Владимир Костенко - На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.

• Название: На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
• Автор: Владимир Костенко
• Издательство: Судпромгиз
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1955

Книга собрана на основе

«Военная литература»: militera.lib.ru

Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/kostenko_vp/index.html

OCR, правка: Андрей Мятишкин ([email protected])

Дополнительная обработка: Hoaxer ([email protected])

---

Все девять миноносцев выходят на 15 кабельтовых впереди эскадры и следят за коммерческими судами, встречными и пересекающими курс. Если они заметят на пути эскадры пловучие мины, то расстреливают их, давая знать об этом эскадре, которая обходит опасное место. Миноносцы догоняют ее и выстраиваются снова впереди фронтом, имея «Блестящего» в середине. «Жемчуг» и «Изумруд» отгоняют с пути эскадры все встречные коммерческие пароходы, не дожидаясь приказа.

Выработана система опознавательных сигналов для миноносцев, чтобы не путать их с неприятельскими, особенно ночью. Наши миноносцы имеют условную окраску труб на каждую ночь, и если миноносец сближается с эскадрой, то направляет луч своего прожектора на собственные трубы, а также делает условные опознавательные сигналы.

Интересно знать, каково действительное состояние кораблей японского флота. Наш адмирал считает, что «Миказа» после боя 28 июля пришел в негодность. Недавно на эскадре были получены таблицы с высотами рангоута всех японских кораблей. Это очень важно знать при определении расстояний, но «Миказа» в таблицу не вошел, как и потопленные корабли «Хатсузе» и «Яшима». С другой стороны, на основании английских корреспонденции некоторые русские газеты уже считают законченными два новых броненосных крейсера водоизмещением от 7 до 11 тысяч тонн.

11 мая. Прошел спокойно еще один день. Сегодня с 2 часов дня идем трехузловым ходом, подвигаясь по курсу на Шанхай. Мы конвоируем транспорты и отпустим их на рассвете. «Рион» и «Днепр» доведут транспортную флотилию до входа в порт, а затем направятся по назначению. Им поручено перехватывать суда с контрабандой, идущие из Европы в Японию.

Мы уже в 150 милях от входа в Цусимский пролив, но до сих пор не видели ни одного японского корабля. Сейчас темная ночь. Идем с отличительными огнями, которые, несмотря на плохую видимость, можно различить на расстоянии до шести миль. Сзади эскадры следуют госпитали с их яркими огнями. Атака на нас вполне возможна, но, видимо, японское командование приурочило все активные действия к моменту нашего вступления в Корейский пролив, считая этот район наиболее выгодным для себя. Оно знает, что нам нельзя миновать их позиции в проливах.

12 мая. Сегодня в 7 часов утра отделились наши транспорты, отпущенные в Шанхай под конвоем вспомогательных крейсеров. Мы имели возможность сдать со всех кораблей последнюю «прощальную» почту в Россию. Я отправил в письме свои заметки о событиях на эскадре со времени прихода ее в Индо-Китай. Теперь, по мере возможности, буду делать фактические отметки в записную книжку о всем существенном, что случится на эскадре.

В эскадре остались 38 кораблей: 12 кораблей в боевой колонне, 8 броненосных, бронепалубных и легких крейсеров, 9 миноносцев, 8 транспортов, госпиталей и буксиров, вспомогательный крейсер «Урал». В этих водах еще не было такой многочисленной русской эскадры.

Сейчас ход около 10 узлов. К ночи войдем в Корейский пролив. После выхода из области тропиков погода резко изменилась. Температура сразу снизилась настолько, что пришлось надеть теплое платье, а офицеры стоят ночные вахты в пальто. Небо все время затянуто серыми облаками. Море сделалось стального оттенка, как в родной Балтике. Моросит мелкий дождь. Мы вошли в довольно густой туман, так что даже не видно хвоста нашей кильватерной колонны. Был сигнал адмирала — приготовить туманные буи. Значит, будем идти без огней. А ведь завтра и, может быть, даже сегодня ночью возможна встреча с противником.

13 мая. Ночь перед боем. С утра горизонт несколько расчистился. Сквозь туманную мглу даже проглянуло солнце, но видимость, вследствие сгустившегося тумана, не более 30 кабельтовых. Хвост эскадры теряется сзади во мгле.

Ход эскадры — 11 узлов. Четыре транспорта и два буксира идут с фланга отдельным отрядом под охраной крейсеров «Олег», «Аврора», «Донской» и «Мономах». С полудня и до захода солнца, когда рассеялся утренний туман, эскадра в первый раз занималась в полном составе боевым маневрированием с участием броненосцев 3-го отряда. Вследствие разнотипности кораблей повороты «все вдруг» плохо удаются, и после перехода из кильватерной колонны в строй фронта эскадра теряет всякое равнение. Строй пеленга выдерживают только броненосцы 1-го отряда.

