Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

• Название: Ученик пекаря (Книга Слов - 1)
• Автор: Джулия Джонс
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Я найду его, Бевлин.

- Я верю тебе. Между вами есть связь, и твоя судьба в том, чтобы помочь ему осуществить свою. - Голос Бевлина пророчески зазвенел. Чтобы снять вызванную этим тревогу, мудрец встал и подлил себе эля. Он осушил кружку до дна и, успокоившись немного, попытался сделать разговор более легким. - Тавалиск по природе своей смутьян и счастлив лишь тогда, когда оказывается в гуще событий, строя козни из одной любви к ним.

- А какие козни строишь ты, мудрец? - Но Таул тут же пожалел о своих словах и сказал со вздохом: - Прости меня, Бевлин. Не знаю, что на меня нашло. Я так ждал встречи с тобой, а теперь говорю то, чего вовсе не хотел бы говорить.

Он устало потер глаза, а Бевлин порадовался, что рыцарь сменил гнев на милость.

- Куда ты поедешь дальше? - спросил мудрец. - В Брен, в Аннис, в Лэйрстон?

Таул отвел глаза, и Бевлин понял, что сейчас тот скажет неправду.

- В Лэйрстон, на север.

- В тех широтах стоят жестокие холода. - Но Таул не слушал Бевлина, уставившись в огонь. Что видел он там, какие муки? - Таул, - ласково сказал старик, кладя руку ему на плечо, - отправляйся-ка спать. Можешь лечь в моей комнате - там сухо и тепло.

Таул поднял глаза, и Бевлин на краткий миг увидел в них нечто, чему не было имени, и все же знакомое. А рыцарь тут же потупился, словно стыдясь чего-то.

- Устал я, Бевлин. Весь день в седле.

- Пожалуй, и тебе глоточек лакуса не помешает. Ты тоже слишком долго пробыл на юге. - Бевлину очень хотелось помочь Таулу, но старик знал наперед, что всякая помощь будет отвергнута.

- Нет уж, лакус побереги для тех, кому он нужнее. Я не испытываю ничего такого, чего не излечил бы хороший сон. - Таул встал. - Ты проводишь меня, Бевлин?

Мудрец провел рыцаря в свою комнату, откинул одеяло и вынул из постели грелку, положил котомку Таула на сундук. Когда он подошел пожелать Таулу спокойной ночи, рыцарь склонил голову, и Бевлин поцеловал его в лоб.

- Крепкого тебе сна, друг, - сказал старик и вышел.

Глава 28

Он проснулся с привкусом соли на губах, пытаясь удержать мимолетные образы сна. Помнилось море, холодное и суровое, Цветом как свинец. Он сел и испытал разочарование, ощутив под ногами твердую землю. Подойдя к окну, он открыл деревянный ставень. Небо утешило его: оно походило на море. И цветом, и своей неподвластностью человеку. Земля - слабое звено: она позволяет делить себя на части, владеть и пользоваться собой.

Бледная луна понемногу склонялась к закату. Время идти время платить свой долг.

Двигаясь беззвучно, как призрак, он оделся - так нужно было, - обул мягкие кожаные башмаки и застегнул на себе тяжелый пояс.

Хотел взглянуть на себя, но здесь не было зеркала. Беспокойными руками он нащупал то, что хотел, и пальцы сомкнулись на холодном металле, грея его. Теперь он готов. Мысль о скором освобождении ложилась бальзамом на сердце, обещая покой.

Дверь открылась бесшумно - он знал, что так будет. Он вышел и двинулся по спящему дому на тусклый свет угасающего огня.

Человек был там, где он и ожидал, и крепко спал, тихонько похрапывая. Нож теперь согрелся и точно вырос в руке, сам приняв нужное положение. Он подошел ближе, чувствуя трепет предвкушения и боль раскаяния. Он глядел на человека, не боясь, что тот проснется. Человек уже стар и отжил свое.

Он занес нож, и его тень повторила это плавное движение. Еще миг - и нож опустился, пройдя между ребрами прямо в сердце. Человек поднял веки, смятение в его глазах сменилось пониманием - и глаза закрылись.

Он выдернул нож, и темная кровь хлынула наружу. Он снова поднял нож и опустил - еще и еще раз. Кровь оросила его лицо, и он порадовался этой теплой влаге.

Он довершил свое: человек больше не шевелился. Он уплатил свой долг.

Он с большим тщанием вытер свой нож, поплевав на него напоследок. Потом вернулся к себе и разделся. Он постоял нагим в свете луны, принимая благословение ее лучей. Он скользнул в гладкие простыни и уснул сном невинности.

- Нет, Боджер, от дурной болезни есть только одно средство, и состоит оно не в том, чтобы макать пораженные органы в кипяток.

- Мастер Фраллит божится, что только кипяток помогает.

- Не сомневаюсь, что мастеру Фраллиту не мешало бы полечиться, Боджер, но не думаю, чтобы он пытался сварить свои органы. Если б он попробовал это, его бы уже звали тетушкой Фраллит.

- А чем же тогда лечиться, Грифт?

