Эдмон Лепеллетье - Римский король

• Название: Римский король
• Автор: Эдмон Лепеллетье
• Издательство: Дайджест
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-7685-0008-1

В романе «Римский король» прекрасно описана попытка государственного переворота, предпринятая во Франции во время знаменитого Бородинского сражения под Москвой. Интересны подробности похода Наполеона в Россию, увиденные глазами французского писателя.

---

– Ну, а вы, Бертье, что скажете? В качестве начальника главного штаба вы, быть может, составили какое-нибудь особое мнение, как надо вести и как можно скорее кончить эту проклятую войну, воспользовавшись добытыми преимуществами? – спросил Наполеон.

– Я вполне согласен с Лефевром, – ответил Бертье, – и, как и он, вижу большую опасность в этом неуклонном движении вперед. Наш наличный состав растаял почти наполовину, а мы еще не дали ни одного сражения. Жара нанесла нам больше вреда, чем казацкие пики и ядра русской артиллерии!

– А говорили еще, будто в России холодно! – буркнул Лефевр. – Ах, черт возьми, да когда же ветер подует с севера?

– Раньше, пожалуй, чем мы с тобой пожелаем этого! – ответил Наполеон. – Но все-таки, князь, я спрашиваю ваше мнение, что вы мне посоветуете?

– Мне кажется, что самым разумным будет остановиться, пока еще есть время! – ответил Бертье, решаясь высказать мнение, которое разделяла вся армия.

– А ты тоже думаешь так, Лефевр?

– Да, ваше величество. Остановиться не значит бежать! Мы теперь находимся на границе Польши и Московии, теперь мы дошли до порога настоящей России. Так укрепимся здесь. Здесь у нас найдется пищевое довольствие, фураж; армия оправится, отдохнет. Мы будем в состоянии встретить русских как следует, если они вздумают напасть на нас. А чтобы занять чем-нибудь наших солдат, можно было бы двинуть их на север и взять Ригу, которая защищена гораздо слабее Данцига; мы могли бы двинуться на Волынь и, остановившись на зимних квартирах, организовать Царство Польское…

– Царство Польское! Вот как легко говорятся великие слова! – воскликнул Наполеон. – Черт возьми, неужели вы воображаете, что так просто взять да и восстановить Польшу? Не правда ли, вы хотите, чтобы я восстановил ее в прежних ее границах?

– Ваше величество, – еще более энергично ответил ему Лефевр, – поляки храбро сражались в наших рядах, вы им кое-чем обязаны! Раздел их родины тремя монархами был актом незаконным. Мы должны исправить его! Вы должны вернуть несчастным изгнанникам землю, где погребены кости их отцов! В данном случае это является делом не только гуманности, справедливости, признательности, но это важно в интересах чисто политических! Восстановив Польшу, мы создадим непреодолимый барьер перед Францией к вечной славе вашего величества!

У Наполеона вырвалось недовольное движение, когда он услыхал энергичный голос старого республиканца, только и мечтавшего о помощи угнетенным народам.

– Восстановить Царство Польское, – сказал он, – разве я могу сделать это? Конечно, я отлично понимаю, каким барьером ляжет Польша перед Францией, если когда-нибудь нам изменит счастье и император Александр, подняв меч, захочет броситься на ослабевшую Францию. Да и кто может предвидеть, что случится с громаднейшей империей, которую я оставляю в наследство ребенка, если умру вскоре? Конечно, Польша будет охраной моего трона и твердыней империи; но поляки не ладят между собой, их раздирают внутренние междоусобицы. Их аристократы мечтают о восстановлении королевства ради личных выгод, а народу все равно, кто его будет грабить – свой или чужой. Да и Россия защищает крестьян от самовольства панов. Поэтому верхи и военные за нас, а буржуазия, крестьянство и вообще низы смотрят на нас с недоверием. А главное: австрийский император – мой родственник и союзник, и теперь я более чем когда-либо должен быть в ладу с ним. Я гарантировал императору Францу, что ни одна крупица из принадлежавших ему польских земель не будет отнята у него. Так как же восстановить прежнее Царство Польское? Нет, нет, пусть поляки подождут сначала победы. Только в Москве и может решиться участь этого Царства Польского! Что же касается остальных ваших возражений, в особенности пищевого довольствия, то я не вижу почему, став здесь на зимние квартиры, мы будем больше обеспечены, чем находясь ближе к Москве. Здесь сравнительно бедная страна – но народ гораздо богаче. Да и я не считаю данное место удобным для зимних квартир. Правда, теперь Двина и Днепр прикрывают нас. Но это летом, а с наступлением зимы реки станут и явятся отличными дорогами для русских. Французы же неспособны оставаться в бездействии. Они будут разбегаться по сторонам, чтобы помародерствовать для забавы, а их будут подстерегать русские сторожевые отряды и избивать поодиночке. Таким образом наш наличный состав в течение зимы может сильно уменьшиться. А ведь у нас теперь август, кампания только еще началась. Что же подумают во Франции, когда узнают, что мы остановились в самом начале? Разве там не привыкли к быстроте наших маршей? Европа усомнится в моем успехе, а ведь многое только и держится на моем престиже. Неужели же возможно, чтобы монарх оставался целый год вдали от родной страны и не дал туда знать за все это время ни об одной победе? Нет, друзья мои, мне одинаково невозможно как остановиться здесь, так и отступить. Наша слава, наше спасение впереди! Бертье, приготовьте на завтра приказ о выступлении! Лефевр, пусть моя старая гвардия встряхнется! Через две недели она победительницей войдет в Смоленск, и через месяц я назначаю моим героям свидание в московском кремле!

