Кит МакКарти - Пир плоти

• Название: Пир плоти
• Автор: Кит МакКарти
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-290-4

В анатомическом музее при лондонской медицинской школе святого Бенджамина обнаружено изуродованное тело молодой девушки (как вскоре выясняется, одной из студенток), картинно подвешенное к куполообразному потолку зала. Скоропалительные действия полиции приводят к аресту невиновного, который налагает на себя руки в тюремной камере. Между тем не замеченные официальным следствием факты выводят патологоанатома Джона Айзенменгера, адвоката Елену Флеминг и бывшего полицейского Боба Джонсона, предпринявших собственное независимое расследование дела, на иной круг подозреваемых, среди которых — сокурсники и преподаватели погибшей, а также куратор музея. Каждый из них скрывает от окружающих нечто, прямо или косвенно связанное с убийством, почти у каждого были мотив и возможность его совершить. Мрачные закоулки человеческих душ, двусмысленное поведение полицейских, коррупция, шантаж и предательство, слепая ревность и преступная извращенность образуют остросюжетную канву романа английского писателя Кита Маккарти "Пир плоти", за которым последуют "Тихий сон умирани", "Окончательный анализ" и "Мир, полный слез".

---

— Дома.

— Всю ночь?

— Да.

— Но подтвердить это, разумеется, некому?

Билрот пожал плечами.

— В котором часу ты ушел отсюда?

— В полпятого, — ответил он не задумываясь.

— А дома был…

— В полшестого.

— И больше не выходил?

Билрот энергично затряс головой. Его прическе это нисколько не повредило — грязные волосы не шелохнулись, словно намазанные клеем.

— Так почему ты опоздал?

Он открыл было рот, но передумал отвечать и просто пожал плечами.

— Уже одиннадцать, Тим. Где ты был все утро?

— Я плохо себя чувствовал, — ответил он чуть слышно, — всю ночь.

— Неужели? — презрительно бросила Уортон. — А затем вдруг почувствовал себя лучше и совесть не позволила тебе больше оставаться дома, да?

Он кивнул, не поднимая головы. Наступило продолжительное молчание. Затем Уортон подошла к Билроту вплотную и скомандовала:

— Ну-ка встань и выверни карманы.

При этом лицо парня стало таким испуганным, что Уортон невольно улыбнулась.

— Зачем? — пробормотал он, переводя взгляд с ее лица на Джонсона и обратно.

— Если не хочешь делать это здесь, можем отправиться в участок, — предупредила она усталым голосом.

У Тима не осталось выбора. Медленно и очень неохотно он подчинился, и среди листков обыкновенной и папиросной бумаги, табака, кулька мятных леденцов и нескольких мелких монет на стол легло пять пакетиков героина.

Уортон, никак не прокомментировав это, спросила, глядя ему в глаза:

— Зачем эта работа?

— Что вы хотите сказать? — Вид у него теперь был совершенно запуганный, как будто Уортон угрожала ему ножом.

— Почему ты устроился в Музей анатомии и патологии?

— А почему бы и нет? — состроил он гримасу.

Она подождала секунду.

— Ну да, понятно. Это интересное место. Столько увлекательных экспонатов. Так познавательно!

Тим лишь молча смотрел на нее.

— Столько хороших ножей! И шприцев…

— Я же сказал, я больше не употребляю наркотики! — бросил он.

Неожиданно Джонсон схватил его за запястье. Билрот попытался вывернуться, но безуспешно. Джонсон закатал рукав его фуфайки, и на руке Тима открылись следы уколов.

— Значит, не употребляешь? — улыбнулась Уортон. Джонсон разжал руку, и Билрот молча опустил рукав.

— Итак, мы убедились, что насчет наркотиков ты врешь. Как насчет остального?

Парень ничего не ответил.

Сев перед ним, Уортон вплотную приблизила к нему лицо.

— Как насчет убийства? Решил попробовать себя в новом амплуа?

— Что вы имеете в виду?! — в панике воскликнул он.

— Убийство, Тим, убийство. Что тут непонятного? Даже насильник в состоянии понять, что такое убийство.

Джонсон насчитал три секунды, в течение которых взгляд Билрота метался от одного полицейского к другому.

— Я никого не убивал! — прокричал он. — Что вы еще придумали?

«Он не врет», — подумал Джонсон. Однако если Уортон думала так же, то хорошо скрывала свои мысли.

— Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?

Взгляд парня по-прежнему перебегал с одного лица на другое, будто его глаза дергали в разные стороны за ниточки.

— Что случилось? — спросил он.

Уортон, словно учительница, диктующая домашнее задание, произнесла:

— Была убита студентка, Тим. В музее. А перед тем как ее убить… угадай, что с ней сделали?

Хотя вид у Билрота был испуганный и вел он себя как загнанный в угол маленький зверек, Джонсон понимал: парень догадывается о том, что произошло. Он открыл рот и спросил голосом, в котором даже глухой уловил бы боязнь услышать подтверждение своим догадкам:

— Что?

Улыбка Уортон теперь походила на улыбку убийцы, готового нанести удар.

