Джеймс Джонс - Отныне и вовек

• Название: Отныне и вовек
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1989

В центре широко популярного романа одного из крупнейших американских писателей Джеймса Джонса — трагическая судьба солдата, вступившего в конфликт с бездушной военной машиной США.

В романе дана широкая панорама действительности США 40-х годов.

Роман глубоко психологичен и пронизан антимилитаристским пафосом.

---

— Ну и что? Ты ему одолжил?

— С какой стати? — возмутился Энди. — Думаешь, я тебя предам? — Он поднял голову, увидел, что Пруит его подначивает, и успокоился. — У нас на двоих восемьдесят центов, Если бы я дал ему сорок, нам бы на кино не хватило.

— А я подумал, ты ему одолжил, — продолжал поддразнивать Пруит. — Ты же у нас теперь после Анджело самый богатый.

— Зря ты так думаешь. Ничего я ему не одалживал. Если ты передумал, так и скажи — отдам тебе твои деньги хоть сейчас.

— Да бог с тобой! — весело сказал Пруит. — На что они мне?

— Небось поедешь с Анджело в город, — мрачно заметил Энди.

В его голосе была обида, Пруит повернулся и посмотрел на него.

— Если он выиграет, поеду, — ответил он.

Энди многозначительно глянул на Сэла.

— Мы так и вычислили.

— Вы? — Пруит подошел к ним и остановился перед Энди. — Если кто тут и вычислял, то только ты, и Сэла не приплетай. А что, мне нельзя поехать с Анджело?

— Езжай на здоровье. — Энди повел плечами. — Просто, когда друзья на мели, их не бросают.

— У вас нет денег и вы не едете в город, по-твоему, я тоже должен остаться здесь и идти с вами в кино?

— Я этого не говорил, — возразил Энди, отступая. — Меня вон тоже в город звали. Блум предлагал с ним поехать.

— Ну и поезжай, — спокойно сказал Пруит. — Ты из-за этого, что ли, нервничаешь? Я нисколько не обижусь. Мне наплевать, с кем ты куда ездишь. А что будет Пятница делать?

— Он может пойти в кино один. Я возьму только сорок центов на такси.

— Ишь ты, разошелся.

— Я в кино не пойду, — радостно заявил Пятница. — Я эти деньги приберегу. Лучше посижу здесь, поучусь карты сдавать.

— Дело хозяйское, — сказал Энди. — Деньги твои. Если хочешь, иди в кино.

— А что вы с Блумом будете делать в городе? — спросил Пруит. — Если не секрет.

— Да, так, погуляем.

— Не очень-то ты разгуляешься. Всего сорок центов, и те на такси. Не хорошо, приедете вы в город, а что потом? Назад-то как вернетесь?

— Вернемся. Блум знает одного голубого с Ваикики. Вроде денежный парень. Блум думает, его можно будет почистить.

— Я бы на твоем месте не ездил, — сказал Пруит.

Энди поглядел на него с возмущением:

— Это почему же? Тебе легко говорить. Сам-то едешь с Анджело.

— Потому что Блум тебе врет, вот почему. Ты на Гавайях сколько служишь? Пора бы знать, что в Гонолулу такие номера не проходят. Они тут денег с собой не носят. Городок-то маленький, а солдат полно. Иначе бы этих типчиков чистили каждый вечер.

Энди глядел в сторону.

— Блум говорит, если не получится почистить, высадим его хотя бы на выпивку и на такси. Чего тут такого?

— Врет он тебе, вот чего. А какой ему смысл врать? Он же знает, что в Гонолулу ни одного голубого не обчистишь. Почему же он тебе правду не говорит? Я таким людям не доверяю. Не нравится мне этот Блум.

— По-твоему, я должен здесь торчать, да? — сердито сказал Энди, пряча от Пруита глаза. — Сам же едешь с Маджио!

— Ну что ж, дело твое.

— Он сам меня позвал. Я не напрашивался. И я с ним поеду. В казарме от тоски загнешься. Даже на гитаре не поиграть, вон дождь какой. Можешь на меня злиться, я все равно поеду.

— Да не злюсь я на тебя. Ты просто дурак, вот и все. А хочешь подцепить денежного клиента, поезжай лучше один. — Он сел на край скамейки, взял собранную Энди колоду и стал снимать карты одной рукой, вспоминая, как когда-то, в пору бродяжничества, научился этому трюку в товарном вагоне.

— Делай как знаешь, — после паузы сухо сказал он Энди. — А если тебя самого оприходуют, сходишь к капеллану на исповедь, я тебе свою очередь уступлю.

— Запугать хочешь? — презрительно усмехнулся Энди. — Так ты идешь? — спросил он Пятницу. — Мне еще нужно переодеться в гражданское. Блум меня ждет через пятнадцать минут в комнате отдыха.

— Зря ты его не слушаешь, — сказал Сэл Кларк. — Не ездил бы ты с этим Блумом.

— Отстань ты, ради бога! — огрызнулся Энди. — И так, кроме казармы, ничего не видим. Ты пойдешь в кино или не пойдешь?

— Наверно, пойду. Сдавать карты завтра поучусь. Пру, ты бы раздобыл где-нибудь десять центов, пошли бы вместе. Всего-то десять центов нужно, у меня же тридцать есть.

