Нэн Райан - Дарю тебе сердце

• Название: Дарю тебе сердце
• Автор: Нэн Райан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-008149-9

Разлученная с первым возлюбленным, дерзким авантюристом Доусоном, прекрасная креолка Кэтлин Борегар вынуждена была пойти под венец с богатым плантатором Хантером. Не сразу удалось чуткому, нежному супругу исцелить душевные раны красавицы и пробудить в ней любовь – пока еще робкую, неуверенную. Но теперь, когда Кэтлин получила известие о гибели мужа на полях Гражданской войны, а магически-притягательный Доусон вновь появился в ее жизни, – как ей поступить, на что решиться?..

---

Скотт проводил Доусона в гостиную и предложил садиться.

– Мистер Блейкли, вы знали моего отца?

– Да, я был с ним знаком, хотя не очень близко. Я хочу, чтобы ты и твоя мама знали, что я очень сожалею о его смерти.

– Благодарю вас, мистер Блейкли. Мой папа был героем.

– Да, сынок, я знаю, он был очень храбрым человеком, ты можешь им гордиться.

– Мистер Блейкли, откуда вы знаете мое имя?

Доусон улыбнулся смуглому темноволосому мальчугану:

– Когда-то давно мы с тобой уже встречались, но ты был очень мал и не помнишь. – Он встал. – Мне пора, надеюсь, я не помешал своим визитом.

– Вовсе нет, мистер Блейкли, приходите еще.

– Скотт, хорошенько заботься о своей маме.

С этими словами Доусон направился к двери. Когда он вышел в коридор, из кухни показалась Ханна.

– Мистер Доусон, вы здесь! – Нянька повернулась к мальчику: – Скотт, шел бы ты на кухню, тебя ждет ужин.

– Хорошо, Ханна. Спокойной ночи, мистер Блейкли.

Попрощавшись, мальчик ушел. Как только за ним закрылась дверь, Доусон схватил старую няньку за плечи и шепотом спросил:

– Как она? Она когда-нибудь оправится от горя?

– Ох, мистер Доусон, не знаю, что и сказать. Боюсь я за нее. Мисс Кэтлин, почитай, ничего не ест и не выходит из своей комнаты. Бедняжка ужасно страдает, у меня просто сердце кровью обливается, как посмотрю на нее.

– Ханна, я бы все отдал, лишь бы подняться к ней и…

– Нет, мистер Доусон, нельзя, вы сами знаете.

– Ханна, мне бы только на минутку ее увидеть…

– Я вас понимаю, мистер Доусон, но вы же знаете, негоже это.

– Конечно, ты права. Наверное, мне вообще не следовало приходить, но я должен был узнать, как она. Ханна, я хочу дать тебе денег, позволь мне сделать хотя бы такую малость.

Ханна покачала головой:

– Нет, сэр, вы очень любезны, но она их не возьмет. Вы-то как себя чувствуете? Выздоровели наконец?

– Я почти как новенький, – невесело улыбнулся Доусон. – Мне нужно идти, я больше не приду, так что ты уж, пожалуйста, заботься о ней хорошенько.

– Непременно, мистер Доусон, я буду заботиться о нашей девочке, пока жива.

Глава 33

Серое, пасмурное ноябрьское небо грозило и без того насквозь промокшему Натчезу новыми дождями. На рассвете моросящий мелкий дождик, продолжавшийся два дня, прекратился, но солнце не показалось, словно боясь, что зловещие грозовые тучи прогонят его прочь.

Сидя в кабинете Кроуфорда Эшворта, Доусон держал на колене чашку кофе и смотрел в залитое дождем окно. Настроение у него было такое же пасмурное, как погода. Он зевнул, почти не слушая своего поверенного.

– Вот что я вам скажу, Доусон: если эта война продлится еще какое-то время, я останусь без работы. С каждым днем я теряю все больше старых клиентов, население Натчеза неуклонно уменьшается, мужчины гибнут на войне, а их вдовы и дети переезжают к родственникам в Новый Орлеан или другие города, не так сильно пострадавшие от войны.

Доусон поставил кофейную чашку на стол и сложил руки на коленях.

– Юг похож на боксера, которого послали в нокаут, он потерял сознание, но каким-то чудом не упал. Мы проиграли, когда одновременно пали Виксберг и Геттисберг, еще тогда нам следовало признать поражение и сохранить хотя бы то немногое, что уцелело. Нам следовало посмотреть правде в глаза и признать, что война безнадежно проиграна.

– Не знаю, не знаю, Доусон, мы же побили янки под Чикамогой.

– Честное слово, Кроуфорд, мне иногда кажется, что ты так же наивен, как все остальные. Результаты этой пресловутой победы, о которой столько трубили, уже на прошлой неделе сведены на нет. Янки с легкостью завладели нашими, как считалось, неприступными позициями на горе возле Чаттануги. Посмотри правде в глаза, все кончено. Я с самого начала знал, что мы не получим никакой реальной помощи ни от Англии, ни от Франции, а сейчас со мной наконец согласились даже самые упрямые оппоненты. Скажу больше, мои поездки в Европу с каждым разом становятся все более опасными. Пройдет несколько месяцев, в лучшем случае год, и мы будем окончательно отрезаны от мира, лишимся всякой возможности получать что-либо извне.

