Сильвия Дэй - Не искушай меня

• Название: Не искушай меня
• Автор: Сильвия Дэй
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056532-0, 978-5-403-00183-0

Прекрасная, как богиня, Линетт Байо впервые полюбила.

Мужчина, покоривший ее сердце – ирландский красавец Саймон Куинн, – весьма заслуженно пользуется славой отчаянного авантюриста.

И если Линетт отдастся этому опасному человеку, жизнь ее будет погублена.

Мать из последних сил пытается удержать дочь от роковой ошибки. Но пригодятся ли ее советы отважной юной женщине, впервые познавшей муки и блаженство истинной страсти?..

---

Дверь открылась еще до того, как он успел постучать. На пороге стояла прелестная Линетт.

– Добрый день, мадемуазель Руссо, – поприветствовал он свою возлюбленную, почтительно сняв перед ней шляпу и отвесив низкий поклон.

– Вы опаздываете, мистер Куинн, – сурово отчитала его Линетт.

– Нет, вовсе нет, – возразил он, доставая из кармана часы. – Сейчас ровно час дня. Я всегда прихожу с визитом в это время.

– Неправда, почти пять минут второго. – Она подхватила его под руку и, потащила за собой в холл, прикрыв за ними дверь.

Взяв у Саймона шляпу, Линетт небрежно швырнула ее на вешалку. Шляпа угодила ровно в цель и, покачавшись, замерла на крючке.

– Отличный бросок, – похвалил Линетт Куинн, с любовью глядя в ее выразительное, с живой мимикой лицо.

– Не пытайтесь поменять тему.

– А вы опять злитесь на меня. – Он улыбнулся. – Соскучилась по мне, тиаска?

– Ты знаешь, что я соскучилась, – проворчала Линетт, провожая его в гостиную первого этажа. – Я думала, ты не придешь.

– Ничто не может помешать мне прийти к тебе, – пробормотал Саймон.

Ему не терпелось к ней прикоснуться.

Недели воздержания сказывались на нем, но он был полон решимости ухаживать за ней как полагается. Линетт и Лизетт решили взять фамилию Сен-Мартена. Носить фамилию злодея де Гренье, после того как все раскрылось, они не пожелали. То был мужественный шаг – ведь, во всеуслышание, заявив о своем незаконном происхождении, девушки разрушили свои шансы удачно выйти замуж. Саймон как мог, постарался Линетт поддержать. Для него она нисколько не упала в цене от того, что утратила шанс стать виконтессой, и он хотел, чтобы и она, и остальные видели, с каким почтением он к ней относится. Именно поэтому Саймон решил, что будет ухаживать за ней с еще большей щепетильностью и церемонностью, чем, если бы он, безродный ирландец, пытался добиться руки и сердца французской аристократки.

– Я начинаю думать, что ты влюбился в меня, Саймон, – промурлыкала Линетт, но улыбка у нее была лукавая и не лишенная женской гордыни.

– Может, и так, – согласился он и пожал ее руку.

Линетт была такой храброй. Он восхищался ею в той же мере, в какой желал. Она не хотела верить, что человек, которого она считала отцом, способен на такое злодейство, но нашла в себе силы поверить Саймону и продемонстрировала ему свою веру в него и свое мужество, согласившись сыграть ту роль, которую он отвел ей в задуманном спектакле. И только очень храбрая девушка смогла бы, не закрывая глаза на темные стороны его характера, принять его и полюбить таким, каким он был.

Жить с ним ей будет непросто. В нем не было лоска, присущего тем, кого с рождения окружала роскошь. Детство и отрочество он провел на улице, выживая за счет кулаков и смекалки, и не любил оставаться в долгу у обидчика. Закон улицы, где правит тот, кто сильнее, он впитал с молоком матери. И поэтому направлять его жизнь и быть ему верной подругой могла лишь женщина исключительная. Какое чудо, что он нашёл Линетт, воспитанную в богатстве и неге, но при этом сильную, нежную и страстную.

За четыре прошедшие недели Саймон показал ей себя с разных сторон: и с лучшей, и с худшей. Он взял себе за правило навещать ее ежедневно, будь он в хорошем настроении или в плохом. Он решил устроить испытание и себе, и своим чувствам, и ее чувствам к нему. Иногда тоска по ней, неутоленное желание делали его резким, но она принимала его любого и при этом не превозмогала себя. Она тоже продемонстрировала ему разные грани своего характера. Она бывала и жизнерадостной, и ласковой, и вздорной, ворчливой тоже. И он понял, что предпочитает быть рядом с Линетт, даже когда та ворчит и злится, чем с любой другой женщиной, как бы она к нему ни ластилась.

Он был влюблен и этому рад.

Они вошли в гостиную, и Саймон увидел там Лизетт и мистера Джеймса. Они вдвоем сидели на подоконнике и читали одну книгу на двоих. Виконтесса сидела на кушетке с каким-то шитьем, а маркиз де Сен-Мартен работал с бумагами за маленьким секретером.

– Видишь? – прошептала Линетт. – Сен-Мартен и мистер Джеймс уже здесь.

Саймон снова вытащил часы и, скривившись, взглянул на циферблат.

– Похоже, придется купить новые, – сказал он.

– Лучше купи кольцо.

