Софья Радзиевская - Круглый год

• Название: Круглый год
• Автор: Софья Радзиевская
• Издательство: Татарское книжное издательство
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1985

Автор, биолог по профессии, пишет художественные произведения для детей, главным образом, о природе и животных. В своей книге писательница живо, увлекательно рассказывает о растительном и животном мире Татарии. Рассказы о природе расположены по месяцам, начиная с марта.

---

Пусто в лесу. Отпелись песни, отплясались пляски, то снег, то дождь. Все, кому далеко лететь, — улетели, даже кто только кочует не так уж далеко, и те, понемножку отдыхая, туда, где потеплее, подвинулись. Нашего грача, скворца, а то и жаворонка можно на Украине встретить. Даже до Южной Европы многим лень долететь. С Украины ведь ближе будет обратно к нам за теплом двигаться. Поди разбери — кто кочевник, кто — перелётник.

Сейчас настоящие перелётники у нас: яркие чечётки, свиристели, щуры. Явились и золотисто-зелёные чижи, и желтопёрые модники щеглята, и смирные симпатичные красногрудые снегири. Эта троица зимняков не настоящие перелётные: просто передвинулись к нам с севера, им и у нас кажется потеплее. А наши бродяги двинулись к югу, набаловались теплом.

А вот кого нам не холод пригнал с севера. Взгляните на её оперение, никакой мороз не проберёт. Сова. Гроза и ужас всех птиц и грызунов, включая зайца. В тундре ей сейчас делать нечего, Птицы улетели, а мыши и из них главный корм — лемминги под толстым слоем снега спрятались — поди достань. Этим прилёт северян закончен. Полярная сова ростом и силой нашему филину мало уступит. Но эта пара, хоть и зимует у нас вместе, силой мериться не пробует. Наши лесные куры никуда не кочуют и не перелетают, верны родине. Перепёлка — исключение, но вряд ли это ей на пользу: слишком малое количество бедных маленьких курочек добирается до желанной Африки и весной назад — в родные края.

От недостатка еды оставшиеся не страдают. К зиме молодые глухари и тетерева уже самостоятельны. Матерям можно отдохнуть, соединяются в стаи; откормились на земле — пора на деревья. Голода они не боятся. Для глухарей были бы сосны, а хвои хватит. Жестковатое блюдо, но глухарь и без зубов с ним хорошо справляется: заглотал с осени хорошую порцию крепких камешков, а они в мускулистом желудке, как жернова, хвою перетрут. Пища тетеревов и рябчиков мягче и, вероятно, питательнее: почки, серёжки и побеги лиственных. Количество камешков в их желудках соответственно меньше, но и для них необходимо. Добрые люди (не обязательно чтобы это делали охотники для своей будущей добычи), которым близка и понятна жизнь природы, не ленятся высыпать сколько-нибудь гравия на крутых, незаносимых местах и в лесу под густыми ёлками. Птицы его обязательно найдут. Глухарь, оказывается, гастроном. Иногда встретишь две сосны: на одной хвоя основательно ощипана, а соседка — не тронута, чем-то не угодила. А вообще, все предпочитают хвою сосен, растущих на болотах, она мягче.

Наши лесные куры — не певучий народ. Даже любовные объяснения глухарей, тетеревов не радуют музыкальное ухо. А сейчас, в зимних стаях, тем более они неразговорчивы. И вдруг в притихшем лесу раздаётся нежный и звучный негромкий голосок. Не песенка с разными коленцами, просто серебристый свист. И тут же ответ на него, покороче и нежнее. Словно кто-то протяжно дует в соломинку. Разговор двоих, обоим понятный. Призыв ласковый и нежный. Поют рябчики. Рябчик, единственный из куриных, зимует с подругой. Вырастил уже самостоятельных с осени детей и весной начнёт новые семейные хлопоты. Чьё сердце не согреет такая привязанность малых пичуг! Конечно, не сердце охотника. В его руках уже пищик — трубочка, подражающая нежному зову, и ружьё наготове. Охотник искусен, на зов откликнется самчик, если он почему-либо отдалился от подружки, или она, если первой услышит коварный призыв. Он или она бегут на манок охотно. Но бывает, охотник поёт не хуже рябчика, а никто не откликается. Почему? Объяснение простое: значит, птички находятся вместе. Такая верность, думаете, охотника трогает? Тогда он откликается сам. Парочка в испуге разлетается. Теперь можно начать манить сначала: кто первый отзовётся.

Рябчики поют, пока глубокий снег не закроет землю. Есть, правда, у нас и ещё один зимний певец, даже пара — супружеская чета снегирей. Милые спокойные птахи. Не торопясь едят и поют негромко. Самочки скромные, без красного сияния на грудке, зато тоже поют, что большая редкость среди певчих птичек. С ними и ноябрьский угрюмый лес становится уютнее.

