Элизабет Джордж - Школа ужасов

• Название: Школа ужасов
• Автор: Элизабет Джордж
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-94145-076

Когда тринадцатилетний Мэттью Уотли исчезает из Бредгар Чэмберс, привилегированной частной школы для мальчиков, его преподаватель обращается за помощью к своему соученику по Итону инспектору Линли. Так инспектор и его напарница Барбара Хейверс оказываются в Западном Сассексе и начинают поиски пропавшего ребенка, а потом, увы, и его убийцы.

---

– Поговорить с Сисси? – эхом откликнулась миссис Стридер. – О чем? – И она строго уставилась на полицейских. – Вас, часом, не родители ее прислали? Они уже достаточно неприятностей причинили бедной девочке, и если она предпочитает остаться здесь, со мной и моим мужем, пусть так оно и будет. Я это уже говорила – и социальным работникам, и юристу, и…

– Нет, – прервал ее Линли. – Мы здесь не по поручению ее родителей. Чаз Квилтер исчез, – теперь он обращался непосредственно к девушке.

Сесилия судорожно запахнула халат, но не промолвила ни слова. Миссис Стридер поспешно вступилась:

– Чего вы хотите от Сесилии, инспектор? Вы же видите, она больна. Ей и с постели-то не следовало вставать.

– Я не знаю никакого Чаза Квилтера, – прошептала наконец Сесилия.

Этот ответ удивил даже миссис Стридер.

– Сисси! – пробормотала она. Линли снова вмешался:

– Вы с ним хорошо знакомы, мисс Фелд. Я бы даже сказал, близко знакомы. Ваша фотография стоит в его комнате, на стене висят переписанные вами стихи Мэтью Арнольда. Он был здесь сегодня вечером, Сесилия?

Сесилия молчала. Миссис Стридер раскрыла рот, хотела что-то сказать, но передумала. Взгляд ее заметался между Линли и Сесилией. После паузы она с трудом произнесла:

– О чем, собственно, идет речь? Линли посмотрел на женщину в упор:

– Речь идет об убийстве.

– Нет! – коротко вскрикнула Сесилия.

– «Пребудем же верны, любимая…» – процитировал Линли. – Вы с Чазом все время повторяли эту строку в последние месяцы, правда? Она помогала вам продержаться.

Девушка опустила голову. Волосы – на фотографии они выглядели красивыми, пышными, теперь же сделались тонкими и словно безжизненными – упали вперед, закрывая лицо.

– Он был здесь? – настаивал Линли. Девушка покачала головой. Она готова была до конца упорствовать в своей лжи.

– Ты знаешь, где он? Знаешь, куда он отправился?

– Я не видела Чаза уже… Не знаю, как давно. Несколько месяцев. Или даже год.

Миссис Стридер протянула руку, пытаясь поддержать свою воспитанницу.

– Садись, Сисси, садись. Тебе нельзя стоять. Ты еще слишком слаба.

Сесилия опустилась на диван рядом с Нормой. Напротив в одинаковых креслах сидели Линли и Сент-Джеймс. Их разделял только кофейный столик с двумя стаканами. Один стакан был пуст, в другом еще оставалось немного какого-то безалкогольного напитка. Эти улики опровергали слова девушки.

– Нужно найти его, Сесилия, – настаивал Линли. – Ты обязана сказать нам, сколько времени прошло после его ухода. Ты не должна скрывать, если знаешь, куда он пошел.

– Я его не видела, – повторила Сесилия. – Я вам уже сказала. Не видела я его и ничего о нем не знаю.

– Ты пытаешься его защитить. Это вполне понятно. Ты любишь его. Но теперь нельзя лгать. Произошло убийство.

– Это все вздор.

Линли наклонился вперед и положил медицинский справочник на стол.

– Вы с Чазом стали любовниками в младшем шестом классе, верно? – заговорил он. – Вы занимались любовью в той маленькой комнате над сушильней в «Калхас-хаусе» – по ночам или в выходные, скрываясь от всех. Вы старались соблюдать осторожность, но вам не всегда это удавалось. Ты забеременела. Ты могла бы сделать аборт, но вы с Чазом не так устроены. Он хотел исполнить свой долг перед тобой, ты хотела исполнить свой долг перед ним и перед ребенком. Вот почему ты объявила о переходе в другую школу. Коуфри Питт рассказывал, что в конце летнего семестра какая-то старшеклассница перешла в другую школу при подозрительных обстоятельствах. Эта старшеклассница – ты, Сесилия. Ты сделала это, чтобы спасти Чаза Квилтера.

Если б обнаружилось, что ты беременна от него, Квилтера исключили бы из школы, он лишился бы шанса получить хорошее образование, разрушилось бы то будущее, о котором вы совместно мечтали. Однако твои родители пришли в негодование, когда ты отказалась делать аборт и отказалась назвать имя отца будущего ребенка. Вот почему тебе пришлось жить здесь, у опекунов.

– Сисси, дорогая. – Миссис Стридер потянулась рукой к девушке, но Сесилия резко уклонилась от ее прикосновения.

– Ничего вы не знаете, – возразила она. – А если что и знаете, так я ни в чем не виновата, и Чаз тоже. Мы ничего дурного не делали – ни я, ни Чаз.

– Сесилия, тринадцатилетний мальчик был убит. Женщина попала в больницу с переломом черепа. Жизнь нескольких людей сломана, искалечена. Сколько еще жертв нужно принести во имя благополучия Чаза Квилтера?