— Ее изнасиловали, Тим, — прошептала она.

* * *

— Это он убил, Джонсон.

Джонсон ничего не ответил. Она, конечно, имела право считать Билрота убийцей — масса косвенных улик была против него. Но Джонсон не любил скоропалительных выводов.

— Так что? — спросила она так, будто его согласие имело решающее значение.

— Похоже на то, что он мог это сделать, — признал он.

— Готова поспорить, это его рук дело!

«Кого, интересно, она пытается убедить? — подумал Джонсон.

— Где старший инспектор?

— Полагаю, все еще у декана.

Уортон состроила недовольную мину. Тот факт, что она сама спровадила его туда, не был в ее глазах извинительной причиной.

— Ну что ж, придется опять взять инициативу в свои руки.

Можно подумать, что это для нее непредвиденное затруднение.

— И что вы собираетесь предпринять?

— Мистер Билрот отвезет меня к себе домой, чтобы я могла познакомиться с его квартирой.

— Он уже успел выразить свой восторг по этому поводу?

— Еще нет.

Инспектор даже не улыбнулась. Джонсон всеми силами старался скрыть, что не одобряет ее методов, но, видимо, это плохо ему удалось, потому что она довольно резко бросила:

— Я хочу, чтобы вы допросили профессора анатомии Гамильтона-Бейли. После этого отыщите машину девушки, а также разузнайте все, что возможно, о Джейми.

Джонсон молча кивнул. Его лицо при этом осталось полностью бесстрастным.

— А затем, — продолжила Уортон после небольшой паузы, которую сделала то ли набирая в легкие воздух, то ли борясь с раздражением, — сходите в канцелярию школы и найдите все, что там имеется о Никки Экснер. После чего осмотрите ее квартиру. Поговорите с соседями.

А после ланча? Джонсон открыл было рот, чтобы задать этот вопрос, но передумал и лишь молча кивнул.

— А как насчет заключения патологоанатома?

Инспектор взглянула на часы:

— Оно будет готово не раньше пяти. Времени вполне достаточно, чтобы найти кое-какие вещественные доказательства, после чего Билроту будет уже не отвертеться.

Найти доказательства? Или подкинуть?

— Вы хотите, чтобы я при этом присутствовал?

Уортон неопределенно пожала плечами:

— Если вы к тому моменту уже покончите со всем остальным…

* * *

Между сотрудниками медицинской школы существовало негласное правило: перед ежедневной встречей профессорско-преподавательского состава за ланчем заскочить минут на пятнадцать в буфет и поболтать.

Именно там декан Шлемм и подловил профессора Рассела. Он взял профессора под локоть и с выражением величественной озабоченности отвел его в сторону. Волнистая линия нахмуренных бровей декана с регулярным чередованием пиков и впадин пришлась бы впору олимпийцу. Казалось, весь облик Шлемма излучает спокойствие.

— Что происходит в музее?

По тону декана Рассел понял, что лучше всего будет изобразить высокомерное неведение.

— Одному Богу известно, декан.

В разговоре со Шлеммом считалось очень важным почти в каждую фразу вставлять слово «декан» — это тоже было одним из неписаных правил школы.

Шлемм понимающе кивнул:

— Надеюсь, это не слишком мешает вашей работе?

Рассел фыркнул:

— Почти все утро меня продержали в плену, как заложника! Придется перенести всю текущую работу на вечер. Какое право они имеют лишать меня свободы передвижения? Как будто я как-то связан с этой кровавой историей!

— Да, да!

— И как вы, конечно, понимаете, декан, подобные события отвлекают персонал от работы. Я с большим трудом заставил их вернуться к своим обязанностям.

— Ох да, представляю, — произнес декан таким тоном, каким два представителя высшей расы могли бы обсуждать недостойные выходки более низких существ.

Мимо них прошел Гамильтон-Бейли. Он ничего не ел со вчерашнего дня, и по его виду можно было подумать, что он вообще решил никогда больше не есть. Даже в этой академической обстановке, которую и в обычные-то дни нельзя было назвать оживленной, он выделялся своей замкнутостью. Шлемм, окликнувший его, не удостоился никакого ответа.

— Александр! — Декан не столько повысил голос, сколько придал ему суровости.

Профессор резко поднял голову. Глаза его расширились, и он изобразил на лице некое подобие улыбки.

— Декан?

— Мы как раз говорили об этом досадном происшествии в музее. Бэзил жалуется, что оно мешает работе его отделения.

Гамильтон-Бейли открыл рот, очевидно, чтобы выпустить на свободу какие-то слова, но те, похоже, не желали покидать своего убежища, а когда наконец застенчиво выглянули наружу, то прозвучали с неестественной взволнованностью:

— О каком происшествии?

— Не могли же вы не слышать об этом!

Но оказалось, что он мог. Даже декан вежливо, насколько позволяли правила приличия, выразил свое недоумение:

— Вы, похоже, единственный, кого не затронул этот инцидент.

Никто из присутствующих не решился как-либо прокомментировать слово «инцидент».