Большой пёстрый дятел ещё стучит, выслушивает деревья, под корой которых крепко заснули вредители-насекомые. Но скоро он перейдёт на вегетарианскую пищу: оторвёт от ветки еловую шишку и летит в специально выбранное место, где удобно засунуть шишку в трещину на дереве или между веткой и стволом. Отламывая чешуйки, будет выбирать спелые семена. Хоровод голодных пичужек, что кормятся возле дятла, разочарован. Шишка разобрана не аккуратно, много семян упало, а дятел мчится уже с другой, целой шишкой. Ловко прижал её к дереву, вытащил старую, вставил новую — кузница заработала. Увы, падающие семена и недоеденные шишки — это пожива для мышей, жестковаты они для слабых клювиков птичек. Настало время им полагаться больше на собственные силы и, если повезёт, на чужие запасы где-нибудь в трещинах коры. Поползень летом много чего напрятал в таких местах. Пищуха тонким клювиком-шильцем вытягивает насекомых, пауков, до которых и запасливому поползню не добраться. А она и до его запасов доберётся, у хозяина не спросит. С ними и синицы хлопочут. Голод — не свой брат. Зима ещё только начинается. Подсчитано: из десятка осенних синичек только одна доживает до весны. Непонятно, как вообще выживают крохотки-корольки, тоже из дятловой свиты. Кое-какую помощь оказывает голодной стайке малый пёстрый, дятел, но, ловко вытягивая насекомых из зимних убежищ, он не может отламывать большие куски коры с заражённых деревьев, как делает его большой брат. От него птичкам пользы меньше. Сколько можно детям и взрослым играючи запасти с осени семян сорняков и деревьев и ягод, не нужных человеку, прежде чем всё это вымокнет и прикроется снегом! В годы, неурожайные по шишкам, даже большой пёстрый дятел наведывается на кормушки, защищённые навесом от дождя и снега.

Вывод сделайте сами!

Молчаливо в лесу. Даже сороки-стрекотухи подались к человечьему жилью поближе. Так тихо, что прислушаешься — шелестят на липе длинные крылышки-прицветники. Из них летом выглядывали нежно-душистые цветочки. А теперь крошечные круглые орешки. Их даже дети иногда не ленятся собирать. Они вкусные, маслянистые, жаль только, что такие маленькие! Чудеса делают учёные-селекционеры. Что если бы они попробовали сделать липовые орешки покрупнее? Орешки стойкие. Они и зиму провисят, а весною крылатки помогут им с попутным ветерком улететь подальше от родного дерева. На ясенях целые пучки крылаток, на ольхе — маленькие чёрные шишечки. Но и в них семена — птичья радость. Деревья словно пожалели бедных птах: семян, серёжек наготовили столько, что и птичек покормить не жаль, и на посев останется. Красные райские птички чечётки до берёзовых серёжек и ольховых шишечек охотники. Надо же подкрепиться: из Индии не близкий путь. Свиристели красивы, а пуще хохолок нарядный. По нему на рябине сразу розового хохлачика узнаешь. А уж кушать примется — за день ягод больше, чем сам весит, съест. Наверно, очень о них мечтал на долгом пути с севера. Каждый северный гость ест по-своему. Свиристель всё подряд глотает, лишь бы ягода, лишь бы не отнял кто. А медлительный малиновый щур ягодку можжевельника не торопясь разомнёт, семечки выберет, а ягодку точно в задумчивости уронит. Ещё подумает, соседа словно спросит: «Ну как, понравилось?» И за другой ягодкой потянется. Можжевельник — любимая его еда. Но если нет её, и от других ягод и семян не откажется.

Наша серая ворона — кочующая птица. Мы говорили уже, что у нас зимой живут более «северные» вороны, которые весной возвращаются гнездиться в родные места. А к нам выводить детей возвращаются наши вороны, зимовавшие южнее, где потеплее. Но теперь выяснилось, что в городах появились вороны, живущие круглый год. С виду, конечно, все одинаковы, а ведут себя по-разному. Гости-кочевники более насторожённы, людей подпускают на двадцать — тридцать метров, если подойдёшь ближе — взлетают. И утром улетают кормиться из города вместе с галками. «Собственные» же, то есть живущие постоянно, круглый год, более доверчивы, на два-три шага подпускают. Они уже и разным хитростям выучились. Пробьют найденный в мусорке пустой молочный пакет, засунут клюв, в уголке найдут и выпьют остатки молока, а то и целый пакет при разгрузке около магазина утянут. Парами, а то и стайками на домашних голубей нападают. Птенцов весной кормят кухонными отбросами. _ В садах осенью плодовые деревья обвязывают ловчими поясами. Расчёт остроумный и простой: бескрылые бабочки паденицы ползут по деревьям отложить на них яички. Весной из яичек выведутся гусенички и начнут есть листья и плоды. Вот бабочка доползла до грубого пояса из мешковины. Очень удобно, яички под ним уютно перезимуют, а ей и ползти выше не нужно. Садовод тоже доволен: снял пояс и в огонь. Вот и перезимовали! Но ворону не напрасно называют царь-птицей. Она ещё раньше сообразила: пояс крепким клювом растрепала и яички съела. И вкусно, и всем полезно. Конечно, садоводу и самому следить нужно. А удивительная птица! У нас, как и в других городах даже с более суровым климатом, появились зимующие грачи и скворцы. Богатая зимняя добыча соблазняет некоторых соколов (пустельга, чеглок, сапсан). Мало того, появились в городах прежде не виданные ушастая сова, крохотка, воробьиный сычик и сам угрюмый великан — филин. Летом кормятся мышами, крысами, зимой — на окраинах промышляют воробьёв.