Фредерик Массон - Наполеон и женщины

• Название: Наполеон и женщины
• Автор: Фредерик Массон
• Издательство: Библиотека репринтных изданий издательства «Україна»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

Книга историка и биографа Наполеона Фредерика Массона позволяет увидеть Наполеона не как абстрактную фигуру правителя и полководца, политика и вершителя судеб целых народов, но рассмотреть его личность, человеческие качества, понять его «душевные движения», узнать малоизвестные факты его бурной жизни. Для одних Наполеон был устрашающим противником и тираном, для других же любящим супругом, беспокоившимся за судьбу близких. Как подчеркивает Ф.Массон, если бы женщины не играли существенной роли в жизни Наполеона, он никогда не стал бы тем, кем мы его знаем – самым выдающимся из мужчин.

В книге император Франции предстает «как любовник и муж столь же необыкновенный, сколь необыкновенен он был как воин и государственный деятель» – мягкий и вспыльчивый, нежный и страстный, беспощадный и страдающий. Его отношение к Жозефине де Богарне и австрийской принцессе Марии-Луизе, юной Дезире и певице Грассини, актрисе мадемуазель Жорж, пани Валевской и многим другим ярко раскрывает характер его натуры. И влияние этих отношений – непосредственное или косвенное – на его идеи и деяния, как считает автор, «не может быть оспариваемо».

---

Она также рисуетъ и недурно, какъ можно судить по мило исполненному портрету, на которомъ она изобразила себя обрывающей маргаритку: странная мысль, потому что, если она ищетъ страстно, то находитъ нисколъко. Но если одна маргаритка оборвана, то лужокъ еще целъ. Она прелестна на этомъ портрете – съ живымъ лицомъ, немножко полноватымъ – немножко лицомъ модистки, – но очень свежимъ и эффектнымъ подъ белокуро-пепельными волосами, заплетенными и завитыми по-детски; съ большими светло-голубыми глазами, деланно-целомудренными, на манеръ Разбитыхъ вазъ, глазами, которымъ черныя какъ смоль брови придаютъ какой-то особенный блескъ; съ нежнымъ и привлекательнымъ теломъ, съ поистине прекрасными руками; все это въ целомъ очень мило, очень пріятно, и свежестью, эффектностью, граціей покрывается то. чего не хватаетъ въ смысле благородства.

Следуетъ упомянуть еще, что ея волосы, будучи распущены, могутъ покрыть ее совершенно всю, могутъ служить ей королевской[13] мантіей, когда Нашествіе вновь приведетъ въ Парижъ ея друзей – русскихъ. Она, повидимому, хорошо жила эти два года, 1814 и 1815-ый, но къ 1816 г. начинается нужда, потом – почти нищета. Тогда она распродаетъ свою обстановку, очень дорогую. уезжаетъ въ Бразилію съ некіимъ Жаномъ-Августомъ Белляромъ, отставнымъ офицеромъ гвардіи. Въ Париже ходятъ слухи, что деньги, реализованныя отъ продажи имущества, она собирается употребить на то, чтобы завязать сношенія со Святой Еленой и устроить Наполеону побегъ. Но она и не думаетъ объ этомъ, Императоръ внушаетъ ей отвращеніе, она выставляетъ на видъ свои крайне белыя убежденія. Когда г-жа Абрантесъ разсказываетъ въ своихъ мемуарахъ объ этихъ слухахъ въ хвалебномъ тоне, г-жа де Раншу протестуетъ. Это можетъ повредитъ ей въ глазахъ поліціи, которая следитъ за ней, какъ за «старой подругой Бонапарта», и въ 1825 г., когда она возвращается съ Белляромъ, ни на минуту не упускаетъ ее изъ виду.

Утверждаютъ, что Белляръ, называющій себя полковникомъ, состоитъ ея любовникомъ уже пятнадцать летъ; что Полина имеетъ дочь приблизительно двадцати летъ, которую выдаетъ за m-lle де Лоншанъ, и себе также присваиваетъ имя Лоншанъ; что она ведетъ широкій образъ жизни и не водитъ знакомства съ подозрителъными людьми.

