Лайза Маклерон - Ночь в Венеции

• Название: Ночь в Венеции
• Автор: Лайза Маклерон
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7024-0568-4

Извечный, как мир, любовный треугольник. Два брата и одна избранница. Она бросается в омут страсти, забыв обо всем на свете. Но все ли решают деньги, власть, секс? Что объединяет мужчину и женщину за пределами сладострастия? И разве вожделение заменит гармонию истинных чувств? Через внутреннюю борьбу, испытания и унижения проходит героиня, прежде чем оказывается способной определить, кому из братьев отдать предпочтение…

---

– Ей делали переливание крови… Разрыв… кисты… – произнесла она, – какие-то уколы, наркоз… Она давно чувствовала боли, но она… терпела… она молчала… никому ничего не говорила! Ты во всем виновата, ты!

Берга вскинула голову и толкнула девушку в грудь. Озлобленный взгляд заставил Элизабет попятиться. Показалось, еще секунда, и дочь Блэкмора ее ударит.

– Ты нахально явилась на мой день рождения! Бессовестно вешаешься отцу на шею, не даешь ему прохода!

– Бет, Бог с тобой… что ты говоришь? – Элизабет от удивления раскрыла глаза. – Ничего подобного я…

– Да, да, да! – взвизгнула Берта. – Из-за тебя мама страдает, ей приходилось скрывать, что она больна. Ты и папочку вывела из себя! Он потом на всех бросался. Даже в Чикаго ее не отвез, к тебе торопился.

Элизабет остолбенела.

– А когда мама заикнулась, что ей нездоровится, он умчался к тебе во Франкфурт! Ненавижу тебя! Ты гадкая женщина, отбивавши мужа от жены!

Кровь отхлынула от лица Элизабет. Ее била дрожь.

– Но они давно не живут вместе, – сказала она тихо.

– Пока. Но скоро опять сойдутся! – выкрикнула Берта. – Да, они будут вместе, если ты отвяжешься наконец!

Элизабет покачала головой.

– Ты даже не понимаешь, что говоришь сгоряча, – сказала Элизабет, поняв, что у Бет истерика, вызванная потрясением. Однако в ее глазах светилась ненависть.

– Как бы не так! – произнесла Берта с гаденькой ухмылкой. – К твоему сведению, они спят вместе! Не веришь? Как только папа приезжает к нам, он сразу отправляется к маме в спальню.

Элизабет не верила ни единому слову, но посчитала, что благоразумнее промолчать, понимая, что Берта выплескивает эмоции. Однако неожиданное упоминание об интимной жизни родителей поставило Элизабет в неловкое положение. Она опустила голову, желая скрыть смущение.

Ее неловкость Берта истолковала по-своему.

– Что, задело? То-то! Думаешь, почему мама всегда звонит, когда отец приезжает к тебе? И почему он тут же летит к жене? Да потому, что они любят друг друга! И как бы ты ни бегала за ним, они рано или поздно пять поженятся!

– Давай оставим эту тему, – тихим, но ледяным голосом проговорила Элизабет. – Ты расстроена, понимаю. Но предупреждаю: если бы отец слышал твои слова, он бы тебя не похвалил.

Берта прищурилась и бросила с вызовом:

– Думаешь, я сочиняю? Вот уж нет! Просто не понимаю, как можно поддерживать отношения с мужчиной, если он прыгает из одной кровати в другую?

– Я уверена, что ты лжешь! Твой отец уважает и твою маму, и меня, но на низость он не способен. А теперь я тебе дам совет? – не лучше ли употребить энергию на заботу о матери, чем растрачивать ее попусту на ненависть ко мне?

Берта побелела. И Элизабет поняла: она попала не в бровь, а в глаз. Отныне они враги.

– Со своей стороны, обещаю – больше ты меня не увидишь! – решительно добавила Элизабет.

Открылась дверь, стремительно вошел Билли. Берта, кинув на Элизабет полный глухой злобы взгляд, кинулась в его объятия и заголосила:

– Папочка, милый! Какие ужасные вещи она мне тут наговорила! Будто мама не выживет, и ты женишься на ней, а я тебя больше никогда не увижу!

Элизабет долго смотрела на Билла печальным взглядом, давая понять: девочка не в себе, ничего не поделаешь – мать есть мать.

Тишина, прерываемая истерическими рыданиями Берты, казалась оглушительной.

Почему он молчит? Сердце Элизабет сжалось. Пауза затянулась.

– Папочка, скажи, пусть она уходит! – вырвалось у Берты сквозь слезы. – Она ненавидит меня! Пожалуйста, прикажи ей уйти!

Билли – глаза холодные, губы ниточкой – взглянул на Элизабет поверх головы дочери.

– Думаю, она права! – процедил Блэкмор, поставив на инциденте точку.

Элизабет пристально смотрела на него, размышляя о том, что его чрезмерное внимание к дочери неизбежно перерастет в комплекс неполноценности.

– Билл… – начала она, надеясь, что здравый смысл возьмет верх, однако он демонстративно отвернулся.

Направляясь к двери, девушка услышала ласковый шепот: отец успокаивал Берту. В сторону Элизабет Блэкмор даже не взглянул.