– К сожалению, ты прав, я и сам хотел с тобой об этом поговорить. Почему ты не откажешься от этих авантюрных поездок? Это стало слишком опасным, тебя могут убить. Неужели тебе все мало денег?

Доусон улыбнулся в своей ленивой манере:

– Ну-у, Кроуфорд, тебя послушать, так я просто ничтожество, не более чем беспринципный жадный проходимец. – Он покачал головой, притворяясь оскорбленным. – А тебе не приходило в голову, что я занимаюсь этим не только ради денег? Я тоже люблю Юг и хочу что-то сделать для Конфедерации. Пусть я не герой войны, но я чувствую, что все-таки внес свой вклад в общее дело.

– Конечно, Доусон, разве я спорю? Я не хотел тебя оскорбить. То, что ты прорываешь блокаду, очень важно, но я беспокоюсь за твою жизнь. Зачем рисковать, если война, как ты говоришь, все равно проиграна?

– Даже если меня убьют – что с того? Подумаешь, велика потеря, – бесстрастно ответил Доусон.

– Как ты можешь говорить такое! Ты молод, здоров, красив и богат, чего еще желать человеку?

Густые брови Доусона поползли вверх.

– Я мог бы тебе ответить чего.

– Мальчик мой, когда же ты наконец выкинешь ее из головы? Кстати, ты мне напомнил, сегодня она должна ко мне прийти.

Доусон выпрямился, от ленивой небрежной позы не осталось и следа.

– Когда?

Кроуфорд посмотрел на золотые карманные часы.

– По правде говоря, она должна быть с минуты на минуту. Мы договорились на одиннадцать, а сейчас без десяти.

Доусон заметно оживился.

– Как по-твоему, я могу задержаться и хотя бы просто поздороваться с ней? Мы не виделись с тех пор, как пришло известие о гибели ее мужа. Я только взгляну на нее одним глазком и выражу соболезнования, а потом сразу же уйду, обещаю.

– Разве я могу тебе помешать?

– Нет. – Доусон усмехнулся и встал у окна, заложив руки за спину. – Посмотрю, не идет ли она. Она должна прийти одна?

– Разве что с Ханной, но это маловероятно.

– Не нравится мне это, ей не стоит разъезжать по городу одной, это небезопасно, когда на улицах полно солдат-янки.

Кроуфорд шумно вздохнул:

– Доусон, ты неисправим!

Кэтлин приехала в город в крытой одноконной коляске. Оказавшись в Натчезе впервые после большого перерыва, она была поражена количеством солдат в голубых мундирах. Из-за обилия вражеских солдат казалось, что она попала в чужую страну, Кэтлин почувствовала себя неуютно. Чистые, отглаженные мундиры северян резко контрастировали с лохмотьями конфедератов, которых в городе было тоже немало. Раненные, искалеченные, с потухшими глазами, они возвращались в город с полей сражений, разбросанных по всей стране.

Видеть некогда гордого южного джентльмена, волею судьбы низведенного до положения нищего, одетого в лохмотья, было невыносимо. Кэтлин отвернулась и стала смотреть в другую сторону, стараясь не замечать вообще ничего вокруг себя, не думать об ужасах войны. Она была уже недалеко от отеля Паркера и конторы Кроуфорда Эшворта. Нескончаемые дожди размыли дороги, улицы изобиловали канавами и рытвинами, старая кляча, запряженная в коляску, явно не желала двигаться дальше, и Кэтлин стоило большого труда где кнутом, где лаской заставлять ее продолжать путь. Когда до отеля оставалось не больше двадцати футов, одно колесо угодило в глубокую рытвину, и коляска угрожающе накренилась. Упрямая лошадь встала как вкопанная, решительно не желая трогаться с места. Кэтлин то упрашивала ее, то хлестала кнутом – ничто не помогало.

Высокий худощавый офицер-янки, шагавший по деревянному тротуару, остановился рядом с коляской Кэтлин. Видя ее затруднительное положение, он вышел на проезжую часть, взял поводья и стал тянуть. Упрямое животное в конце концов вынуждено было подчиниться его силе и резким, отрывистым командам. Кляча рванулась с места, да так резко, что Кэтлин чуть не вылетела из коляски. Не обращая внимания на грязь, заливающую его начищенные до блеска сапоги, офицер осторожно вывел лошадь на более ровное место, потом бросил поводья и подошел сбоку к коляске.

Высокий, представительный, явно самоуверенный и дерзкий, он был по-своему красив грубоватой мужской красотой. Его полные губы сложились в улыбку, призванную покорять женские сердца, от уголков серых глаз разбежались лучики морщинок.

– Спасибо, майор, – смущенно и немного испуганно поблагодарила Кэтлин, глядя на него из коляски.

– Всегда рад помочь леди, особенно такой красивой, как вы. – Офицер положил руки по обе стороны от Кэтлин, как бы запирая ее в коляске. – Могу я еще что-нибудь для вас сделать?

– Благодарю вас, вы и так уже сделали достаточно, – чопорно ответила Кэтлин. – Будьте любезны, господин майор, отойдите от коляски, я уже приехала.

– В таком случае я помогу вам спуститься. – По-прежнему улыбаясь, он не двинулся с места, но поставил испачканный грязью сапог рядом с маленькой ножкой Кэтлин.