Владимир Костенко - На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.

• Название: На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
• Автор: Владимир Костенко
• Издательство: Судпромгиз
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1955

Книга собрана на основе

«Военная литература»: militera.lib.ru

Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/kostenko_vp/index.html

OCR, правка: Андрей Мятишкин ([email protected])

Дополнительная обработка: Hoaxer ([email protected])

---

Утром 16 мая им уже удалось наладить работу машин и котлов, поднять пары в нескольких котлах, и корабль двинулся малым ходом по назначению под конвоем миноносца. Так как повреждения корабля по корпусу были весьма велики, то японцы опасались вести его далеко к своим главным базам на юге — в Сасебо или Нагасаки, а направились к ближайшему порту на побережье Японского моря — Майдзуру, чтобы там произвести предварительные исправления и заделку пробоин, близких к ватерлинии.

Наш командир Юнг доживал последние минуты. Он оставался в неведении, куда идет корабль. При нем неотлучно находился вестовой Назаров и часто заходил доктор Макаров. Под конец сознание на момент вернулось к нему, и он узнал служившего ему нянькой вестового. Теперь, когда догорали его последние силы и он сознавал, что прощается с жизнью, он более уже не говорил о бое, не вспоминал эскадру, не расспрашивал о судьбе кораблей. Все его помыслы перенеслись за 10 тысяч верст к далекой России. Подозвав к себе вестового, он говорил ему, что Россия скоро возродится, что ее озарит солнце свободы. И с просветленным взором, который созерцал что-то доступное и понятное ему одному, покончил расчеты с жизнью. Его похоронили, с разрешения японцев, в море, по морскому обряду. Погребение сопровождалось ружейным салютом японцев, а младшему штурману Ларионову японский штурман «Орла» дал точную выписку координат, где был погребен в море командир нашего броненосца.

17 мая в 12 часов дня броненосец «Орел» под японским флагом был введен в защищенную со всех сторон горами бухту военного порта Майдзуру. Всех раненых японцы немедленно сняли с корабля и направили в военный госпиталь. Вместе с ранеными офицерами «Орла» попал в госпиталь и я. Здоровых офицеров и матросов отправили в карантинный изолятор, а затем далее на юг Японии, в лагерь военнопленных.

После годового пребывания и работы на «Орле» еще с Кронштадта, я простился с палубой этого корабля, чтобы уже никогда не вступать на нее.

Начиналась новая глава жизни.

Глава XXXVI. В госпитале Майдзуру

20 мая. Все офицеры, находящиеся в госпитале Майдзуру, получили разрешение послать через французское посольство телеграммы и короткие письма в Россию своим родным.

Я послал родителям телеграмму и короткое письмо с сообщением, что нахожусь в госпитале, пока срастется ахиллово сухожилие левой ноги, поврежденное еще до боя при погрузке угля.

25 мая. Жизнь в госпитале вошла уже в определенную колею. Для 11 офицеров «Орла» отведена огромная чистая палата, занимающая весь верхний этаж двухэтажного деревянного барака. В нижнем этаже размещены 24 человека раненых матросов из команды «Орла».

Почти все раненые подают надежды на скорое выздоровление. Наиболее тяжело положение нашего второго артиллериста лейтенанта Гирса, который настолько обгорел при воспламенении патронов в 6-дюймовой башне, что лишился кожных покровов всей верхней части тела. Доктора сказали нам, что он не выживет.

Из других раненых наиболее серьезно пострадали башенные командиры: лейтенант Славинский из левой носовой 6-дюймовой башни и мичман Щербачев, командовавший 12-дюймовой кормовой башней. Оба получили попадания мелких осколков в глаза через прорези в колпаках башенных командиров, а также контузии и ранения в голову. По мнению докторов, обоим придется удалить по одному раненому глазу.

Японцы приносят нам свои газеты я переводят все сведения, касающиеся нашей эскадры и участи отдельных кораблей. От них мы узнали, что командующий эскадрой адмирал Рожественский с его штабом был взят в плен на миноносце «Бедовый» 15 мая и уведен в Сасебо. Сам адмирал тяжело ранен в голову с повреждением черепа. Того навестил его в госпитале. В ночь с 14 на 15 мая погиб от минных пробоин со всем экипажем броненосец «Наварин». Броненосец «Сисой Великий» и крейсер «Нахимов» затонули у островов Корейского пролива от артиллерийских и минных пробоин. Команды их спасены. «Мономах», ночью подбитый миной, добрался до острова Цусима и там затонул, успев высадить команду на берег. Броненосец «Адмирал Ушаков», крейсера «Светлана» и «Дмитрий Донской» были потоплены 15 мая в одиночку после жаркого артиллерийского боя. Часть их команды подобрана на воде японскими судами. Транспорт «Корея», буксир «Свирь» и миноносец «Бодрый» ушли после боя в Шанхай.