— Нет, Пятница, спасибо. — Пруит посмотрел в его серьезное худое смуглое лицо и снова почувствовал теплую нежность. — Я обещал Анджело дождаться.

— Как хочешь, — сказал Сэл Кларк. — Ты уж там, в городе, погуляй на всю катушку.

— Ладно, — кивнул Пруит. — Смотри, чтобы Блум и тебя не уговорил, а то вдруг тоже поедешь деньги добывать.

— Никогда, — торжественно произнес Сэл.

Пруит проводил их взглядом, потом разложил на скамейке оставленные Сэлом карты и стал ждать. Долго ждать не пришлось. Минут через десять после ухода Сэла и Энди в уборную ворвался взбудораженный Анджело, так толкнув дверь, что створки хлопнули о стены.

— Ну? — спросил Пруит, подымая голову. — Сколько ты выиграл?

— Выиграл? — в ярости переспросил Маджио. — Выиграл! Почти сорок зеленых. За одну игру. На первой сдаче. Хватит нам, как думаешь?

— Отлично, — сухо сказал Пруит. — А проиграл сколько?

— Проиграл? — в бешенстве крикнул Маджио. — Проиграл я сорок семь долларов. И тоже за одну игру. На второй сдаче. Черт! — Он оглядывался по сторонам, выбирая, что бы сломать, и, не найдя ничего подходящего, сорвал с головы шляпу, швырнул ее на пол, злобно лягнул, оставив на твердой, как папье-маше, тулье большую грязную вмятину, и послал ногой по мокрому скользкому полу к другой стене.

— Вот, посмотри, что я наделал, — грустно сказал он и двинулся за шляпой. — А что же ты не спрашиваешь, почему я сразу не ушел, когда выиграл те сорок? Валяй, спрашивай.

— Зачем мне спрашивать? Я и так знаю.

— Потому что я думал, выиграю еще. — Маджио жаждал, чтобы его наказали за глупость, и, видя, что Пруит отказывается это сделать, занялся самобичеванием. — Я думал, выиграю побольше и гульнем в городе по-настоящему. Может, даже пару раз. И ни хрена подобного! Ни хре-на! — Он нахлобучил на голову грязную, помятую шляпу, подбоченился и посмотрел на Пруита. — Ни хре-на!

— Так, — сказал Пруит. — Все ясно. — Он опустил глаза на колоду, которую держал в руках, неожиданно резким движением согнул ее — верхние и нижние карты порвались пополам, а остальные только помялись и кое-где треснули, — потом подбросил в воздух и смотрел, как изуродованные карты косо и плавно, будто осенние листья, летят на пол. — К черту! Пусть утром сортирный наряд подбирает. К черту все!

— Энди и твой Пятница пошли в кино? — с надеждой спросил Анджело.

— Да.

— Он тебе деньги не отдал?

— Нет.

— Черт, жалко. У меня сорок центов осталось. Был бы доллар, я бы сбегал в третью роту, там у меня знакомые ребята сейчас играют. Вход в игру всего доллар.

— У меня ни гроша, — сказал Пруит. — Ни ржавого цента. Черт с ним. Тебе же всю ночь играть надо, чтобы на сарай наскрести.

— Верно, — согласился Анджело. — Ты прав. — Он скинул с себя плащ и начал снимать рубашку. — К черту! Стрельну сейчас пятьдесят центов, поеду в город и охмурю какого-нибудь голубого. Никогда раньше не пробовал, но у других ребят получается, почему я не могу? Наверно, не так это и трудно. Надоело, — сказал он. — К чертовой матери все, надоело! Иногда так тошно, что хоть вешайся.

Пруит смотрел на свои руки, свисающие с колен.

— Честно говоря, мне и ругать-то тебя неохота.

— Давай поедем вместе, — предложил Маджио. — Стрельни у кого-нибудь сорок центов. Не повезет, вернемся на попутке.

— Нет, спасибо. С меня хватит. Не то у меня настроение, чтобы в город ехать.

— Мне еще переодеться надо. Будь здоров. Увидимся утром, если вернусь. А не вернусь, можешь проведать меня в гарнизонной тюрьме.

Пруит засмеялся, но на смех это было похоже мало.

— Договорились, — сказал он. — Принесу тебе блок сигарет.

— Пока что я возьму у тебя всего одну. Авансом, а? — Он виновато посмотрел на Пруита. — Когда я выиграл, у меня совсем из головы вылетело, что надо купить.

— О чем разговор! Конечно. Бери. — Пруит вытащил мятую пачку, где оставалось две сигареты, одну дал Маджио, последнюю взял сам и бросил пустую пачку в унитаз.

— Если это последние, я не возьму.

— Какая разница? Бери. У меня полно табаку на самокрутки.

Маджио кивнул и пошел в спальню отыскивать на ощупь в мерно дышащей темноте свою городскую «форму» — гавайскую рубашку, дешевые брюки и туфли за два доллара. Пруит глядел ему вслед: маленький, узкоплечий, рахитичный сын племени горожан, навеки лишенных судьбой счастья ощущать под ногами живую землю, если не считать Центрального парка, с его тщательно ухоженной, чуть ли не законсервированной травой; отпрыск горожан, чья жизнь и даже фильмы, по образцам которых они пытаются эту жизнь строить, даже пиво, которое они пьют, чтобы эту жизнь забыть, — ширпотреб в консервных жестянках.