторана выходит. Даже заплатить не захотел.

Был вторник, стало быть, по всей вероятности, Джейн уже у меня в номере, ждет, когда я явлюсь, чтобы прилечь. А я не спешил, прошелся по Длинной верфи, только потом к гостинице повернул, - у Гаррисона времени достаточно было, чтобы ее из моих когтей вырвать. Прихожу - в номере никого, но как будто запах ее еще витает в воздухе. Впрочем, может быть, одно мое воображение. Повздыхал я, прилег и впервые с того августовского полдня соснул всласть. А в общем-то жаль, что так вышло. Мэки люди приятные, не хочется думать, что им сегодня выпал скверный день.

IV. КАПИТАН ПРИЗНАЕТСЯ

Так на чем это мы остановились? Я вроде бы еще не объяснил, каким образом Джейн опять оказалась в моей постели к июню 1937 года, или объяснил? Ладно, потом доскажу, и то уж сколько вон страниц от сюжета ни на шаг не отступаю. Хотя, с другой стороны, перечитываю и вижу: для того все мои отступления и были затеяны, чтобы рассказать, почему я не способен на великую любовь к людям, а уж во всяком случае, если ее надо всерьез демонстрировать. А вот этого я и не объяснил пока что. О Господи! Под конец, боюсь, книжка у меня в сплошные объяснения превратится, я ведь все обещаю да откладываю. Ну, нечего делать, оставим это пока, и без того капитан Осборн своей порции заждался, Я как налил ему, так все и держу стакан в руках, он таким манером как бы не помер от старости да от жажды.

Подумал об этом и поскорее на цыпочках, чтобы Джейн не пробудить от дремы, в коридор вышел, ставлю виски перед старым греховодником, он тут же залпом его и проглотил да залопотал, залопотал, слюной так и брызжет.

- Ой, спасибо, сынок, спасибо. - И стакан на стол ставит. А лицо уже нормальный цвет приняло. - Ты вроде на улицу собрался, ну так и меня отбуксируй, ладно?

Мистер Хекер холодно на нас все это время посматривал. Что-то он сегодня нервничал больше обычного и особенно сосредоточенный был - клянусь, не сейчас придумал, а тогда же мне показалось, что по каким-то причинам этот день - 21 июня или там 22-е - и для него был таким же значительным, как для меня.

- Мне прямо сейчас идти надо, капитан, - сказал я. Капитан Осборн кряхтя поднялся и поковылял ко мне за руку уцепиться, чтобы я его свел вниз.

- В город нынче не собираетесь, мистер Хекер? - спрашиваю.

- Да нет, дорогой мой, - вздохнул мистер Хекер. Похоже, хотел что-то добавить, очень даже хотел, просто на языке вертелось. Бросил он на меня взгляд ужасно встревоженный, чуть не паника в нем читалась, я помню. Помедлил я минуту-другую, может, выскажется. - Нет, не пойду, - говорит мистер Хекер, на этот раз уже спокойно, и к себе в комнату направляется.

Мы с капитаном потихоньку спускались вниз. Я старался предварительно ощупать носком каждую ступеньку, еще не хватало, чтобы из-за какой-нибудь глупости пошел насмарку этот необыкновенный день, когда открылся новый и окончательный ответ, - о Господи, да как же я столько лет до него додуматься не мог!

Впрочем, какой там из меня мыслитель, отродясь я им не был. Мысли у меня всегда появляются, когда все уже произошло, окрашиваясь обстоятельствами, в каких это произошло, а не наоборот, как надо бы.

"Ступень девятая, - считал я про себя. - Прекрасная ступень, верно? А теперь ступень десятая, если спускаться, а когда поднимаешься - восемнадцатая. Прелесть какая! Ну теперь, стало быть, будет одиннадцатая вниз, а вверх семнадцатая…" - И прочее в том же духе. Времени для подсчетов, доставляющих столько удовольствия, было у меня предостаточно, капитан еле тащился. Ну я и не упустил случая удовольствие себе доставить.

На ступени семнадцатой по счету вниз, а если вверх, то одиннадцатой, капитан Осборн так и повис у меня на руке и говорит, хихикая:

- Ночка-то славная у тебя выдалась, а, Тоди?

Я на него смотрю, посмеиваясь, словно изумлен до предела:

- Вы о чем это?

А капитан фыркает:

- Уж думаешь, совсем ослеп, нюх, думаешь, у старого пса пропал напрочь? - И локтем меня подталкивает, и подмигивает лукаво.

- Да вы, гляжу, еще в форме, потаскун заматерелый, - подзуживаю его. - Небось под дверью моей подслушивали?

- Зачем под дверью, я и так неплохо слышу, особенно когда эдак-то шалят. Да ты не смущайся! Не думай, что я там против или еще что. Сам бы таких к себе в номер клюкой затаскивал, только вот машинка совсем поломалась.