Их взгляды встретились, и Саймон ей подмигнул.

– Мистер Куинн, – подозвал его маркиз, – подойдите сюда, если вам нетрудно.

– Вы не погуляете со мной сегодня в саду? – спросила Линетт.

– С вами я готов гулять где угодно.

Улыбка ее согрела Саймона. С ней он чувствовал себя дома; в ней был его дом, тот, который он искал всю жизнь. Всю жизнь он был слугой кого-то или чего-то, и после целой жизни одиночества в пустыне его существования, наконец, появился оазис.

– Я сбегаю за шалью, пока ты будешь говорить с маркизом. – Линетт выпорхнула из комнаты в бело-зеленом вихре пышных юбок.

Саймон подошел к секретеру:

– Добрый день, милорд.

– И вам день добрый. – Сен-Мартен кивнул на стопку документов, лежащих перед ним.

– Это те бумаги, что были у горничной?

– Да. Бедняга Сели. Я и представить не могу, в каком аду она жила все эти годы. Покончить жизнь самоубийством… – Он покачал головой. – Жаль, что она не знала, что мы не станем ее ни за что винить.

– Вы нашли в этих бумагах что-нибудь, что раскрывало бы мотивы де Гренье?

Маркиз вздохнул и сел.

– Да. В моей жизни была одна женщина. Роман с ней был коротким и не сказать, чтобы незабываемым, если бы не ее реакция на наше расставание. Она впала в уныние, плакала на ступенях моего дома и закатывала истерики всякий раз, как наши пути пересекались.

– Кажется, я слышал об этом, – сказал Саймон с сочувствием.

– Люди до сих пор об этом говорят. Мы оба оказались в крайне неприятном положении. В то время я еще не успел встретить Маргариту и поэтому не мог понять, с чего та женщина так расчувствовалась. Я не понимал, что любовь – это наваждение. – Маркиз потер затылок. – Увы, я не прошел испытания ее любовью, и ее родственники отправили ее подальше в провинцию, чтобы избежать дальнейшего позора для нас обоих.

– Де Гренье ее знал?

– Очевидно, он любил ее. Она была его дальней родственницей, и он рассчитывал жениться на ней. Вскоре после высылки из Парижа она покончила с собой. В ее смерти он винил меня. Возможно, по праву.

Саймон положил руку на плечо маркиза:

– Если даже ваш роман ускорил ее болезнь и сделал эту болезнь явной для всех, думаю, она все равно закончила бы свои дни в Бедламе. Судя по поступкам де Гренье, безумие у них в роду.

– Если бы все было так просто. – Маркиз похлопал Саймона по руке, совсем как отец сына. Саймон был глубоко тронут этим неожиданным проявлением привязанности. – Маргарита до сих пор не оправилась оттого, что сама лишила де Гренье жизни. По ночам ей снятся кошмары, как, впрочем, и Лизетт. Мои дочери выросли без меня. Они вот-вот выйдут замуж. – Сен-Мартен приподнял бровь. – Они ведь уже невесты, не так ли?

Саймон со смехом сделал шаг назад.

– Я не могу ручаться за обеих, лишь за одну из них.

– Над чем вы смеетесь, мистер Куинн? – спросила Линетт. Она протянула ему руку, и Саймон поднес ее к губам.

– Так просто, – уклончиво ответил он и, взяв ее под руку, предложил: – Пройдемся?

– Я не против.

Он вышли из гостиной и по галерее направились к двери, ведущей в сад. И как только оказались в сени деревьев. Саймон сгреб Линетт в объятия, вдыхая аромат умытого дождиком воздуха и искушающего аромата ее духов.

– Ты знаешь, – пробормотала Линетт, нежно улыбаясь, – когда я впервые тебя увидела, любуясь тобой, подумала, что такого красавца невозможно приручить.

– Приручить? – Саймон приподнял брови. – Не уверен, что мне нравится, как это слово звучит.

– В самом деле? Разве у вас по отношению ко мне не самые честные намерения, мистер Куинн?

– Вот как! Уже «мистер Куинн». – Он зашел за высокую живую изгородь и увлек Линетт за собой.

Взяв в ладони ее лицо, он поцеловал ее, лишь самую малость, выпустив пар своего к ней ненасытного желания.

Он ласкал ее губы языком, покусывал их, дразнил, и слух ему ласкали ее короткие жаркие стоны, мольбы дать ей больше, чем он мог дать ей здесь. Язык его проник глубоко в недра ее рта, он пил ее сладость, он наслаждался ее вкусом.

– Я не понравлюсь тебе ручной, тиаска.

– Позволь мне прийти к тебе сегодня ночью, – прошептала она, запрокинув голову и закрыв глаза.

– Не искушай меня, – прошептал он.

– Саймон. – Она в изнеможении засмеялась и открыла глаза, – Ты доведешь меня до безумия. Ты хоть представляешь себе, какие сны мне снятся о тебе? Как мне тебя недостает? Иногда мне снятся очень распутные сны. Я чувствую твои руки на моей коже, твои губы на моей груди, как твое тело накрывает мое…

– Черт! Проклятие! – Куинн привлек Линетт к себе, прижался бедрами к ее пышным юбкам. Там, под бриджами, он был тверд как камень и пульсировал. – Ты и святого доведешь до греха.