На деле, целью ея путешествій было, по-видимому, поправить свои дела. Она набираетъ съ собой множество всевозможныхъ дешевыхъ товаровъ, вымениваетъ ихъ въ Бразиліи на полисандру и аламу, возвращается съ запасомъ дерева. Продаетъ его, покупаетъ мебель, возвращается, чтобы продать ее, и такъ ездитъ взадъ и впередъ до 1837 г., когда обосновывается въ Париже. Она продолжаетъ писать, издаетъ новый романъ Une Châtelaine deXII-e siecle, и въ своей скромной квартире въ улице Виль – л'Эвекъ, окруженная обезьянами и птицами, живущими на свободе около нея, ведетъ до девяностодвухлетняго возраста (умерла она только 18 марта 1869 г.) такое существованіе, которому позавидовали бы многіе. Она вполне сохранила свои умственныя способности, пишетъ, рисуетъ, играетъ на арфе, скупаетъ картины, поддерживаетъ сношенія съ женщинами, съ которыми некогда была знакома, завязываетъ даже новыя дружескія связи – между прочимъ, съ m-lle Розой Бонэръ.

Ея художественный вкусъ виденъ по темъ довольно многочисленнымъ картинамъ, которыя она завещала музею въ Блуа (къ Блуа она была привязана благодаря своей подруге, баронессе Вимпфенъ). Много копій, много картинъ, причисляемыхъ, какъ говорятъ, къ школе Рафаеля, Тиціана, Леонарда, Буше; несколько полотенъ, приписываемыхъ Прюдону, несколько – Рейнольдсу. Тербургу, Жану Мелю, Карло Марати, Жора; две современныя картины: одна – Розы Бонэръ, другая – Контъ-Каликса; Младенецъ Іисусъ въ несколькихъ видахъ, Цыгане, Венеры, Амуры, Психеи, Отшельники, Уроки на флейте – ничего, что напоминало бы время, проведенное въ Египте и дворецъ Элъфи-Бей, и человека, которымъ должна бы быть полна ея жизнь. Г-жа де Раншу – графиня де Раншу, какъ она себя называетъ, – передъ смертью сжигаетъ все письма, которыя писалъ ей генералъ Бонапартъ.

Она хотела, повидимому, уничтожить до последняго воспоминанія все, что касается этой любви, которая одна только и придаетъ ей некоторый интересъ въ глазахъ исторіи – этой очень юной, очень чувственной любви, въ которой еще не мало наивности, но въ которой проявляется уже, – ставшее съ техъ поръ такимъ повелительнымъ, – желаніе Бонапарта иметь ребенка, которого онъ могъ-бы сделать наследникомъ своего имени и своей славы.

VI. Прощеніе

Жозефина обедала въ Люксембурге, у президента Директоріи Гойе, когда пришло совершенно неожиданное для нея известіе, что Бонапартъ высадился во Фремю. Она какъ-бы забыла о существованіи Бонапарта, казалось, даже не думала, что онъ можетъ вернуться, устроила свою жизнь по своему вкусу и вела себя какъ вполне утешившаяся вдова.

Въ Египте мужъ подумывалъ уже о разводе, а во Франціи жена делала въ это время все необходимое для разрыва.

Разойдясь съ Баррасомъ, который болыне не могъ быть любовникомъ, вліяніе котораго, къ тому же, падало, а полномочія близились къ концу, она ухватилась за супруговъ Рёбелль въ такой степени, что готова была навязать имъ для ихъ сына свою дочь Гортензію; потомъ, когда Рёбелль, при государственномъ перевороте въ преріале VII г… палъ, она страстно привязалась къ супругамъ Гойе, какъ только Гойе вошелъ въ составъ правительства.

