Илья Смирнов - Либерастия

• Название: Либерастия
• Автор: Илья Смирнов
• Жанр: История

---

На отмели Хумынь (Кантон) располагается уникальный мемориал. Он посвящен борцам с наркобизнесом. На площадке перед входом в музей - памятник ревизору Линь Цзэсюю, который за 110 лет до "кампании за полную ликвидацию яда" осмелился посягнуть на "свободу торговли", отнял у англичан весь опиум и тут же, на берегу моря, торжественно сжег. После чего предложил купцам компенсацию чаем и жесткое условие дальнейших взаимоотношений: кто привезет в Поднебесную хотя бы фунт опиума, будет немедленно казнен. Рвы, где Линь Цзэсюй сжег более тысячи тонн опиума, превращены сейчас в живописные пруды, по берегам посажены ивы. Считается, что пример честного императорского чиновника (которого император наградил ссылкой в глухую провинцию) вдохновлял убежденных марксистов из КПК.

В свою очередь, китайский опыт нашел применение в странах Юго-Восточной Азии, включая совершенно не марксистские, но также пострадавшие в свое время от коммерческих операций британских культуртрегеров. Торговля "тяжелыми" наркотиками в значительных количествах здесь карается смертью. И каждый приговор - особенно если речь идет о европейце, пойманном с чемоданчиком героина в Сингапурском аэропорту[45] - вызывает в Европе такое же бурное негодование, какое когда-то вызвал "произвол" Линь Цзэсюя.

Мотивировка, правда, несколько изменилась. Теперь речь идет о недопустимости смертной казни как таковой: государстве не вправе отнимать жизнь. Но то, с каким удовольствием Европейское Сообщество отнимало жизни у югославов, заставляет усомниться в искренности его протестов. Кстати, союзником либеральной Европы в Югославской войне оказалась Армия Освобождения Косова - террористическая группировка, существующая в основном на доходы от рэкета и наркобизнеса. "Сейчас косовские наркодельцы переправляют от 4,5 до 5 тонн героина в месяц, тогда как до войны - максимум по 2 тонны".[46]

Обсуждаемая нами проблема имеет много таких аспектов, по которым наука еще не может высказать определенного суждения (некоторые мы уже затрагивали выше). Неясен механизм действия ряда препаратов и целых групп, в частности, галлюциногенов. Список веществ, вызывающих зависимость, постоянно расширяется. Корректируются представления об их наркогенности. Наконец, продолжаются терминологические дискуссии. К примеру, с юридической точки зрения "наркомании" - это только злоупотребления веществами из списка, утвержденного комитетом экспертов ВОЗ; злоупотребления прочими веществами, которые действуют аналогичным образом, но в список не включены, должны называться "токсикоманиями".

Но есть вещи абсолютно ясные.

Т.н. "тяжелые" наркотики, прежде всего героин и кокаин - это средства уничтожения людей. Они не имеют никакого другого предназначения. И распространители их - сознательные убийцы.

Конечно, злоупотребление подобными веществами сродни эпидемии, но в отличие от холеры или лихорадки Эбола, "инфекция" героина и кокаина распространяется целенаправленными организованными усилиями (их невозможно получить в деревенской избе с помощью кастрюли-скороварки). Поэтому правильнее было бы говорить не просто об эпидемии, но о бактериологической войне.

"Я не знаю никого, кто бы первую дозу купил ,- признается человек, погибающий от опиатов, - Дают попробовать."[47]

Первая и главная санитарная мера в таком случае - уничтожение агрессора, потерявшего человеческий облик.

Л.М.Тимофеев убедительно доказывает, что серьезным наркобизнесом может заниматься только крупная корпорация. Резюме: "без обширных плантаций в азиатских и латиноамериканских странах, охраняемых подразделениями специально обученных боевиков, без тысяч заводов кустарной обработки и лабораторий тонкой выделки, без парка современной транспортной техники, включая морские и воздушные суда, а среди последних - и подводные лодки, без самых новейших средств связи и разведки, включая спутники-шпионы, ... без системы политических и общественных связей, укрепленных не только прямым подкупом, но и широкой спонсорской и благотворительной деятельностью, а главное - без сотен тысяч хорошо оплачиваемых и потому преданных работников, не то, чтобы разбросанных, но заботливо расставленных по всему миру в нужных местах, и, наконец, без отлаженной схемы управления и четкой, хотя и неписаной конституции отраслевого взаимодействия - без всей этой сложной, но предельно рациональной структуры, без всех этих постоянных затрат невозможно обеспечить гарантированную доставку потребителю-наркоману дозы наркотика весом 0,2 грамма."[48]

Описание отмечено своего рода поэтическим чувством (книга в целом написана совсем другим языком), и комплименты мафиозным структурам все-таки преувеличены. Но в общих чертах реальность наркобизнеса именно такова. И если бы автор не обманывал сам себя рассуждениями о том, что экономическая наука находится по ту сторону добра и зла, он легко сделал бы практический вывод: столь сложные структуры весьма уязвимы.