- Мужчина, заболевший дурной болезнью, может излечиться только одним способом: натирая свои органы мочой девственницы каждый день в течение недели.

- Мочой девственницы?

- Да, Боджер. Главная трудность в том, чтобы найти девственницу.

- А я думаю, что добыть у нее мочу будет еще труднее, - с грустной улыбкой заметил Боджер, и оба припали к кружкам, после чего, громко рыгая, привалились к стене.

- Лорд Мейбор и лорд Баралис так и норовят обойти друг дружку, а, Грифт?

- Ты о чем это, Боджер?

- Да о том, что лорд Мейбор толкует с наемником Баралиса, а лорд Баралис - с сыном Мейбора.

- Я бы поостерегся ставить на кого-то из них.

- А я бы поставил на Баралиса, Грифт.

- Пожалуй, ты прав, Боджер. Поставлю и я на Баралиса.

- На днях должно произойти нечто знаменательное, Грифт.

- Почему ты так думаешь, Боджер?

- Утром я шел мимо кладовых, где хранят всякие регалии, слуги вытаскивали оттуда ковры и вытряхивали пыль из знамен.

- Похоже, готовится какая-то церемония, Боджер.

- Будем надеяться, что праздничная, Грифт. Я бы с охотой хлебнул чего-нибудь особой марки.

- Я бы на твоем месте не надеялся, Боджер. Этот старый жмот Виллок может откупорить бочонок разве что по случаю королевской свадьбы.

Баралис проснулся с чувством полного довольства. Вчерашняя аудиенция у королевы прошла великолепно. Она держалась хорошо и не теряла хладнокровия, но не сумела скрыть своего интереса - а когда он вручил ей портрет, сомнений почти не осталось. Портрет Баралис, разумеется, оставил ей - тот убедит королеву лучше, чем он сам.

Но одного портрета недостаточно. Королеву пугают амбиции герцога - они пугают всех на севере. Тем выгоднее ей, однако, свести угрозу на нет, заключив этот союз. Еще важнее то, что королеве нужна власть: для себя, для сына и для его потомков. Союз с Бреном даст ей эту власть и возможность пользоваться ею: королева - женщина честолюбивая, и это укрепит ее положение.

Вчерашний день был поистине плодотворным. Выйдя от королевы, Баралис по счастливой случайности столкнулся с сыном Мейбора, надменным и напыщенным Кедраком. Баралис поздоровался - и Кедрак ответил ему. Это всего лишь начало - пока и этого довольно. Семья - дело тонкое и требует осторожного обращения.

Баралис подогрел себе сбитня и сел с напитком у огня. Порой ему казалось, что теплая чаша в ладонях помогает ему больше, чем само питье. Как бы там ни было, сбитень смягчал его боли, делал их терпимыми. Впервые за много лет Баралису вспомнилась мать - она всегда заваривала ему сбитень, когда он простужался или вообще чем-то хворал, а то и просто потому, что стояла холодная погода. Так она проявляла свою любовь к нему.

Вошел Кроп и прервал воспоминания.

- Чего тебе? - раздраженно бросил хозяин.

-Ваша милость, мажордом королевы просит вас пожаловать.

- Зачем я понадобился королевскому мажордому?

- Нет, господин, не ему, а королеве.

- Аудиенция! Что ж ты сразу не сказал, дурак! - Мысли Баралиса пришли в смятение - неужто королева приняла решение так скоро? - Подай мне мой самый лучший наряд, Кроп. И цепь советника тоже - в этот день я должен выглядеть подобающим образом.

Кроп бросился исполнять приказание, а Баралис подошел к окну, отомкнул ставни и выглянул. В лицо дохнуло холодом: ночью выпал обильный снег, и земля оделась чистым белым покрывалом. Чудесный день. Кроп уже разложил одежду и цепь на кровати. Баралис допил остывший сбитень и занялся приготовлениями.

Стража пропустила его в покои королевы, и Баралису показалось, что часовые отнеслись к нему уважительнее, чем прежде. Королева, к его удивлению, уже явилась - он думал, что она заставит его ждать, как вчера.

- Добрый день, лорд Баралис, - с легким наклоном головы молвила она. Я вижу, сегодня вы пришли как должностное лицо.

- Это лишь знак уважения к вашему величеству, - с учтивейшим поклоном сказал Баралис. Он с удовлетворением заметил, что и королева облачилась особо торжественным образом: на ней была горностаевая мантия, и в волосах сияла золотая диадема.

- Я пригласила вас сюда, чтобы уведомить о своем решении касательно помолвки моего сына принца Кайлока с Катериной Бренской. - Королева удостоила Баралиса холодной дразнящей улыбкой.

- Я польщен тем, что ваше величество соизволили решить это дело столь скоро. - Баралис удержался от нового поклона - не следовало проявлять излишнего нетерпения.

- В моей власти было принять любое решение. - Этими словами королева желала подчеркнуть свое главенство, и Баралис едва заметным кивком дал понять, что согласен с ней. Королева, удовлетворившись этим, продолжала: Я долго думала о предмете нашего разговора и теперь, придя к решению, не вижу причины медлить с его объявлением.