Карен Симонян - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1981 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1981 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Карен Симонян
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО “ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1981

Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов советских и зарубежных писателей. В этот сборник в отличие от предыдущих сборников входят произведения не только для читателей среднего и старшего школьного возраста, но и для читателей младшего школьного возраста.

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

Коридор выходил на второй этаж пристройки и отделялся от нее стеклянной дверью. Уступ стены ограничивал поле зрения: из пристройки коридор не просматривался.

Это было важным обстоятельством. Возможность визуального контроля за кассой исключалась даже в дневное время, когда в здании находились люди и бдительность охраны, естественно, была ослаблена.

— Скажите, Александр Иванович, почему так неудобно расположена касса? Столько дверей…

— А вы представьте себе день зарплаты. Сначала открывают двери на первом этаже и закрывают на втором — получают уполномоченные цехов и смен. Потом наоборот: закрывают нижние и открывают верхние — получают сотрудники заводоуправления и ИТР. Очередь выстраивается на лестнице, а в здании заводоуправления — ни толчеи, ни шума.

— Удобство, оказавшееся чрезвычайно полезным и для преступников. А как в обычные дни?

— Закрыта верхняя дверь и открыта нижняя.

— Значит, всём, кому нужно в кассу, вынуждены ходить со двора?

— Да.

Внимательно осмотрели кассу.

— Сейф не сблокирован? — поинтересовался капитан.

— Уж сблокирован. Они теперь готовы ставить сигнализацию где только можно.

— Постоим здесь, — сказал Зенич, когда они вернулись на лестницу. — На улице мокро, внизу людно. Обсудим кое-что, так сказать, не отходя от кассы. Не возражаете?

— Нет, конечно.

— Вы предположили, как могло произойти преступление, и, судя по материалам дела, все время искали этому подтверждение. А под конец вдруг засомневались. Почему? Вас смутил факт, который не укладывается в рамки вашего предположения? Сигнал в шестнадцать четырнадцать — неожиданное появление конкурента в лице Вула, не правда ли? Однако кассирша по-прежнему у вас на подозрении. Не пытайтесь меня уверить, что это не так. Здесь ведь еще и расчет за вас: деньги надо было извлечь из сейфа, незаметно вынести с завода и переправить Цырину. На все полтора часа. Ну, казалось бы, кто, кроме нее… То, что произошло пятнадцатого, не было импровизацией. Действовал хорошо продуманный и все или почти все — лично я надеюсь на последнее — предусмотревший план. Работали не дилетанты. Такие загодя заботятся об отступлении. И уж наверняка они подумали о том, чтобы сбить нас с толку. Вы приведете мне пример — Бул. Я отнесу сюда же еще и Литвинову, и эти полтора часа — и попробуйте, кройте.

— Нечем крыть, — хмуро сказал Киреев. — Я действительно сомневаюсь. И по каким пунктам, это вы верно подметили.

— Отбросьте Вула. Его не было. Вы его выдумали для того, чтобы усложнить себе жизнь. Как в этом архичистом случае выглядит ваша идея? Как все было или лучше так: как все могло бы быть? Поделитесь с миром вашими выводами.

— Пожалуйста, — ожесточился Киреев, чего, собственно, Зенич и добивался. Этих меланхоличных с виду толстяков, обладающих огромными запасами взрывной энергии, очень трудно расшевелить в разговоре другими средствами. — Тот, у кого есть ключи от кассы и сейфа, прячется на площадке у чердачной двери, где его можно обнаружить, только столкнувшись носом к носу, — объяснял старший лейтенант. — Дождался ухода кассирши и начинает действовать. Его сообщник задерживает кассиршу в коридоре заводоуправления. В течении этого самого времени преступник опустошает сейф и через выход на первом этаже исчезает со сцены…

— …на которой тут же появляется Вул, с единственной целью: потешить самолюбие охраны. Хотите, я побью все ваши доводы?

— Вы же видели мои расчеты, — продолжал упорствовать Киреев.

— Они меня не убеждают.

— Показания Литвиновой?

— Показания женщины, весьма вольготно распоряжающейся рабочим временем, — грош им цена. Она утверждает, что вышла сразу же после того, как увидела автобус, а увидела она его, опять же с ее слов, без двух минут четыре. Но что стоит это женское «сразу»? Она наверняка принялась рассматривать себя в зеркальце, поправлять прическу и так далее — не мне вам объяснять, сколько это отнимает времени у любой женщины.

— Есть еще одно свидетельство. Сотрудница бухгалтерии, дважды около четырех часов выходившая в коридор, показывает, что Литвинова к главному бухгалтеру вошла не сразу после того, как закрыла дверь, а позже.