Намеренное замедление движения эскадры вчера и сегодня заставило потерять лишние сутки. Иначе, идя нормальным ходом, мы должны были бы уже сегодня вступить в Корейский пролив. Очевидно, у адмирала есть свои расчеты, не известные эскадре. Впрочем, наши опытные моряки склонны объяснять задержку более простыми соображениями. Ведь сегодня роковое тринадцатое число, а старый морской предрассудок предостерегает в этот день начинать какое-либо серьезное дело. Завтра же, 14-го мая, — день коронации Николая II, и гром боевых залпов в бою будет в его честь. Это, по мнению командующего, должно поднять дух эскадры.

Днем по окончании эволюционных учений адмирал в первый раз решил произвести эскадренную проверку дальномерных установок на всех боевых кораблях колонны броненосцев. На горизонт с фланга был послан крейсер «Светлана», а по сигналу «Суворова» все корабли одновременно должны были показать замеренное до крейсера расстояние, определенное дальномерами Барра и Струда. В то время как «Суворов» определил дистанцию в 100 кабельтовых, многие корабли показали 60–70. Эти результаты удручающе подействовали на настроение офицерского состава в канун боя, ибо воочию продемонстрировали неподготовленность эскадры к решительному бою, от которого зависел исход войны. Но сейчас уже не восполнить того, что не было своевременно осуществлено за время похода... В 8 часов вечера эскадра миновала остров Квельпарт.

Аппарат беспроволочного телеграфирования все время принимает непонятные знаки. «Урал», обладающий самой мощной радиоустановкой на эскадре, запросил сигналом «Суворов»: «Прошу позволения помешать искрой телеграфировать японским судам». На это последовал ответ адмирала: «Не мешать неприятельским разведчикам переговариваться».

По знакам на телеграфном аппарате можно заключить, что в расстоянии 100–150 миль флагман запрашивает, а семь судов репетуют его сигналы. Но, видимо, адмирал не считает еще себя открытым и не хочет выдавать свое присутствие противнику.

Наш маршрут определился. Мы идем кратчайшим путем к Владивостоку через пролив между островом Цусима и побережьем Японии. Ширина пролива в самом узком месте достигает 46,3 км.

Рожественский не созвал совещания с флагманами и командирами перед боем, к чему была сегодня определенная возможность. Он единолично выбрал маршрут и момент боя, отказавшись выслушать мнение командующих отрядами и кораблями. Это тем более странно, что с Небогатовым он не обсуждал плана боя и тактики наших отрядов, а между тем Небогатов не участвовал в походе эскадры Рожественского и, кроме того, в связи с болезнью адмирала Фелькерзама на «Ослябя» он фактически является заместителем командующего в бою.

Сегодняшняя остановка на широте острова Киу-Сиу породила на минуту предположение, что адмирал намерен перед боем устроить расширенный военный совет и решить вопрос о выборе направления на Владивосток, а также преподаст свои последние инструкции и посвятит в план боевых операций. К сожалению, эти ожидания не оправдались.

В последнюю ночь перед вступлением в Цусимский пролив на «Орле» никто не ложился спать. В кают-компании при затемненных огнях собрались свободные от вахты офицеры. В последний раз поверяли друг другу свои самые сокровенные переживания, обмениваясь письмами для передачи тем, кого, быть может, не суждено более увидеть. Идя на боевой пост, каждый брал с собой, как драгоценный залог прошлого, карточку той, кому было отдано его сердце.

Бегут часы, и уже недалек утренний рассвет. Безветренно, лишь издалека идет небольшая зыбь, покачивая наши корабли. Тьма ночи еще усиливается облачностью неба и мглой на горизонте. Ночь проходит без событий. На рассвете справа из утреннего тумана вынырнул белый пароход, сблизившийся с нашими хвостовыми судами, но, обнаружив эскадру, шарахнулся от нее и скоро потонул в тумане. Наши крейсера не преследовали его. Мы настолько близко к входу в пролив, что теперь уже поздно скрываться[19].

Под утро я спустился в каюту привести в порядок свои последние записи. Ко мне тихо постучали в дверь. Вошел мой друг баталер Новиков. Ему хочется спросить, что предстоит нам, какова будет наша участь и для чего нужна наша жертва, что принесет она России. Эти роковые вопросы застыли в его правдивых глазах. Они гнетут его и требуют ответа.

Да, эта жертва нужна и неизбежна, но это будет последняя тяжкая гекатомба на алтарь войны, уплата за вековое рабство нашей страны. И гром сотен орудий за десятки тысяч верст гулко прокатится по всей России, разбудит сердца спящих и заставит прозреть слепых. Жертва тогда не останется бесплодной!