– Он ничего дурного не сделал, и я тоже. Мы только…

– Все было бы хорошо, – продолжал Лин-ли, – но в пятницу вечером вы запаниковали. В пятницу ребенок родился– верно, Сесилия? – и ты начала звонить в школу. Ты звонила несколько раз. Он был тебе нужен, отчаянно нужен, да, Сесилия? И твое, и его будущее оказалось под угрозой. Все ваши планы рухнули.

– Нет!

– Ты надеялась, что Чазу все сойдет с рук, но такого поворота событий предусмотреть не могла. У тебя хватило сил бросить школу, пройти через беременность без его поддержки, ты готова была воспитывать его ребенка и спасти его репутацию ценой собственной. Да, в этом есть и мужество, и благородство. Но когда ты увидела своего ребенка, все изменилось. Ты же не знала, что такое синдром Аперта. – Линли распахнул медицинский справочник и показал Сесилии фотографию новорожденного. – Вогнутый череп. Несформировавшиеся глазницы. Вытянутый лоб. Сросшиеся пальцы на руках и ногах. Вероятность умственной…

– Прекратите! – завизжала Сесилия.

– Понадобится множество пластических операций, чтобы ребенок хотя бы внешне выглядел нормальным. Ирония, трагическая ирония этой ситуации заключается в том, что родной отец Чаза Квилтера считается лучшим специалистом страны в области пластической хирургии.

– Нет! – Сесилия рванулась вперед, схватила книгу, швырнула ее через всю комнату.

Линли не отступал:

– Чаз Квилтер подвел тебя, Сесилия? Когда он узнал о ребенке, он предпочел положить конец вашим отношениям?

– Ничего подобного! Он не такой! Вы его не знаете. Он меня любит! Любит!

– Любит? Он допустил, чтобы ты бросила школу, осталась без образования. Он допустил, чтобы ты в одиночестве прошла через беременность и роды…

– Он был здесь. Он приезжал. Он обещал, что будет навещать меня, и так и сделал, потому что он любит меня, он меня любит! – Из глаз девушки хлынули слезы.

– Он приезжал в тот день, когда у тебя начались роды?

Сесилия раскачивалась взад и вперед, отчаянно всхлипывая и зажимая кулаком рот. Одной рукой она обхватила свой локоть, поддерживая его, словно голову младенца.

– Он приезжал вечером во вторник, инспектор, – тихо заговорила миссис Стридер.

– Нет! – еще раз крикнула Сесилия, вцепляясь обеими руками в волосы.

Миссис Стридер с печалью и сочувствием посмотрела на нее:

– Сисси, нужно рассказать им всю правду.

– Нет, нет! Вы же обещали!

– Я бы молчала, если б это касалось только тебя и Чаза. Но если кто-то погиб, если произошло убийство…

– Не надо!

Линли терпеливо ждал рассказа миссис Стридер. Слова «вечером во вторник» эхом отдавались в его мозгу. Тот вечер Мэттью Уотли провел у полковника Боннэми. Джин отвезла его в школу, они опоздали к отбою. Когда мальчик махал ей на прощание, подъехал микроавтобус, свет его фар упал на Мэттью. Джин Боннэми видела автобус, значит, и его водитель успел рассмотреть Мэттью. Это и был тот ученик, о котором Мэттью упоминал в письме Джин Боннэми.

– Он приехал к нам во вторник вечером, – продолжала миссис Стридер. – Сисси уже увезли в больницу в Слоу. Он поехал в больницу, но там нам сказали, что роды продлятся еще много часов, и мы велели Чазу возвращаться в школу. Он многим рисковал, отлучаясь из школы без разрешения даже на короткое время. Тем более ему было опасно надолго задерживаться, особенно если учесть, как он сюда добирался.

– А как он сюда добирался? – уточнил Линли, заранее зная ответ.

– Он угнал микроавтобус.

Сделать это было несложно, подумал инспектор. Проник в контору Фрэнка Ортена, ключи открыто висели на стене. Элейн Роли сообщила, что ночь со вторника на среду Фрэнк Ортен провел у дочери, он всегда уезжал к ней по вторникам, так что в домике привратника некому было услышать, как выезжает из гаража микроавтобус. Чаз шел на риск, но он был в отчаянии, он был влюблен, его терзали угрызения совести. И этот риск оправдался, все шло как нельзя лучше, пока он не приехал обратно – и попался на глаза Мэттью Уотли. Мэттью Уотли представлял для него большую угрозу, чем любой другой из школьников. Этот мальчишка уже показал свою готовность-действовать, не смиряясь со всеобщим пренебрежением к школьному уставу. Но поскольку правила нарушил сам Чаз Квилтер, старший префект, Мэттью уже не к кому было бы обратиться, даже если б он хотел и в этот раз соблюсти правила чести, не нарушив при этом неписаного кодекса молчания. Он не мог распорядиться информацией о Чазе Квилтере так, как прежде распорядился пленкой, уличавшей Клива Причарда. Ему оставалось только донести директору. Чаза ждало неминуемое исключение– и за связь с Сесилией, и за угнанный микроавтобус, и за покровительство Кливу Причарду. Может быть, ему бы оказали снисхождение, если б он провинился только однажды, но три преступления Локвуд не простил бы даже любимому старшему префекту. Вся будущность Чаза Квилте-ра зависела теперь от тринадцатилетнего мальчика, верившего в правила, пытавшегося хранить честь школы. Он должен был устранить эту опасность, чтобы спастись самому. Вечером в пятницу Чаз решил эту проблему. В субботу он снова позаимствовал микроавтобус и бросил тело на кладбище в Сто-ук-Поджес.