Сесил Форестер - Коммодор

• Название: Коммодор
• Автор: Сесил Форестер
• Жанр: Путешествия и география

1812 год. Хорнблоуэр во главе отряда кораблей отправляется в Россию и принимает участие в обороне Риги.

---

— Есть, сэр!

— Будьте любезны приказать зарядить их и выдвинуть. Далее я хотел бы, чтобы корабль приблизился к берегу на дальность выстрела батарей противника. Я хочу увидеть, каков радиус их действия.

— Есть, сэр!

По всему кораблю засвистали дудки; боцман и его помощники начали выкрикивать команды, матросы побежали по своим местам. Корабль тяжело содрогнулся, словно во время землетрясения — тяжелые двадцатичетырёхфунтовки нижней палубы с грохотом выдвинулись из портов.

— Пожалуйста, следите, чтобы командиры орудий точно знали свои цели, — напомнил Хорнблауэр.

Он хорошо знал, насколько ограничено поле зрения человека на нижней пушечной палубе, глаза которого находятся едва ли на фут выше уровня воды и не хотел, чтобы противник догадался, что ложный выпад, который он собирается предпринять, является всего лишь ложным выпадом. Матросы с подветренными брасами грот-марселя бодро пробежали по палубе, поворачивая тяжелый парус, «Несравненный» привёлся к ветру и медленно двинулся.

— Немного левее, — приказал Буш рулевому, — дай ему увалиться. Одерживай! так держать!

— Есть, так держать, сэр! — эхом отозвался рулевой; ответив, он одним движением натренированных лицевых мускулов передвинул порцию жевательного табака из-за щеки в рот и мгновением позже точным плевком сквозь рукояти штурвала отправил её прямо в шпигат, ни на секунду при этом не отвлекая своего внимания от грот-марселя и компаса в нактоузе.

«Несравненный» по-прежнему спускался под ветер, приближаясь ко входу в залив и береговым батареям. Это было рискованно — корабль словно напрашивался на выстрел. Неподалеку от батарей поднимался небольшой дымок; вполне возможно, это просто готовили ужин для гарнизона, но в равной степени вероятным представлялось, что дымок поднимался от печей, в которых лежали докрасна раскаленные ядра. Но Буш знает об этой опасности, всегда сопутствующей сражениям с береговыми батареями и напоминать ему об этом лишней раз нет нужды: все помпы были приготовлены, парусиновые рукава раскатаны, а по всей палубе согласно боевому расписанию заняли свои места матросы с вёдрами, готовые заливать начинающиеся пожары. Буш на глаз оценивал расстояние до берега.

— Немного поближе, пожалуйста, капитан Буш, — произнёс Хорнблауэр тоном подсказки. Его раздражало, что корабль, по-видимому, всё еще находился вне дальности выстрела с берега. Наконец фонтан воды на секунду показался среди волн в двух кабельтовых справа по носу.

— Пройдем ещё немного вперед, капитан Буш, — сказал Хорнблауэр.

В напряженной тишине корабль шёл все дальше. Вдруг сразу несколько фонтанов поднялись к небу почти у самой правой раковины — так близко, что добрая кварта соленой воды, подхваченной ветром, плеснула прямо в лицо Бушу.

— Чёрт их всех побери, — выругался он, протирая глаза.

Итак, как показали результаты последнего залпа, подходить к батареям ближе нет смысла. Кстати, никаких дымков возле них не видно. Хорнблауэр обвел подзорной трубой по горизонту и сглотнул от неожиданности. Стреляла совсем другая батарея — расположенная чуть левее, — более того, о её существовании он до сих пор даже не догадывался. Трава на брустверах отросла настолько, что абсолютно скрывала её даже при наблюдении с короткой дистанции, но батарея сама выдала себя преждевременным залпом. Если бы командовавший ею офицер набрался немного терпения, то минут через десять «Несравненный» оказался бы в весьма сложном положении.

— Достаточно, капитан Буш, — подвел итог Хорнблауэр.

— К повороту, — приказал Буш рулевому и затем повысил голос, — к подветренным брасам!

«Несравненный» накренился, разворачиваясь пушками правого борта к береговых батарей и, двигаясь в бейдевинд, теперь приближался к ним значительно медленнее. Хорнблауэр указал на только что выявленную батарею вахтенному мичману и послал его бегом передать эту информацию на пушечные палубы.

— Держать в бейдевинд! — прорычал Буш рулевому.

— Есть держать в бейдевинд, сэр!

Через секунду-другую поверхность моря вокруг «Неустанного» покрылась всплесками и тяжелый вой пролетающих ядер резанул уши. Странно, но ни одно из них не попало в цель; впрочем, странным это казалось лишь до тех пор, пока Хорнблауэр не взглянул вверх, не заметил двух эллипсообразных дыр в бизань-марселе. Наводка никуда не годилось — ведь по ним, насколько мог судить Хорнблауэр по количеству вылетающих дымков, стреляло уже около двадцати орудий. Он постарался хорошенько запомнить месторасположение батарей — никто не знает, когда это ещё ему пригодиться.