Я промолчал, хотя любопытно бы знать, зачем он со мной про это говорил.

- Как ты с ней возишься, я уж сколько раз слышал, - говорит он, и вижу, что не шутит, хотя взгляд у него все тот же, лукавый. - Девчонка-то очень ничего, а уж свеженькая… Старика, сам понимаешь, какие чувства разбирают.

- А какие?

Капитан Осборн только хмыкнул да по плечу меня похлопывает.

- Ладно, уж не сердись, Тоди, ты ведь скоро все равно бы догадался, что я все слышу. Нехорошо это, что тут говорить. Я вообще нехороший, специально вот дверь свою иногда по ночам открытой оставляю. Отругай меня как положено, главное-то дело, что я тебе сказал, теперь полегчает на совести.

И вроде действительно с облегчением вздохнул, хотя, конечно, пьяненький он был, как вы помните.

- Давно подслушиваете-то? - спрашиваю. - Прямо с тридцать второго года, а?

- Да почти, - мрачно так головой кивнул. - Одно тебе скажу - не сомневайся, я только дверь свою приоткрываю, ничего больше. Черт с ним, можешь меня презирать, если хочешь, мне это, Тоди, без разницы.

Но в глаза мне посмотреть не решается. Даже говорить ему трудно от стыда. А мы уж почти и спустились.

- Значит, свеженькая она, вы так находите! - сказал таким тоном, чтобы он немножко ободрился, хотя, вижу, он все еще в себя не придет.

- У меня их много было всяких, Тоди, - шепотом мне этак торжественно сообщает. - Жена моя, упокой Господи ее душу, славная была женщина, хотя лицом не больно-то вышла, спорить не стану; а потом, ты знаешь, я же всю жизнь плавал, ну веселых-то девчонок всегда полно, какие работяге в два счета помогут кошелек развязать и кое-что еще. Смазливенькие тоже попадались, все умеют, хоть в глухомани выросли, так-то вот, сэр! А меня и в большие города заносило, где веселые дома имеются, бывал я там, честное слово, много раз бывал. - Воспоминания пробудили улыбку, но тут же он опять насупился. -Только вот что я тебе скажу, Тоди, и помереть мне на месте, если не так: ни одной такой не видел, чтобы с твоей девчонкой сравнивать, чего там, хоть постель за ней убирать, чтоб достойна была. Потому как красавица она у тебя, Тоди, уж ты меня послушай!

- Старый козел, - говорю, помолчав малость.

- Дверь я теперь закрывать буду, - говорит он покаянно.

- Да уж пожалуйста, - смеюсь, а он, похоже, успокоился, опять орлом смотрит. Какая мне мысль пришла в голову замечательная, каждое бы утро так. Чудесный мне предстоит день, незабываемый.

- Ну, до свидания, капитан. - Мы уже до холла добрались. - Может, еще зайду к вам попозже. А сейчас надо счет оплатить.

Капитан Осборн, однако, не собирался меня отпускать. Вцепившись мне в руку, с минуту пожевал свои перепачканные кофе усы, обдумывал, как бы приступить к волновавшей его теме.

- Вы с этим брехуном Хекером согласны? - наконец начал он, косясь на меня немножко подозрительно. - Дескать, хорошо быть старым и все прочее.

- Нет, не согласен,

- Сон у меня скверный, - помолчав, сказал капитан, уставившись поверх моего плеча на пейзаж за выходящей на улицу дверью. - Бывает, несколько ночей подряд глаз не сомкну, да, сэр, лежу вот и не сплю, а усталости особой не чувствую, все равно мне - поспал не поспал. До моих лет дожить надо, тогда поймете, штука-то в том вся и есть, что сон не нужен становится, потому как, пока на ногах, делать тоже ничего не делаешь, не можешь просто, откуда ж усталости взяться? Старики много всякого слышат, чего не надо бы, а когда надо, они на ухо туги. Слышу я тебя и девчонку твою слышу, бывает, так бы вот к вам вошел да поговорил, только от катара этого проклятого один хрип получается, и бронхит совсем замучил, да еще ревматизм - лежишь не шевельнешься и сам себя ругаешь, стыдно, мол, за людьми-то шпионить, ан нет, все одно, каждый звук ловишь, пропади все пропадом. Уж как я себя понукаю - встань, дверь свою затвори, но, понимаешь, прямо беда, старикам с постели подняться - это ж мука какая, трудов-то сколько, пока с силами соберешься, а потом целый день об одном мечтаешь, мол, скоро лягу, отдохну, ну лег, а сна ни в одном глазу, помнишь ведь: еще неизвестно, может, нынче лег, а завтра уж тебе и не встать. Думаешь про это, думаешь, сам попробуй под такую колыбельную заснуть! А когда накачаю себя все-таки и до двери доползу, оттуда еще лучше слышно, Тоди, как ты с девчонкой своей возишься, ну и вспомнишь - а у меня-то уж никогда больше этого не будет!