Веркор - Квота, или «Сторонники изобилия»

• Название: Квота, или «Сторонники изобилия»
• Автор: Веркор
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1984

Один из авторов повести «Квота, или «Сторонники изобилия» – Веркор – писатель всемирно известный. Другой – друг его детства инженер Коронель. Авторы в повести «Квота, или «Сторонники изобилия» в сатирически-гротескном виде представляют социально-экономические механизмы, создающие психоз потребления, знакомят с техникой превращения людей в «покупательные машины».

Повесть опубликована в сборнике «Французские повести». М.: Правда, 1984.

---

Они пересекли улицу.

– Разумеется, никаких дверей, – заметил Квота. – Открывать дверь – это уже к чему-то обязывает, человек может заколебаться.

Они прошли небольшой тамбур, где висело объявление о ремонте, коридор и оказались в ярко освещенном холле, куда тоже вела стрелка. Бретт поискал глазами пресловутый холодильник с педалями. Квота, улыбаясь, похлопал его по плечу.

– Не ищите, – сказал он. И снова повторил: – Терпение, терпение!

В огромном квадратном холле, облицованном плитками, обычно выставляли различные модели холодильников. Квота приказал их убрать. Вдоль одной из стен пустого холла шли задники витрин, а у другой было устроено шесть маленьких прихожих, которые вели в торговые залы. Над каждой прихожей была стрелка, но пять из шести прихожих вместе со стрелками были темные.

– Что случилось? – заволновался Бретт. – Пробки перегорели?

Только одна прихожая – шестая – была освещена очень ярко, a giorno [3], равно как и большая стрелка над входом в нее.

– Нет, – ответил Квота. – Это нарочно. Как только мы пройдем через освещенную прихожую, свет в ней сразу потухнет и зажжется в соседней. И загорится соответствующая стрелка. И так все по очереди. Таким образом, два посетителя не могут пройти сразу друг за другом в один и тот же салон, привлеченные, как бабочки, одним и тем же ослепительным светом.

Действительно, тамбур был хорошо освещен, холл освещен еще лучше, прихожая совсем ярко, а из открытой двери салона шло такое сияние, что вас невольно тянуло туда, и Квота пригласил всех последовать за ним. Пропуская своих спутников вперед, он слегка подталкивал каждого со словами: «Осторожно, не придерживайте дверь».

Как только они все переступили порог, дверь захлопнулась за ними, словно крышка люка.

– И вот покупатель в ловушке, в буквальном смысле этого слова, – проговорил Квота. – Он не сможет открыть дверь, она защелкнулась за ним, и он выберется из магазина лишь по прошествии известного времени. Но он не успеет насторожиться или забеспокоиться, так как услышит через громкоговоритель сказанную любезнейшим тоном фразу: «Вас обслужат сию минуту».

Напротив находилась еще одна дверь, застекленная, на ней крупными красными буквами было выведено: «Вход воспрещен». Кроме того, полная темнота, разлитая за дверью, безусловно, отобьет охоту нарушить запрет даже у самых бесцеремонных покупателей.

Итак, они оказались в маленькой, похожей на чулан комнате – три метра на три, – очень загроможденной: там стоял один из шести автоматов, над которым висела – кстати сказать, криво – фотография пышной красавицы, приглашавшей нажать кнопку. А поперек щитка автомата красовалась табличка, гласившая: «Не работает». Перед автоматом помещался столик, заваленный альбомами и журналами, – один с фотографиями из светской жизни, другой спортивный, третий с голыми девицами, еще один с художественными репродукциями и, наконец, журнал научной фантастики. На соседнем столике возвышался какой-то странный агрегат с таинственным механизмом, а на совсем низеньком столике стояли две коробки – в одной беспорядочно навалены сигареты, в другой – конфеты. В стену, напротив автомата, было вделано огромное зеркало, к которому инстинктивно направилась Флоранс поправить прическу.

– Ну, а где же ваш педальный холодильник? – нетерпеливо спросил Бретт.

– Минуточку, и я в вашем распоряжении, – отозвался Квота. – Сейчас я кое-что покажу Каписте и нашим помощникам. Вы, Флоранс, тоже останьтесь здесь. Я скоро вернусь.

Квота вошел в дверь, на которой висела табличка «Вход воспрещен». Каписта с помощниками последовал за ним. В этом вновь оборудованном помещении, где стояли теперь кресла, письменный стол и демонстрационная модель холодильника «В-12», Каписта сразу узнал их бывший торговый зал, хотя здесь было темно и помещение стало меньше, так как устроили прихожую и отделили ее зеркалом – оно действительно служило перегородкой, но с этой стороны, из темноты, было прозрачным.

Сквозь эту перегородку Квота с помощниками и Капистой могли наблюдать за Флоранс и Бреттом, которые вели себя по-разному. Взбив перед зеркалом прическу, Флоранс принялась разглядывать странный агрегат, надеясь угадать, что это такое, а ее дядя тщетно старался поправить косо висевшую фотографию и нервничал, так как фотография снова сползала вбок. После третьей попытки он раздраженно пхнул ее и тоже принялся изучать агрегат, от которого отошла Флоранс. А Флоранс, несмотря на предупреждение, висевшее на видном месте, взялась теперь за ручку автомата. Возможно, чтобы проверить. И в руку ей упала шоколадка.

