Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

• Название: Ученик пекаря (Книга Слов - 1)
• Автор: Джулия Джонс
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Зачем ей было убегать?

- Кто знает тайны девичьего сердца? - Баралис вздохнул с хорошо разыгранной грустью. - К прискорбию моему, я слышал, что ей невыносима сама мысль о браке с вашим сыном.

- Кому еще известно об этом? - вскричала бледная от гнева королева.

- Доброй половине двора, ваше величество, - солгал Баралис.

- Это невозможно! - вскрикнула королева, комкая вышивку на платье.

- Искренне сочувствую вашему величеству, - смиренно произнес Баралис, только усилив ее раздражение.

- Я выясню, правду ли вы говорите, и не стану продолжать разговор, пока не сделаю этого.

- Как будет угодно вашему величеству. Однако считаю своим долгом напомнить - если мы не придем к согласию, король, боюсь, может утратить и то немногое, чего он достиг. Лекарство следует давать регулярно - иначе оно может оказать обратное действие.

Королеве его слова пришлись явно не по вкусу.

- Лорд Баралис, принудить меня нельзя. Ступайте - я позову вас, когда сочту нужным.

Баралис откланялся. Она позовет его очень скоро, можно не сомневаться. Он удовлетворенно улыбнулся, думая о грядущем падении Мейбора. Это даже хорошо, что Мейбор не умер.

Глава 9

Таул сидел в комнате Меган, когда громкий стук в дверь вывел его из задумчивости. Он осторожно подошел к двери и спросил, кто там.

Это я, Мотылек, - человек Старика. - Таул открыл, и вошедший внимательно оглядел комнату. - Ну как ты, приятель? Голова, надеюсь, не сильно пострадала? Ты ж знаешь Заморыша - он работает на совесть. Старик, скажем, велит доставить кого-то без шума, а Заморышу только того и надобно. Тот, кого Заморыш стукнет по башке два раза, уж точно шуметь не будет, а после трех раз и вовсе замолчит навсегда. Ну ладно, нечего болтать - к делу.

Таул, которого порядком позабавило такое вступление, усадил Мотылька.

- Ты ведь пришел насчет корабля, верно?

- Точно, приятель. Старик велел мне найти корабль, и я нашел. Славное быстроходное суденышко, должен тебе сказать. Я бы и сам вышел в море, будь у меня время. Я - капитаном, а Заморыш - моим помощником. Однако не будем отклоняться. Корабль называется "Чудаки-рыбаки". Выдумают же! Короче, я поговорил с капитаном, ну и несколько монет, само собой, перешли из рук в руки, только это не твоя забота. Когда Старик говорит, что устроит что-то, он и устраивает. О чем это, бишь, я?

- Ты поговорил с капитаном, - подсказал Таул - его развлекли отступления Мотылька.

- Вот-вот. Я сказал славному капитану, что один из друзей Старика хочет попасть на Ларн. Ему это не слишком понравилось, надо тебе сказать. Но я напомнил ему, что Старик имеет большой вес в торговых делах и что с ним выгодно ладить, ну и, конечно, добавил еще пару монет. Проезд до Ларна стоит недешево, должен тебе сказать.

- А как насчет шлюпки, чтобы я мог доплыть до острова? - спросил Таул.

- Все улажено. Капитан сказал, что тому, кто собирается на Ларн, нужны две вещи: страсть к уродам и хорошая лодка. Шлюпка у него имеется, и он обещал даже дать тебе гребца. Однако бравый капитан заявил, что долго ждать тебя не будет. Уж больно опасные там воды. Он дает тебе сутки на все про все. И уж ты, друг, постарайся уложиться в этот срок, потому как на закате капитан подымет якорь и уплывет. А Ларн, насколько я слышал о нем, не то место, где хотелось бы задержаться.

- Когда отплытие? - спросил Таул, надеясь, что успеет проститься с Меган.

- Завтра на рассвете. Придется тебе встать с петухами. Или с жаворонками. Я как-то написал песню о жаворонке - надо будет попросить Заморыша спеть ее тебе, у него голос хороший. О чем это я?

- О корабле.

- Ага. Отплывет он из северной гавани. Это двухмачтовик, ты сразу его найдешь. Капитана зовут Квейн, он будет ждать тебя.

- Поблагодари за меня Старика, Мотылек.

- Непременно, приятель.

- И тебе спасибо тоже. - После краткой заминки Таул добавил: - И Заморышу.

- Заморыш будет рад это услышать. А мне было просто приятно прогуляться в гавань.

- И вот еще что, Мотылек. Старик обещал помочь моей подруге Меган.

- Старик всегда делает то, что обещает. Хорошо, что ты мне напомнил. Мотылек выудил из недр своего плаща тяжелый кошелек. - Старик был бы недоволен, если бы я забыл отдать тебе это. Он бы меня вздернул - и Заморыша заодно. Мы с Заморышем - неразлучная пара: я напортачу, а он расплачивается. Да он и не захотел бы, чтоб было по-другому. Ага, вот еще: Старик говорит, чтобы часть золота ты взял себе. Ему противно видеть рыцаря без хорошего меча. Не обижайся, но с этим твоим ножом далеко не уедешь. Я, конечно, видел, как ты уложил того вора, - мигом управился, но с хорошим клинком у тебя бы это вышло еще лучше.

