Мария Баррет - Миражи

• Название: Миражи
• Автор: Мария Баррет
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-311-Х

Героиня романа Марии Баррет Франческа рано узнала ненависть, ревность, насилие. Но решительно порвав с прошлым, она едет в Англию, где находит настоящую страстную любовь. Но простая девушка из итальянского захолустья – не пара Патрику Девлину, подающему надежды молодому политику. Патрик оставляет Франческу, и ей приходится строить свою жизнь заново. Франческа становится известным дизайнером-модельером, Патрик – членом кабинета министров, но забыть свою былую любовь они не могут.

---

– У нас есть, они все это предоставляют бесплатно.

– Этого мало! Скажи, сколько раз твои модели фигурировали в лучших журналах типа «Вог» или «Фейс» за последний год?

Франческа поразилась невесть откуда взявшимися у Джона познаниями в области моды и улыбнулась.

– Да кто его знает, раз шесть-семь.

– Вот как! И всякий раз Мэриан Дэш с ее шляпками или Фриз с его обувкой получают бесплатную рекламу своего товара. Они бы уже разорились на ней, если бы им пришлось платить, а так – пожалуйста, на твоей шее в рай въедут.

– Я никогда об этом не задумывался.

– А вот этот прощелыга Пит Уокер наверняка об этом как следует подумал. И они наверняка ему прилично отстегивали. – Джон улыбнулся, довольный своей проницательностью. – Я абсолютно уверен, что мы заключим выгодную сделку, если не со всеми, то хотя бы с большинством из этих ребят. Они должны рекламировать твои вещи вместе со своими и, кроме того, приплачивать тебе за рекламу.

– Черт! Я бы в жизни до такого не допер!

– Боюсь, что так. В-пятых…

За полчаса Джон перечислил десяток пунктов, по которым требовалось немедленное принятие мер. Дейв сидел как громом пораженный. Его приятно удивила дотошность Джона, но ему было стыдно за свою некомпетентность, из-за которой он так легко стал жертвой мошенничества. Ему стало жаль себя, как ребенка, облапошенного этими подонками Уокером и Бейкером. Но потом он встретился глазами с Франческой, и будущее показалось ему радужным. Жалость к себе, бедному, испарилась, ее место заняла твердая решимость не поддаваться обстоятельствам.

– Ну ладно, Джон, если это пока все, я пошел опять работать.

Ему не терпелось вновь взяться за карандаш.

– Осталось последнее.

– Ну?

– Я хотел спросить у тебя разрешения позвонить моему бывшему хозяину, узнать у него фамилию его поверенного. Нам нужно заручиться поддержкой солидной юридической конторы.

Дейв задумчиво смотрел в окно. Джон терпеливо ждал ответа.

– Дейв!

– А? Что? Ой, извини.

– Так как насчет поверенного?

– Да, конечно, Джон. И вообще принимай решения сам, – ответил Дейв. – Я тебе полностью доверяю. Делай то, что считаешь необходимым.

И он вернулся к своим эскизам. Слова, сказанные им напоследок, прозвучали для Джона прекрасной музыкой.

В субботу вечером, уже в четверть двенадцатого, Франческа и Дейв сели вместе на кожаный диван, чтобы окончательно обговорить некоторые детали. На столе перед ними были разложены первые эскизы коллекции.

Джон сварил, наверно, уже сотый кофейник за день, роздал чашки и сел напротив них в одно из тех кресел, в которых обычно сидят режиссеры на съемках фильма. Джон потягивал кофе и слушал, как они разговаривают. Он невероятно устал: весь день пытался свести концы с концами, тщательно изучил все бухгалтерские книги, прикидывал смету на ближайшие месяцы.

Бюджет получился очень жестким, иначе им не выжить, но пока что он, Джон, об этом говорить не станет. Всему свой час. Пусть Дейв и Франческа занимаются своим делом, а он будет заниматься своим. Когда все утрясется, когда коллекция будет готова и если она получится удачной, то, где-нибудь начиная с третьего месяца будущего года, все наладится и дело пойдет в гору.

Джон перевел глаза на Франческу. Как же она устала! Лицо ее побледнело, под глазами круги от постоянного недосыпания. Но зато как она ожила, сколько в ней появилось энергии. Работа ее преобразила до неузнаваемости. Теперь она разговаривает с такой уверенностью, какой он в ней даже не подозревал, со знанием дела и убежденностью, как будто она наконец нашла себя и чувствует себя в этом новом облике удобно и естественно.

Дейв тоже потихоньку наблюдал за ней. Его не могла не удивлять поразительная разница между робкой, неуравновешенной девочкой, которая ступила на порог его студии месяц назад, и этой яркой, полной энтузиазма женщиной, которая теперь сидела рядом с ним и одним своим присутствием будила в нем кипучую энергию.

Ее внешность, даже в те минуты, когда она улыбалась, в те прежние времена не давала даже намека на то, что она может выглядеть столь великолепно. Она вся светилась каким-то лучезарным светом, глаза ее горели, она вся источала жизненную силу и радость. Она так влекла его к себе, что ему каждую минуту хотелось дотронуться до нее, чтобы убедиться, что она не фантом, а настоящая женщина, из плоти и крови.

А когда он смотрел на плоды ее труда – она работала по двадцать четыре часа в сутки, – ему хотелось обнять и расцеловать ее. Масштабы ее таланта были поистине безграничны.