Что касается адмирала Энквиста, то он отступил ночью 14 мая с крейсерами «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» на юг и 21 мая пришел в Манильскую бухту на Филиппинских островах. Вероятно, этот отряд будет разоружен. До Владивостока дошел самый слабый из всех крейсеров — «Алмаз», в свое время строившийся в качестве яхты для наместника адмирала Алексеева.

Миноносцы «Бравый» и «Грозный» также добрались до русского порта. «Буйный» был потоплен самими русскими в море, «Быстрый» уничтожен попаданием тяжелого снаряда в бою 14 мая, «Бедовый» взят в плен с Рожественским.

В бою также были потоплены вспомогательный крейсер «Урал», транспорт-мастерская «Камчатка», буксир «Русь», большой транспорт «Иртыш». Ушел транспорт «Анадырь», и его местонахождение пока неизвестно. Крейсер «Изумруд» дошел до русских берегов и затопился в бухте Святого Владимира. Госпитальные корабли «Орел» и «Кострома» приведены в Сасебо, и вопрос о них еще не решен.

Таким образом, русская эскадра, вступившая в Цусимский пролив в количестве 38 вымпелов, понесла следующие потери.

Из пяти современных броненосцев «Суворов», «Александр III», «Бородино» и «Ослябя» потоплены японской артиллерией; «Орел» взят в плен.

Из трех броненосцев береговой обороны «Апраксин» и «Сенявин» взяты в плен, «Адмирал Ушаков» потоплен в бою артиллерией. Из трех устарелых броненосцев «Наварин» и «Сисой Великий» потоплены минами, «Николай I» взят в плен. Из трех старых броненосных крейсеров «Нахимов» и «Мономах» потоплены минами, «Дмитрий Донской» — артиллерией.

Из пяти бронепалубных крейсеров «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» ушли в нейтральный порт и разоружились, «Светлана» потоплена в артиллерийском бою, «Изумруд» затонул у русских берегов.

Из девяти эскадренных миноносцев 5 потоплено, 1 взят и плен, 1 разоружился, 2 прорвались во Владивосток. Вспомогательный крейсер «Урал» потоплен. Транспорт-мастерская «Камчатка» потоплен. Из трех транспортов «Иртыш» потоплен, «Корея» разоружился, «Анадырь» ушел.

Буксиры «Русь» потоплен, «Свирь» разоружился. Госпитальные суда «Орел» задержан, «Кострома» отпущен.

Таким образом, из 38 кораблей потоплены 21, разоружились 6, взяты в плен 5, прорвались 3, ушли 1, задержаны 2.

Глава XXXVII. Посещение госпиталя Кеннаном

29 мая. Монотонность госпитальной жизни после привычки к корабельной службе начинает всех тяготить. Отсутствие служебных обязанностей, книг и русских газет заставляет коротать время в беседах. В сумерки вся наша группа, кроме Гирса, собирается на койках лейтенантов Славинского и Шамшева и здесь до сна проводит несколько часов в разборе событий роковых дней 14–15 мая. Восстанавливая все стадии боя, выясняя обстановку и подробности, мы пытаемся разобраться в причинах поражения нашей эскадры и строим прогнозы последствий этого боя для развития военных флотов.

Близость заключения мира после Цусимы стала несомненной. Об этом говорят все японские газеты.

Наиболее злободневным для всех офицеров, попавших в плен после сдачи кораблей, является вопрос: как будет воспринят современной Россией этот беспримерный в истории русского флота факт и какая участь ожидает сдавшихся? Все согласны с тем, что тот или иной поворот дела и его освещение будут прежде всего зависеть от общественных настроений.

Несомненно, оппозиционные и радикально настроенные круги общества будут стремиться на примере Цусимы вскрыть пороки существующей в России системы правительственной власти, которые приводят к подобным катастрофам. В частности, по вопросу организации флота критика прежде всего будет направлена против деятельности центральных учреждений морского ведомства, подготовивших Цусиму. Что же касается личного состава эскадры, то едва ли по отношению к нему общество займет позицию обвинителей и скорее будет считать его жертвой общей негодной системы правительственной власти и военного командования.

Зато правительственные круги и, в особенности, сухопутные адмиралы, сидящие «под золотым шпилем», будут стремиться сделать эпизод сдачи отряда Небогатова центральным моментом всей трагедии флота.

Из японских источников мы знаем, что адмирал Рожественский получил из России очень милостивую «высочайшую» телеграмму с выражением соболезнования по поводу его ранения, а Небогатов, пославший донесение о бое и причинах, поведших к сдаче, никакого ответа не получил. Все эти обстоятельства снова пробудили напряженный интерес к развитию политических событий, происходящих в России.