Жребий был брошен, и Франция проиграла…

Наполеон провел в Витебске почти две недели. Вся армия была уже брошена вперед, а гвардия все еще оставалась в Витебске, так как Наполеон производил ежедневные учения. Ввиду того, что перед генерал-губернаторским домом, в котором он жил, не было достаточно места, то Наполеон приказал снести несколько домов и церковь, утрамбовать на их месте площадь для плац-парада. Ему приходилось теперь обращать особое внимание на старые, испытанные войска, не раз уже прежде приносившие ему победу, так как в Витебске он получил два известия, очень неприятно поразившие его.

Первое из них было известие о ратификации Портой Бухарестского мира. До сих пор Наполеон, знавший о заключении мира, был глубоко уверен, что Порта только даст русским войскам отойти немного, а потом откажется ратифицировать мирный договор. Так по крайней мере советовали сделать султану посланные им в Турцию агенты. Но теперь надежды Наполеона не оправдались, и вся дунайская армия была свободна. А ведь она состояла из отборных солдат, да еще победоносных, что, как признавал великий знаток солдатской психологии Наполеон, страшно влияет на их геройский дух.

Вторым неприятным известием было сообщение о воззваниях императора Александра к населению, призывавших к общему вооружению, а ведь еще раньше Наполеон знал, до какого фанатизма доходит у русских любовь к родине. Так, когда он приказывал Коленкуру узнать очень важную для него государственную тайну, то Коленкур (бывший до войны послом в Петербурге) ответил ему, что подкупить русских невозможно, так как «даже тот, кто возьмет 500 рублей за несправедливое решение в суде, не примет от меня миллиона за измену отечеству». Таким образом Наполеон отлично понимал, что вскоре против него должна разразиться всенародная война, и потому необходимо было предупредить ее, крупным поражением заставив русских склониться к миру. Но это поражение должно было быть действительно ужасным и потрясающим. Вот почему Наполеон до последней минуты занимался своей гвардией, которая была его главной надеждой и опорой.

Тем временем авангард французской армии подходил к Смоленску, встречая на пути передовые русские отряды, оказывавшие французам храброе, но недолгое сопротивление и отходившие затем назад. Дело в том, что хотя обе русские армии и соединились к этому времени, но они были еще далеко, и предварительный отпор неприятелю, который должен был сдержать его, надлежало выдержать корпусу Неверовского. Солдаты этого корпуса сражались, как львы, но, разумеется, не могли надолго сдержать непрекращавшуюся лавину французских войск. Мало-помалу к Неверовскому подходили подкрепления, которые могли помочь ему медленнее отступать и затруднить марш французской армии. К пятому августа все главные силы французов были уже под стенами Смоленска, куда благодаря храбрости передовых русских отрядов успели прибыть и обе армии – Барклая и Багратиона.

Смоленск расположен на левом берегу Днепра и был огражден высокой, но ветхой стеной с тридцатью башнями, окруженной неглубоким рвом. Завидев купол собора, возвышавшегося над всеми остальными постройками, Наполеон радостно вздохнул: он был перед тем городом, который русские не могли сдать ему без боя. Он в особенности укрепился в надежде на генеральное сражение, когда в подзорную трубу разглядел серые змеи войск, спешивших к Смоленску.

– Ведь не для того же спешат они в город, – заметил он Лефевру, – чтобы через день выйти из него без решительного сражения.

Но герцог Данцигский только пожал плечами.

– Русские на все способны; кто их знает! – буркнул он.

Действительно, Наполеону и в голову не могло прийти, что, продолжая последовательно развивать свой план, Барклай де Толли хотел только симулировать защиту Смоленска, но совсем не собирался ставить из-за него на карту всю судьбу будущего.