Этотъ буржуа изъ г. Реннъ, такъ кичившійся своими чистыми нравами и спартанской честностью, былъ министромъ юстиціи при Терроре и это онъ придумалъ те статьи закона, примененія которыхъ требовалъ потомъ Фукье-Тенвилль. Это былъ казуистъ гильотины. Ничто въ такой степени не придаетъ отпечатка строгости, какъ постоянная погоня за законностью: это – лицемеріе, потребное для того, чтобы прикрывать должностныя преступленія. И Гойе действительно слылъ за человека строгахъ нравовъ. Благодаря этому, онъ попалъ въ члены Директоріи, расположилъ къ себе Жозефину, которая посвящала вго въ свои любовныя дела; и Гойе, покровительствуя ей, советовалъ развестись и выйти замужъ за г. ІІІарля. Разводъ – законенъ, освященъ Республикой и позволяетъ женщине, которая была любовницей кого-нибудь, стать его сожительницей.

Жозефина колебалась, почти сдаваясь. Пока что, она порвала отношенія со своими деверями, Жозефомъ и Люсьеномъ, а они въ еще большей степени порвали съ нею. Она могла быть уверена, что отъ нихъ не получитъ ничего, не получитъ даже денегъ, въ которыхъ она нуждалась и которыхъ ей всегда было мало. Имъ отъ нея нечего было ждать и если они ее терпели, пока генералъ былъ во Франціи, то теперь всеми силами старались выбросить ее изъ семьи, членомъ которой она ими никогда не признаваласъ. И она шла поэтому къ Гойе, который, какъ членъ правительства, могъ быть въ высшей степени полезенъ ей. Правда, Гойе былъ противникомъ Бонапартовъ; но чемъ враждебнее относился онъ къ нимъ, темъ более подходящимъ человекомъ онъ былъ для Жозефины. Если завоеватель Египта вовсе не вернется, кто знаетъ, не придется ли ей попытать счастье въ этомъ направленіи; если онъ возвратится, то г-жа Гойе, – о которой никогда не говорили худого, потому что отъ сплетни она была защищена своей безвестностью, нравами, привычками, повадками мелкой, очень мелкой реннской буржуазки, – окажется прекраснымъ прикрытіемъ, покроетъ своимъ добрымъ именемъ двусмысленныя посещенія, подозрительную дружбу, многочисленныя любовныя связи.

Отношенія, такимъ образомъ, съ каждымъ днемъ становились интимнее и какъ разъ во время семейнаго обеда на нихъ свалилась новость: Бонапартъ высадился и едетъ въ Парижъ. Какъ бы ни мчались курьеры, онъ едетъ, несомненно. следомъ за ними: не для того онъ нарушилъ карантинъ, чтобы задерживаться по дороге въ городахъ изъ-за торжественныхъ пріемовъ. Разсуждать, советоваться Жозефине некогда. Къ тому же ей остается одно – взять дерзостью, что она и делаетъ даже по отношенію къ Гойе, котораго хочетъ сделать своимъ вольнымъ или невольнымъ соучастникомъ: «Президентъ, – говоритъ она ему, – не думайте, что Бонапартъ едетъ сюда съ намереніями, пагубными для свободы; но мы должны объединиться и помешать всякимъ негодяямъ захватить его въ свои руки».

Гойе, несомненно, еще послужитъ ей, но сначала необходимо захватить Бонапарта. Жозефина требуетъ немедленно-же почтовыхъ лошадей. Она хочетъ лететь навстречу выходцу съ того света и, вместо всякихъ объясненій, пасть въ его объятья, разбудить въ немъ угасшую любовь, подчинить его себе, какъ любовнице, въехать въ его карете въ Парижъ, объ руку съ нимъ явиться въ улицу Шантерейнъ и вместе съ нимъ принять одураченныхъ Бонапартовъ, которые и на этотъ разъ не посмеютъ все ему разсказать, а если и вздумаютъ разсказывать, то Наполеонъ не станетъ ихъ слушать. Ни малейшихъ колебаній, никакихъ промедленій – какъ тогда, когда надо было ехать въ Италію; теперь съ ней нетъ ни Луизы Компуанъ, ни Фортюнэ, никакого багажа, и карета ея мчится по Бургундской дороге.