Настоящие государства могут справиться со своими вампирическими тенями. Это, в конце концов, не сложнее, чем ликвидация нацизма, который тоже опирался на "подразделения специально обученных боевиков" и "подводные лодки".

Итак, в борьбе с наркоманией первое и главное условие - уничтожение тех, кто распространяет "тяжелые" наркотики (лиц и организаций). Эта мера должна опираться на политическую волю государства, а не Академии Наук, школы или абстрактной "общественности". Без нее любые медицинские, просветительские и прочие усилия так же бессмысленны, как вычерпывание воды решетом.

Вместе с тем, не хотелось бы примитивизировать ситуацию по принципу "чем больше репрессий - тем лучше". Опыт антиалкогольных кампаний в США и СССР показывает, что непродуманные запреты "чохом" приводят к противоположному результату: в нашем случае это была замена недоступного алкоголя суррогатами и кустарными наркотиками. Как репрессии, так и пропаганда должны иметь основательный научный базис.

Дейвид Мастро справедливо предостерегает от запугивания "из добрых побуждений". "Сгущение красок не выдержало испытаний при столкновении с реалиями, свойственными практике потребления наркотиков, и в результате привело к потере доверия к любым правительственным заявлениям о наркотиках."[49]

Конечно, когда эксперт Амстердамской полиции Кейс Рамэу утверждает, что "вред от курения "травки" в принципе сопоставим с вредом от курения обычных сигарет"[50] - это чушь, "в принципе сопоставимая" с текстами, которые произносит человек, накурившийся анаши.

То, что каннабис вызывает физическую зависимость, абстинентный синдром, психозы етс , наши исследователи доказали еще в начале 30-х гг., а сомнения американских врачей по этому поводу были связаны с тем, что "их" "травка" - воспетая певцами рэггей "сэнсимилья" - это cannabis americana, в которой концентрация действующего вещества ниже, чем в cannabis indica, характерной для Старого Света. Болтовня о каком-то "особо интеллектуальном" и "добром" кайфе, будто бы отличающем "травку" от "тупого" алкоголя втройне нелепа в свете последних событий, происходящих как раз в тех регионах б. СССР, где гашиш был предметом традиционного потребления.

Но вопрос о сравнительной наркогенности каннабиса и алкоголя остается дискуссионным.

Соответственно, не прекращаются и споры о легализации "травки". Сторонники ее утверждают, что оппоненты, не имея убедительных доказательств большей опасности каннабиса, просто обслуживают интересы ликеро-водочной промышленности, которой не нужен конкурент. Контраргумент: даже если каннабис и не вреднее, чем алкоголь - что пользы людям от появления еще одного легального наркотика в дополнение к уже существующему?

Но если взрослые, которые сами не прочь пропустить рюмочку, начинают пугать подростков ужасами марихуаны по принципу: "Отпал вопрос, какие виды наркотиков наиболее опасны. Стало понятно - опасны все",[51] они рискуют утратить всякое доверие, причем именно в тот момент, когда нужно будет предотвратить стопроцентно доказанные и никем из специалистов не оспариваемые ужасы "тяжелых" наркотиков.

Тому, кто отстаивает правое дело, нет необходимости врать. А молодые люди скорее оценят разговор всерьез и на равных. Может быть, даже такой: " В культуре, которая нас вырастила, алкоголь стал неотъемлемой составной частью, о нем поется в песнях, его употребляют самые симпатичные киногерои, без него не женишься и не проводишь покойного. Для тех, кто в этом вырос, наверное, лучше умеренно выпивать, нежели раньше времени сойти в могилу от стресса. Хотя настоящего уважения достоин тот, кто в силах сопротивляться давлению среды. А для новых поколений, которым жить в Третьем тысячелетии, лучше было бы не повторять наших ошибок, тем более - не усугублять их. Настоящее счастье в настоящей жизни лучше, чем химический суррогат."