– Да он работает! – раздался ее возглас.

Флоранс из любопытства потянула второй раз ручку, но ничего больше не выпало, и она вспомнила, что автомат устроен с таким расчетом, что действует только раз. Потом она пересмотрела все марки сигарет в коробке, порылась в конфетах, взяла одну попробовать, рассеянно перелистала какой-то журнал, вернулась к автомату проверить, не заработал ли он за это время снова, но, ничего не получив, смирилась и снова взяла со столика журнал, просмотрела его, швырнула обратно, взяла второй, потом третий – с репродукциями – и принялась внимательно их изучать.

А в это время ее дядюшка упорно со всех сторон обследовал загадочный агрегат. Наконец он оставил его в покое, но не стал ни тянуть ручку автомата, ни просматривать журналы, он остановился перед зеркалом и, словно увидев тех, кто стоял там, с другой стороны, высунул язык. Но он просто пытался рассмотреть прыщик. Затем с озабоченным видом оттянул веко левого глаза.

– Хватит, – сказал Квота своим спутникам, которых развеселило это зрелище. – Мы уже достаточно нагляделись.

Он зажег свет, раскрыл дверь и пригласил Бретта с племянницей войти.

– Где же он? – спросил Бретт, оглядывая торговый зал.

– Кто? – слукавил Квота.

– Педальный холодильник.

– Он вас так интересует?

– Но ведь… – недовольно буркнул Бретт.

– Попались на удочку, да? – насмешливо проговорил Квота.

– На какую удочку?

– На холодопедальную.

– Но в конце концов, черт побери, где же его можно увидеть?

– Кого?

– Да этот, провались он пропадом, педальный холодильник! – завопил Бретт, и его лысина приобрела оттенок спелого помидора.

Казалось, Квота искренне удивился:

– Вы серьезно считаете, что он существует?

На лице Бретта гнев мгновенно сменился выражением глубокого разочарования.

– Значит, его нет?

– Ну, знаете, – возмутился Квота, – это уж слишком!

– От вас всего можно ждать, мало вы напридумали всякой чепухи, – проворчал Бретт. – А зачем же вы повесили в витрине…

Флоранс положила руку на плечо Квоте.

– Объясните нам наконец, для чего вся эта инсценировка?

– К вашим услугам, – ответил Квота. – Задавайте вопросы.

– К чему эта комнатка с автоматом и каким-то непонятным агрегатом…

Квота движением руки остановил ее и доверительно сказал:

– Ведь покупатель думает, что он там один, разве не так?

И в ответ на ее непонимающий взгляд Квота погасил в зале свет.

Сквозь прозрачное стекло освещенная комната была видна как на ладони. Флоранс вздрогнула.

– Но, но это же безобразие! – возмутилась она. – Значит, исподтишка будете за ними следить?

– Ох, избавьте нас от громких слов, – перебил ее Квота. – Мы же не собираемся разоблачать их семейные тайны или скрытые пороки. Впрочем, это зеркало с секретом – явление чисто временное. Позже отбор будет поручен фотоэлементу и мы не будем нуждаться в услугах человеческого глаза.

– Какой отбор?

– Ясно, покупателей, – сказал Квота, как о чем-то само собой разумеющемся.

– Хороших от плохих? – При этой мысли Флоранс даже рассмеялась.

– Плохих покупателей не существует, – возразил Квота.

– Черта с два! – воскликнул Каписта и тоже расхохотался.

– Есть плохие продавцы, – холодно заметил Квота, и смех застрял у Каписты в глотке. – Вы, друзья мои, рабы предрассудков. Например, что вы делаете, дорогой Бретт, чтобы в конце месяца узнать, кто из продавцов показал себя с лучшей стороны?

– То же, что и все. Сравниваем, кто сколько продал. Тот, кто продал больше, и есть лучший.

– Абсурд, – бросил Квота.

Его слушатели растерянно замолчали.

– Самый плохой способ, – презрительно продолжал Квота. – Надо, дорогой мой, подводить итоги не успехам, а неудачам. Чем, по-вашему, объясняются неудачи?

– Плохими продавцами, – сказала Флоранс.

– Неверно, – возразил Квота. – Плохими покупателями.

– Только что вы говорили обратное, – заметил Бретт.

– Ничего подобного. В чем состоит роль хорошего продавца? В том, чтобы обезвредить недостатки покупателя, которые мешают ему решиться сделать покупку. Но как же продавец сможет это сделать, раз он сам не знает этих недостатков клиента? А как он может их узнать, если предварительно покупателя в этой комнатке не подвергнут соответствующим тестам? – обратился Квота к своим помощникам. – А после того как характер покупателя станет нам ясен, мы пошлем ему не первого попавшегося продавца, как делалось до сих пор сеньор Каписта, – очевидно, просто по нерадивости, – а именно того единственного, чьи качества лучше всего соответствуют характеру покупателя. Понятно? Кита не ловят на червяка, а пескаря не бьют гарпуном, точно так же неврастеника не уговорит болтун, а робкого – молчальник. Цель этой комнатки в том, чтобы определить, к какому зоологическому виду относится тот или иной клиент, судя по его поведению, и таким образом мы узнаем, пескарь ли он или кит, должны ли мы его ловить на червяка или бить гарпуном.