Карен Симонян - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1981 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1981 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Карен Симонян
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО “ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1981

Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов советских и зарубежных писателей. В этот сборник в отличие от предыдущих сборников входят произведения не только для читателей среднего и старшего школьного возраста, но и для читателей младшего школьного возраста.

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

КИРЕЕВ. Я просил бы вас, Любовь Ивановна, припомнить подробности вчерашнего дня. Чем занимались с утра? Что делали на заводе до того, как поехали в банк? С кем встречались? О чем говорили?

ЛИТВИНОВА. Утром отвела сына в садик. К девяти была на заводе. Открыла Кассу.

КИРЕЕВ. Вы производили выдачу денег?

ЛИТВИНОВА. Как всегда. Командировочные выдавала.

КИРЕЕВ. В кассе, значит, были деньги?

ЛИТВИНОВА. Немного. Четверо из механического цеха ехали в Свердловск, так одному даже не хватило.

КИРЕЕВ. Только эти четверо приходили?

ЛИТВИНОВА. Да.

КИРЕЕВ. То, что деньги вы привезли в пятницу, на заводе знали?

ЛИТВИНОВА. Многие видели.

КИРЕЕВ. Вы привезли деньги, положили их в сейф. Из кассы до ухода никуда не отлучались?

ЛИТВИНОВА. Нет.

КИРЕЕВ. Чем занимались?

ЛИТВИНОВА. Проверяла ведомости на зарплату.

КИРЕЕВ. Была необходимость?

ЛИТВИНОВА. Делала это скорее для страховки. Смотрела, правильно ли все заполнено, нет ли ошибок, неясностей, чтобы в понедельник работать без задержек.

КИРЕЕВ. Вы покинули кассу ровно в четыре?

ЛИТВИНОВА. В окно я увидела автобус, он привез рабочих второй смены. Посмотрела на часы — было около четырех.

КИРЕЕВ. Без скольких минут, не помните?

ЛИТВИНОВА. Без двух или без трех. Подумала еще, что надо спешить, иначе опоздаешь на автобус.

КИРЕЕВ. Что делали дальше?

ЛИТВИНОВА. Закрыла кассу. Спустилась и закрыла дверь. Поднялась и закрыла дверь на втором этаже. Зашла в бухгалтерию, предупредила, что ухожу. Сдала ключи и села в автобус.

Кассирша говорила о чем-то таком, чего капитан не мог понять и что для Киреева было очевидным. Получалось, что помещение, соседствующее с кассой, сообщалось с лестницей и имело два выхода на разных этажах. Он спросил об этом старшего лейтенанта.

— Именно, — подтвердил Киреев. — Поедем на завод — увидите.

КИРЕЕВ. Когда закрывали двери, в коридоре и на лестнице не заметили ничего подозрительного?

ЛИТВИНОВА. Не заметила.

КИРЕЕВ. В последнее время кто-нибудь расспрашивал вас о вашей работе, о системе сигнализации?

ЛИТВИНОВА. Никто не расспрашивал.

КИРЕЕВ.Что делали после возвращения с завода?

ЛИТВИНОВА. Зашла за сыном. Погуляли немного. Вернулась домой, и тут вы приехали.

КИРЕЕВ. Ключи от кассы и сейфа, которыми вы пользуетесь, существуют в единственном экземпляре?

ЛИТВИНОВА. В единственном.

— А что говорит эксперт? — спросил капитан Киреева.

— Говорит, что кассу и сейф открывали ключами. Отпечатков не нашли: работали в перчатках. Со всех ключей на связке кассира сделаны оттиски. Сняты они за три — четыре дня до ограбления. — Старший лейтенант подумал и добавил: — Осуществить подобную операцию можно по трем каналам: Литвинова, кто-либо из охраны завода, дежуривший у сейфа с ключами, и некто третий, имеющий доступ к ключам.

— Понятно, — сказал Зенич и продолжал читать.

КИРЕЕВ. Скажите, Любовь Ивановна, кто, кроме вас и Кошанской, имеет право пользоваться ключами?

ЛИТВИНОВА. Никто.

КИРЕЕВ. Значит, кроме вас двоих охранник никому ключи не выдаст, даже директору?

ЛИТВИНОВА. Да.

КИРЕЕВ. Вы получаете ключи, придя на работу, и сдаете их, когда уходите домой. Если вы отлучаетесь в течение дня, на обед, например, ключи берете с собой?

ЛИТВИНОВА. Все равно сдаю.

КИРЕЕВ. И никогда не случалось, что вы забывали это сделать?

ЛИТВИНОВА. Случалось, конечно. Но в таких случаях всегда возвращалась и оставляла ключи. В нашей работе большие неприятности начинаются с мелочей. Надо об этом помнить. Правда, вот забыла…

КИРЕЕВ. Что вы имеете в виду?

ЛИТВИНОВА. Я не знаю, где ошиблась, но когда на тебя смотрят совсем по-другому, чем день назад, и тычут пальцем вслед, ты начинаешь думать, что виноват. И хуже всего, когда так думают другие.