– Ну что ж, дорогая Фрэнки, по-моему, для начала не так уж и плохо! – Он отложил последний эскиз и блаженно вытянул ноги. – Не знаю, как вы, а я совсем затрахался.

Джон деликатно кашлянул.

– Прошу прощения.

За последние два дня у них сложился обычай: каждый раз, когда Дейв отпускал соленое словцо, Джон кашлял, и тот приносил извинения. Оба были довольны.

– Ты выглядишь здорово усталой, Фрэнки. – Дейв поправил локон, упавший ей на лоб. Она отращивала волосы и не делала стрижку, но сколоть их как следует еще было нельзя, поэтому из прически то и дело выбивались непослушные пряди.

– Как считаешь, у нас все готово, чтобы Эвлин и Черри смогли завтра приступить к работе? – спросила она вместо ответа, вновь потянувшись за одним из эскизов.

– Да. Они займутся выкройками, а ты начнешь печатать. Я созвонился с Чарли, у него мастерская по набивке ткани, он примет тебя завтра в восемь.

У Франчески вытянулось лицо.

– Ой-ой-ой, не напился еще моей кровушки?

Дейв улыбнулся и натянул свою бейсбольную шапочку на тот же манер, что и Франческа.

– Мы сделаем коллекцию вдвоем: ты и я. Так что не отлынивай.

Франческа рассмеялась и хлопнула его по ляжке.

– Но я устала до смерти, неужто не понятно!

– Ясно, устала. Так что собирай свои манатки и уматывай. И этого несчастного шотландца забери с собой, нечего ему тут ошиваться.

– Правда, пошли, Франческа, – улыбнулся Джон. – Он никак не мог привыкнуть к ее новому имени – Фрэнки. – Дейв прав, пора домой.

Она поднялась. Она волновалась перед завтрашним визитом в эту незнакомую мастерскую, где ей предстояло научиться обращаться со специальным оборудованием для печатания рисунка на ткани. Справится ли она?

– Чарли – добрый малый, – сказал Дейв, потягиваясь. – Он тебе все покажет и объяснит и вообще окажет любую помощь. Он чрезвычайно отзывчив по отношению к красивым женщинам, старина Чарли.

Франческа улыбнулась. Вот опять он угадал ее мысли.

– Все, ступайте домой, Фрэнки и Макбрайд. – Дейв наклонился и чмокнул Франческу в макушку. – Хотя тебе это и не нужно, но для еще пущей красоты не мешает немножко соснуть. – Он обернулся к Джону. – То, что я сказал, касается только Франчески, но не тебя. Ты должен выспаться как следует. Завтра тебе предстоят великие дела. Ты уже решил, с чем обратишься к ребятам?

– В основном. Если ты считаешь, что я должен с ними объясниться.

– Я думаю, для начала это будет совсем неплохо, Джон. Пусть сразу узнают, кто есть кто. – И, посерьезнев, протянул Джону руку. – Спасибо тебе. За все спасибо.

Джон был тронут. Дейв, такой неприступный, жесткий на первый взгляд, на поверку оказался мягким и душевным. Ему бы еще подстричься. Он улыбнулся.

– Ну, до завтра. Готова, Франческа?

Франческа собрала свои рисунки и теперь старалась нащупать в рюкзачке ключи от машины, которые дал ей Джон. Найдя их наконец, она протянула ключи Джону, взяла его за руку, и они оба вышли из студии и стали спускаться по лестнице.

– Надо позвонить этому парню, которого мне сегодня порекомендовал лорд Генри, – сказал Джон, спускаясь по ступеням. – Надо что-то делать с этой сыростью, – добавил он без всякой связи, проведя пальцем по стене.

– Какому еще парню?

– Поверенному лорда Генри. Он, правда, еще не испытывал его в деле, но, судя по всему, это юрист с хорошей репутацией.

– А как его зовут?

Джон на минуту задумался. От усталости голова у него не очень хорошо варила.

– Кажется, Брэчен, – наконец вспомнил он. – Да, точно: Ричард Брэчен.

Франческа сдержала шаг.

– Странно, – сказала она. – Не знаю почему, но это имя звучит очень знакомо.

Джон пожал плечами.

– У этих адвокатов всегда такие ходовые имена – Ричард, Джеймс, Майкл, все в таком духе. Поэтому кажется, что ты о них что-то уже слышал.

Франческа улыбнулась.

– Возможно, – ответила она и, тут же забыв о каком-то там поверенном, заторопилась вниз по лестнице.

Франческа вытягивала вверх с печатного стола полотнище ткани, стараясь держать его на весу, чтобы проверить, аккуратно ли легла краска, прежде чем повесить на сушилку. Она немного отступила, чтобы видеть результаты своего труда на расстоянии. Пробежав глазами всю поверхность ткани, она цепко следила за тем, как цветовое пятно покрыло сложный контур рисунка, насколько прочно закрепилась краска на полотне и в какой степени выбранный ею цвет соответствует стилю рисунка. Удовлетворенная, Франческа повесила ткань на просушку и взялась за набоечную доску. Ей предстояло выполнить работу, которую мало кто любит – отчистить доску от краски. Франческе эта работа нравилась: она словно ставила точку в конце длинного и утомительного дня, символизируя конец определенного трудового этапа.