— Это серьезнее, чем все предыдущее. Но давайте разберемся. Восприятие времени субъективно и зависит от множества факторов. Вы опаздываете на поезд, и вам кажется, что время движется чрезвычайно быстро. Вы ждете вечера, с которым у вас связано много надежд, и вам кажется, что оно остановилось. В этом плане послеобеденные часы в бухгалтерии, да еще накануне выходного, бесконечны, как зубная боль. Ей могло показаться, что Литвинова вошла к начальнице через пять минут и даже через десять, а на самом деле этот интервал был гораздо меньше. Вы наверняка хронометрировали предполагаемые действия преступников по вашей версии.

— Было, — согласился Киреев.

— Сколько времени необходимо на то, чтобы влезть в кассу, и на все прочее, считая с момента, когда ушла кассирша?

— Мне лично потребовалось шесть минут. Но учтите, что они могли быть и половчее.

— По вашим расчетам, Литвинова сдала ключи на сколько позже?

— Минут на пять — семь.

— Все равно не получается. Совпадение, как видите, под предел. Но ведь тот, кто орудовал наверху, какое-то время выжидал — а вдруг кассирша вернется? Я не могу отвести на это несколько секунд. Всегда смело берите с запасом — идеальным все выглядит только на словах.

— Вот тут вы и ошибаетесь, — торжественно сказал Киреев. — Им не надо было ждать. Они знали, что кассирша не вернется.

Зенич улыбнулся.

— Прошу мира, — сказал он. — Почетного мира, ибо возможности активных действий противной стороны еще далеко не исчерпаны. Слепки с ключей, ваш любопытный вывод о синхронности в действиях кассирши и преступников, общий замысел ограбления, наконец, — не замешан ли во все это один и тот же человек, хорошо знающий завод? А если учесть, что ко всем сегодняшним событиям тоже причастна какая-то таинственная личность… Знай мы имя этого человека, и можно садиться писать мемуары, как вы думаете?

— Этот вариант не учитывает Вула, не забудьте. А с ним у нас не так уж много оснований для оптимизма.

«Завел на свою голову, — подумал Зенич. — Получай, сам просился. Что ж, надо отвечать».

— Возьмемся за Вула. Давайте порассуждаем. Как по-вашему, на основании тех данных, которыми мы сейчас располагаем, какое обвинение можно предъявить Вулу?

— Попытка ограбления?

— И ничего другого!

— А ключи?

— Они ничего не доказывают. Вул не получит больше того, что ему следует. На все есть закон. Вул это знает. Но это еще не все. Предположим, что он жертва какого-то непонятного плана и знает, что сообщники его предали. Как вы думаете, что он станет делать?

— Выдаст остальных из чувства мести, — предложил Ки-реев. — Это, кстати, его единственная возможность для мести.

— Не уверен, что вы правы. Тогда вообще рушится вся их затея на корню. Все схвачены, деньги возвращены — ему-то с этого какой прок? Моральное удовлетворение?

— А почему бы и нет?

— Это ваше удовлетворение не стоит восьмидесяти четырех тысяч. Вул — личность битая и прекрасно понимает, что пустить деньги в ход мы им не дадим. Те, кто на свободе, должно быть, тоже понимают это. Здесь одна гарантия не попасться — попридержать деньжата. Как долго? Чем дольше, тем лучше. Может быть, как раз столько, сколько ему сидеть. В этом случае он не прогадает. Отсидев, он получит возможность шантажировать их. От него придется откупаться, и это будет стоить недешево. Ладно, здесь пока все.

Старший лейтенант закрывал кассу. Зенич ждал его на заводском дворе. Здание заводоуправления стояло в самом центре двора, и подходы к этой злосчастной двери отлично просматривались со всех сторон.

— Покажите, пожалуйста, где останавливается автобус? — попросил капитан Киреева, когда тот вернулся.

Старший лейтенант показал.

Получалось, что напротив входа в кассу.

ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ СОРОК ЧЕТЪРЕ МИНУТЫ

Сегодня по приказу прокурора Вул был перевезен в Приморск. Узнав об этом, Мытарев распорядился немедленно доставить арестованного к нему.

Та неделя, которую Вул провел в Южном, несомненно, была ему на руку. У него оказалось достаточно времени все обдумать. Как бы он ни повел себя теперь, это будет поведение человека, хорошо организовавшего свою защиту.

В данную минуту тактика отношений с ним строится на предположениях, а не на фактах. К сожалению, он сейчас хозяин положения, но этого не знает и не почувствует, даже если играть с ним в открытую, — в подобных положениях любая откровенность принимается за недоговоренность. Он ждет атаки, а надо предложить ему мир. Надо любыми средствами сбить его с толку, заставить бросить позиции, которые он приготовился защищать. Сомнения — плохой спутник в рукопашной, а вдруг подоспеют еще и факты? Ясно было одно: откровенность Вула стоит упорной кропотливой работы многих людей и времени, которого, как всегда в таких случаях, не хватало. Добиться этой откровенности значило бы все.