— Открывайте огонь, капитан, если сочтете нужным, — сказал Хорнблауэр и, прежде чем он договорил вежливое окончание этой фразы, Буш вскинул свой рупор и повторил приказ во всю мощь своих лёгких. Помощник артиллериста, стоящий на верхней площадке трапа, продублировал его дальше, до нижней пушечной палубы. Возникла короткая пауза, которую Хорнблауэр отметил с удовольствием — она означала, что канониры приучили свои расчеты тщательно наводить пушки на цель, а не просто дергать за спусковые шнуры, едва заслышав команду. Затем раздался оглушительный грохот; корабль содрогнулся и клубы дыма, поднявшись кверху, медленно рассеялись на подветренной стороне. В подзорную трубу Хорнблауэр видел фонтаны песка, вздымающиеся повсюду вокруг замаскированной батареи. Семнадцать двадцатичетырёхфунтовок взревели вновь и вновь; палуба под ногами Хорнблауэра дрожала от отдачи и громыхания пушечных катков.

— Благодарю Вас, капитан Буш, — сказал Хорнблауэр, — теперь вы можете отвести корабль подальше от берега.

Буш недоумённо сморгнул — его кровь уже закипела по-боевому и ему пришлось на несколько секунд остановиться и обдумать, что делать с новым приказом.

— Есть, сэр! — он снова вскинул свой рупор, — прекратить огонь! По местам стоять к повороту!

Приказ был передан на пушечные палубы и грохот оборвался так неожиданно, что приказ Буша рулевому: «Круто под ветер!» — прозвучал неожиданно громко.

— Пошёл грот! — крикнул Буш.

Когда «Несравненный» под напором парусов уже тяжело накренился в повороте, еще несколько фонтанов, на этот раз выросшие на поверхности моря довольно кучно, возникли вдруг справа по носу. Если бы не этот неожиданный поворот, батареи могли бы накрыть его, а сам Хорнблауэр был бы уже искалеченным обрубком, тянущим свои внутренности по доскам палубы.

«Несравненный» пересек линию ветра и кормовые паруса наполнились.

— Выбирай! — выкрикнул Буш. Передние паруса наполнились ветром по мере того, как матросы с подветренными брасами бежали в корму и «Несравненный» лёг на новый галс.

— Будут еще приказания, сэр? — осведомился Буш.

— Действуйте в соответствии с полученными ранее.

С выбранными втугую брасами, лёжа на правом галсе, корабль быстро удалялся от берега, возвращаясь туда. где его ожидали оба шлюпа. Люди на берегу сейчас воодушевлены успешным отражением нападения; не исключено, что какой-нибудь канонир клянется, что собственными глазами видел как ядра ударяли в британский корабль. Их нужно утвердить в подозрениях, что поблизости затевается нечто отчаянное.

— Сигнальный мичман?! — полувопросительно бросил Хорнблауэр.

Гроздья разноцветных флагов расцвели на фалах «Несравненного»; для сигнального мичмана будет хорошей практикой попытаться передать фразу «Вечерний звон венчает дня конец», используя при этом минимальное количество флагов. Наведя подзорную трубу, мичман разбирал ответный сигнал «Ворона».

— «Б» — «л» — тянул он, — должно быть «белеющее»? Нет, «блеющее» — чтобы они при этом не имели в виду. «С» — «т» — «а» — «д» — «о». Стадо. Два—пять. Это значит «Ветры». Эти ветры «П» — «а» — «с»—…

Так значит, Коул на «Вороне», по крайней мере, знаком с «Элегией» Грея, а тот, кто у него управляется с сигнальными флагами, достаточно находчив, чтобы передать слово «ветры» военно-морским кодом. Как Хорнблауэр и предполагал, на «Вороне» решили к тому же поднять «lee» (подветренный) вместо «leа» (лужок), чтобы сэкономить ещё один сигнальный флаг.

— «И пастух под ветер гонит блеющее стадо» — доложил озадаченный мичман.

— Очень хорошо. Подтвердить получение.

Все эти бесчисленные (и бессмысленные) сигналы, которыми обмениваются линейный корабль и шлюпы, должны быть хорошо видны с берега и должны заинтересовать противника. Хорнблауэр приказал поднять очередной сигнал, предваряемый номером «Лотоса»: «А пахарь к дому направляет путь» — получив в ответ недоуменное «Ваш сигнал не понят». Пурвис, первый лейтенант «Лотоса», который временно командовал шлюпом, похоже был не слишком сообразителен или, по крайней мере, не слишком начитанным. Что он мог подумать о смысле получаемых сигналов — выходило даже за пределы воображения Хорнблауэра, хотя мысль об этом невольно вызвала у него улыбку.