В коридоре она в изнеможении прислонилась к стене, постояла, ноги стали ватными. За что? – думала Элизабет, вспомнив его отчужденный взгляд. Как жестоко! Поверил дочери? Да Билли просто не любит ее, и Берта тут ни при чем.

Элизабет всегда верила Билли, потому что сама никогда не лгала. А если отношения неискренние, зачем их поддерживать? Как жить? Только работой? К черту… Может, провести уик-энд дома? На втором этаже – ее комната. Родители в отъезде. Странствующий образ жизни милее им всех сокровищ мира. «Зализывать раны» ей никто не помешает.

Вот и прекрасно! Ей никто не нужен. А кому нужна мисс Гиллан? Никому…

Когда Элизабет приехала к Кристине, то обрадовалась, увидев, что та еще не вернулась с работы. Отпала необходимость объяснять, почему она быстро вернулась из Франкфурта и куда опять собирается уезжать.

Наскоро упаковав чемодан, оставила записку: «Из командировки возвратилась, но снова отправляюсь в путь. Увидимся – объясню. Целую. Лиз».

По дороге в Хаммонд Элизабет заехала в супермаркет, купила кое-какие продукты, намереваясь первое время вообще не выходить за порог.

Как она и предполагала, родной дом встретил ее холодом, вернее, отсутствием тепла, которое присуще любому обитаемому очагу. Правда, было чисто, кругом ни пылинки, повсюду порядок. Родители, покидая квартиру, всегда оставляли деньги соседке, и та дважды в неделю прибиралась в комнатах.

Оставив чемодан в гостиной, Элизабет вернулась к машине, вытащила из багажника сумки, принесла в кухню и загрузила холодильник. Снова вышла из дома, чтобы поставить машину в гараж. Зачем досужим соседям гадать, кто поселился у Гилланов в отсутствие хозяев?

Спустя четверть часа девушка сидела за столом, поглядывая на плиту, где закипал ароматный кофе.

Ну вот, заползла в норку – погрустим, поразмыслим и решим, как поступить, что предпринимать! Усмехнувшись, она отогнала невеселые мысли, налила в кружку горячий ароматный напиток и уставилась в окно.

Вечерело. Сентябрьское солнце торопливо скатывалось к темнеющему краю неба, словно спешило засветло отправиться на боковую. Ни ветерка. Тишина. Ничто не нарушало сумеречное спокойствие провинциального городка, вольготно раскинувшегося среди садов. Дома не жались друг к другу, разделенные живой изгородью из зарослей кустарника. Не то что в Чикаго, – подумала Элизабет, погружаясь в умиротворяющее молчание старого кирпичного коттеджа.

Вот так бы сидеть и сидеть! Кофе остывал. Не возникало никаких мыслей, никаких желаний. Не хотелось даже поднести к губам кружку.

Медленно подползала густая обволакивающая ночь, утренние события казались суматошным тягостным сном, нечетким и размытым.

Девушка, видимо, задремала. Перелет, стычка с Биллом, эмоциональное напряжение давали о себе знать.

От скрипа двери и света в прихожей она вздрогнула. Еще не выйдя из полузабытья, Элизабет увидела мужчину и женщину, застывших на пороге.

У женщины были короткие волосы. Темные пряди обесцвечены на концах солнцем. Загорелое дочерна лицо, на котором выделяются ярко-синие, как у Элизабет, глаза. Поношенные джинсы, измызганные до такой степени, что не всякий бродяга согласился бы их надеть, как, впрочем, и видавшую виды куртку.

Мужчина выглядел под стать ей. Патлы светлых волос, нечесаная борода, лицо грубое, задубелое. Только глаза сияют – серые, выразительные, лукавые… Коренастый, крепкий. Тоже в джинсах, ковбойке, сверху жилетка.

Отец и мать…

Разве похожи они на родителей? Какие-то хиппи-переростки!..

Немолодые, а вид такой, словно вернулись с дискотеки, где бесновались под звуки неистового рока.

Что, испугались?..

Сходство с юнцами поразительное – оба старательно прятали глаза, как если бы, возвратившись с безумных гульбищ, неожиданно столкнулись с разъяренной мамашей, готовой задать непослушным чадам основательную порку.

Растерялись…

Вот ведь как бывает! Впрочем, они и раньше не знали, как вести себя с Лиз, их единственной дочерью. Спихнуть к родственникам, пристроить в интернат—вот и все заботы.

Не успели оглянуться, а Элизабет выросла и превратилась в незнакомку. Она для них – феномен. Естественно, родители не могут прийти в себя, увидев гостью в своем доме.

– Лиз! – Отец первым обрел голос – Что ты здесь делаешь?

Лиз… Девушка улыбнулась. Он называл дочку так и в пять, и в десять, и в пятнадцать лет.

Пару недель назад Элизабет позвонила им, надеясь, что они еще не отправились в очередную экспедицию, хотелось поговорить, пообщаться.

– Лиз, что-нибудь нужно? – спросил отец таким тоном, словно она что-то требовала.

– Надеялась повидать вас! – сказала дочь довольно сухо. Что она услышала в ответ тогда, по телефону? «Мы завтра отбываем в Каир. Времени в обрез. Подожди, пока вернемся».