«Похоже, что она говорила искренне», — подумал капитан. Правда в этом случае имела бы огромное значение — вывод о том, что кассирша замешана, напрашивался сам собой. Деньги надо было изъять из сейфа, да так, чтобы не сработала сигнализация, незаметно вынести с завода и переправить Цырину. На все — полтора часа, считая с того момента, когда Литвинова вернулась из банка. Промежуток с трех до четырех подходил для этой цели больше всего, и все это время она безотлучно находилась в кассе. Конечно, такую крепко сбитую теорию портило появление Вула, но от этого она не разваливалась.

КИРЕЕВ. Не расстраивайтесь, Любовь Ивановна. Подозрительность в подобных ситуациях свойственна людям, не нам с вами их переделывать. У нас сейчас другая задача — найти преступников. Вернемся к моменту вашего ухода. Вы хорошо помните, что закрывали нижнюю дверь?

ЛИТВИНОВА. Я закрываю ее каждый день, это вошло в привычку.

КИРЕЕВ. Дверь снаружи открыть невозможно. Для того чтобы открыть ее, кто-то обязательно должен находиться в коридоре или на лестнице.

ЛИТВИНОВА. Я никого не видела.

КИРЕЕВ. На площадку у двери на чердак не поднимались?

Старший лейтенант упорно отрабатывал какую-то свою версию — это нравилось Зеничу.

ЛИТВИНОВА. Нет. А ведь верно, там можно спрятаться.

Снова темное место. Они говорили о двери на чердак и о какой-то площадке, на которой можно спрятаться. Спрятаться там, может быть, и можно, но для того, чтобы это знать наверняка, надо хотя бы иметь план кассы и прилегающих помещений. «Впрочем, — сказал себе капитан, — Киреев прав: поедем на завод — увидим».

КИРЕЕВ. Вы закрыли все двери, зашли в бухгалтерию предупредить, что уходите, спустились, сдали ключи и сели в автобус. Я верно описываю ваши действия после того, как вы покинули кассу?

ЛИТВИНОВА. Да.

КИРЕЕВ. В автобусе было много народу?

ЛИТВИНОВА. Много.

КИРЕЕВ. И он сразу уехал?

ЛИТВИНОВА. Очень быстро.

КИРЕЕВ. Вы утверждаете, что покинули кассу за несколько минут до четырех. Для того чтобы последовательно произвести все те действия, о которых вы говорили, мне потребовалось около шести минут, а вам, наверное, еще меньше. Получается, что в автобусе вы были самое позднее в пять минут пятого, и после этого, как вы сказали, автобус очень быстро уехал. А рабочие, пользующиеся автобусом, показывают, что раньше десяти — двенадцати минут пятого они с завода никогда не уезжали. Им надо переодеться, умыться. Это же подтверждает и водитель автобуса.

ЛИТВИНОВА. Это он вам так сказал?

КИРЕЕВ. Да. Но это еще не все. На проходной время, в которое любая машина покидает территорию завода, фиксируется. Так вот, в пятницу автобус, в котором находились и вы, выехал в тринадцать минут пятого. Следовательно, к автобусу вы подошли не в пять минут пятого, а минут на пять — семь позднее.

ЛИТВИНОВА. Ну и что?

КИРЕЕВ. Поймите, очень важно установить точно, сколько времени ушло у вас на то, чтобы закрыть кассу и спуститься на первый этаж.

«Далось ему это время, — подумал Зенич. — Ну, спускалась она на пять минут больше — что с того? Нет, этот парень не станет спрашивать просто так. В его вопросах есть, конечно, какой-то смысл. Он, по-видимому, считает самым подходящим моментом для вскрытия кассы те несколько минут, в течение которых Литвинова находилась в здании заводоуправления. Но какое это имеет значение, если поворот ключа в замке одновременно включает блокировку? Все равно не объяснишь, почему сигнализация не сработала.

Стоп, — сказал он себе, — не спеши. Вспомни: системы сигнализации бывают разные. Там, где целесообразно осуществить централизованный контроль большого числа объектов, включение блокировки производится с общего пульта».

— Какая система сигнализации на заводе? — спросил капитан Киреева.

— Централизованная, — последовал ответ.

А это, в свою очередь, означало, что, пока кассирша закрывала двери и спускалась на первый этаж, помещение кассы оставалось бесконтрольным. Теперь все зависело от одного: как велико было это время в данном случае.

ЛИТВИНОВА. Я уже говорила — несколько минут.

КИРЕЕВ. Элементарный подсчет свидетельствует о другом.

ЛИТВИНОВА. Если вы меня обвиняете, то скажите, в чем.

Она не понимала, чего от нее хотят. Или делала вид, что не понимает. А Киреев не стал раскрывать ей свои соображения. Что ж, возможно, он был и прав. Еще было заметно, что держалась Литвинова естественно — не сетовала на судьбу, не плакалась. Женщина, которая что-то скрывала, в ее положении вела бы себя иначе. А то, что она не могла объяснить несовпадение во времени, на которое обратил внимание старший лейтенант, само по себе немного стоило. Важно было другое — задержали ли кассиршу наверху, и если да, то кто. Но здесь Киреев не продвинулся — Литвинова молчала.