Жаль, что ты уезжаешь, - я б тебе подобрал настоящую игрушку Ну ничего, в другой раз. А теперь мне пора. Надо помочь Заморышу в одном дельце. Будь здоров, приятель.

Мотылек ушел, и Таул невольно подумал о том, какое дельце они с Заморышем собираются провернуть. Лучше, пожалуй, этого не знать. В кошельке оказалось двадцать золотых, и Таул взял себе только один.

Вскоре пришла Меган - с вкусной едой и напитками, как всегда. Она хотела накрыть на стол, но Таул усадил ее рядом с собой.

- Меган, завтра мне придется покинуть тебя. Ее красивое лицо омрачилось.

- Не ждала я, что ты уйдешь так скоро. - Она отвернулась от него и принялась чистить апельсин.

Волосы упали ей на лицо золотисто-каштановым дождем. Как она еще молода! Анна, младшая из его сестер, была бы теперь таких же лет. Округлость щеки Меган и золото ее волос как раз и напомнили Таулу о сестрах. Таких же красивых, но в отличие от Меган целиком зависевших от него. Память вернула его к домику на болотах. Кроме него, Таула, у сестер не было никого - а он их предал.

Повитуха одобрительно кивнула. На ее переднике была кровь - кровь его матери.

- Ты принял мудрое решение. Пойду вскрою ее, пока пуповина еще держит. - Она хотела войти в дом, но Таул удержал ее за руку:

- Дай мне сперва повидаться с ней.

Повитуха, ворча под нос, все же пропустила его. Сестренки бросились доставать рыбу из мешка. Анна, которая только что научилась считать, принялась загибать свои пухлые пальчики. Сара, старшая, считала рыбу вслух.

- Одна лишняя, - сказала она, утратив свой важный вид. - Это малышу?

Таул кивнул и отвернулся. Слезы жгли глаза, и он смахнул их, пока сестры не увидели. Он не мог слышать, как они щебечут, выбирая маленькому самую большую рыбу.

- Может, вот эту? - спросила Анна, уложив большую рыбину себе на колени.

- Да, - сказал Таул, присев и обняв ее за плечи. - Конечно, малышу как раз такая и нужна. - Он поцеловал ее в щеку и протянул руку Саре. Она подошла и, как всегда, прислонилась головкой к его плечу. Он прижал ее к себе и погладил золотые волосики Анны. Тоненькие, как у младенца, - да она и есть младенец, ей всего-то пять годков. Обе слишком малы, чтобы говорить им правду. Таул крепко обнял сестренок, стараясь этим выразить то, что не мог высказать словами.

Тихая минута прошла, и он немного успокоился. Оставив сестренок на полу вместе с рыбой, он вошел к матери. Он сам скажет ей - она узнает все от сына, не от чужой женщины.

Запах ошарашивал. Мухи жужжали вокруг постели, садясь на сохнущую кровь.

- Таул, это ты? - тихо спросила мать. Он понимал, что ей страшно.

- Я, мама. - Он сел на табурет рядом с ней, отводя глаза от ее вздутого живота.

- Сколько нынче поймал? - Ей так худо, а она говорит о будничных делах. Не понимая по молодости лет, к чему ведет мать, он ответил столь же буднично:

- Девять, но клев был плохой. Мать сочувственно вздохнула.

- Ничего - может, завтра уже столько не понадобится. Значит, она знает. Гора на миг свалилась с плеч Таула, но тут же вернулась, придавив его с новой силой.

- Мне так тебя жаль, мама.

- Ш-ш, Таул. - Она сжала его руку в своих. - Обо мне не беспокойся, твои сестры - вот кому ты нужен. Ты должен быть сильным ради них. - Во взгляде матери была такая сила - кто бы поверил, что она слаба? - Ты должен пообещать мне, что будешь заботиться о них. - Она сжимала его руку точно тисками.

- И о ребеночке, - полувопросительно-полуутвердительно сказал он.

- И о ребеночке, если он выживет.

Меган держала его за руку.

- Таул, что с тобой?

Под ним подкосились ноги, и он опустился на пол. Прошлое, вторгшееся в настоящее, сбивало с толку - на этот раз воспоминания упорно не хотели уходить. Ребенок выжил, и повитуха подыскала ему кормилицу. Каждодневной платой ей служили две рыбы - доля матери. Мать ошибалась - ему приходилось ловить столько же, сколько и прежде.

Меган протянула ему чашку с горячим напитком, и вкус апельсинов вернул его в настоящее лучше всяких слов. На болотах апельсинов не видывали.

- Прости, Меган, я еще не совсем окреп.

- Как же ты тогда думаешь отправиться в путь? Останься еще ненадолго. Не ради меня - ради себя.

Но он должен был уйти. Дело - единственное, что ему осталось, и он больше ничему не позволит стать на его пути. Видно, ему суждено всегда уходить вот так - нежно прощаясь - и больше не возвращаться никогда.