Роберт Хайнлайн - Иов, или Осмеяние справедливости

• Название: Иов, или Осмеяние справедливости
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Эксмо, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-7921-0600-2,5-699-01647-3

«Иов, или Осмеяние справедливости». Не правда ли, немного странное название для фантастического романа? От него веет классицизмом. И неудивительно, Роберт Хайнлайн писал его в пору духовной зрелости, в том возрасте, когда мировосприятие становится философским, библейские истории не менее актуальными, чем окружающая жизнь, а ответы на «вечные вопросы» перестаешь искать в области метафизики и начинаешь видеть в самых обыденных вещах. Круговерть миров, духовные метания между богом и дьяволом, вечный интереск непознанному… Все так просто на самом деле: человек верен богу настолько, насколько верен себе, своей любви к жизни, насколько способен любить. Фантастика-философия-приключения… да это просто веселая улыбка умного мастера!

---

— И чему же она там учит?

— Понятия не имею, но наверняка не тому, чему тут. Во всяком случае, я так думаю. Хм-м… Алек, она принадлежит к числу извечных великих. Она живет по своим правилам. Однако на сей раз тему меняешь ты. Я пыталась сказать тебе, что не знаю, сколько времени продолжалось мое ученье, поскольку время здесь течет так, как ты сам того хочешь. К примеру, сколько времени мы с тобой нежимся в постели?

— Хм… довольно долго. Но меньше, чем мне бы хотелось. Думаю, сейчас что-то около полуночи.

— Сейчас и есть полночь, если тебе так угодно. Хочешь, чтоб я теперь побыла сверху?

На следующее утро, когда бы оно там ни было, Пат и я позавтракали на балконе, выходившем прямо на озеро. Она надела любимый костюм Марги — облегающие и коротенькие шорты и «недоуздок», из которого чуть ли не переливалось богатство ее бюста. Не знаю, где и когда она достала эту одежду. А мои рубашка и брюки были выглажены и починены за ночь, нижнее белье и носки — выстираны; в аду, по-видимому, повсюду действуют маленькие бесенята. Кроме того, во второй половине ночи через нашу спальню можно было прогнать целое стадо гусей, и я бы не проснулся.

Я поглядывал на Пат через столик, наслаждаясь ее живой, почти скаутской прелестью, рассматривал щепотку веснушек, щедро рассыпанных вокруг носа, и думал, как странно, что раньше я путал секс с грехом. Конечно, секс может повлечь за собой грех, но ведь любой человеческий поступок может сопровождаться жестокостью и несправедливостью. Сам же по себе секс не имеет даже привкуса греха. Я прибыл сюда усталым, растерянным и несчастным — и Пат сначала сделала меня счастливым, затем заставила отдохнуть, и я сохранил ощущение счастья в это дивное утро.

Я нисколько не меньше жажду найти тебя, моя любимая Марга, но теперь я в гораздо более хорошей форме для продолжения поисков, чем был еще совсем недавно.

А сможет ли Маргрета взглянуть на это с такой же точки зрения?

Что ж, мне кажется, она никогда меня не ревновала.

А что бы я почувствовал, если бы она взяла отпуск — сексуальный отпуск вроде того, каким я только что насладился? Хороший вопрос. Подумай-ка над ним, малыш, потому что соус для гусыни можно использовать и по-другому![106] Я поглядел на озеро и увидел, как поднимается над ним дымок, как отсветы пламени окрашивают дым в алый цвет… а направо и налево тянутся очаровательные ландшафты начала лета, а вдали виднеются горы с покрытыми снегом вершинами.

— Пат…

— Да, дорогой?

— До берега озера не более фарлонга. Однако я не чувствую даже запаха серы.

— А ты погляди, как бриз колышет вон те стяги! Со всех сторон бездны ветер дует с берега к центру. Над бездной он поднимается вверх, что, кстати, замедляет скорость падения душ, прибывающих сюда по баллистической, а затем, уже в другом полушарии, воздух стекает в совершенно симметрично расположенную холодную бездну, где H2S вступает в реакцию с кислородом, образуя воду и серу. Сера выпадает в осадок, вода же в виде пара возвращается в атмосферу. Эти две бездны и формируют механизм циркуляции, управляющий погодными условиями и в известной степени аналогичный процессам циркуляции атмосферы, действующим на Земле. Только здесь климатические переходы гораздо мягче.

— В физических науках я не особенно разбираюсь… но все это не очень-то похоже на те законы природы, о которых мне рассказывали в школе.

— Конечно, нет. Тут, как ты понимаешь, совсем другой босс. Он управляет планетой так, как ему заблагорассудится.

То, что я хотел сказать в ответ, утонуло в мягком звоне гонга, прозвучавшем во внутренних покоях номера.

— Можно я открою дверь, сэр?

— Конечно, но как ты смеешь называть меня «сэр»? Надо думать, это местная обслуга. А?

— Нет, дорогой Алек, обслуга приходит только тогда, когда видит, что мы уже кончили. — Она встала и через минуту вернулась с конвертом. — Это тебе, милый. Письмо доставлено имперским курьером.

— Мне?

Я осторожно взял конверт и открыл его. Вверху стоял герб — традиционное изображение дьявола красного цвета, с рогами, копытами, хвостом, вилами, окруженного языками пламени. Ниже шел текст:

Святому Александру Хергенсхаймеру «Сан-Суси Шератон»

Столица Привет!

В ответ на Ваше прошение об аудиенции у Его Адского Величества Сатаны Мекратрига, Владыки Ада и Его Внешних Колоний, Первого Повелителя Рухнувшего Трона, Князя Лжи имею честь сообщить Вам, что Его Величество просит Вас подкрепить Вашу просьбу предоставлением данному офису подробного и предельно правдивого манускрипта о Вашей жизни. Когда таковой будет завершен, воспоследует и решение касательно Вашей просьбы.

Я могу добавить к извещению Его Величества: любая попытка что-то пропустить, скользнуть по поверхности или приукрасить нечто с целью польстить Его Величеству не доставит ему никакого удовольствия.

Имею честь оставаться Искренне Его (подпись) Вельзевул Секретарь Его Величества.

Я прочел Пат письмо вслух. Она заморгала и присвистнула.

— Ну, дорогой, тебе лучше сразу же браться за дело.

— Я… — Бумага вспыхнула, и я уронил пепел в грязную тарелку. — Это что, у вас всегда так?

— Не знаю. Впервые вижу письмо от номера первого. И первый раз слышу о ком-то, кому, хотя бы на определенных условиях, была обещана аудиенция.

— Пат, я не просил об аудиенции. Я только собирался выяснить сегодня, как это делается. И просьбу, на которую пришел этот ответ, не посылал.

— Тогда тебе следует немедленно подать соответствующее прошение. Не следует нарушать последовательность событий. Я помогу тебе — отпечатаю его на машинке.

Бесенята опять потрудились на славу. В углу огромной гостиной появились два принесенных ими стола. Один — письменный, с аккуратно уложенными пачками бумаги и стаканчиком с перьями. Другой был сложным сооружением. Пат сразу же бросилась к нему.

— Дорогой, похоже, что я все еще приписана к тебе. Теперь я твой секретарь. Тут самое последнее и наилучшее оборудование «Хьюлетт-Паккард», так что работать будет одно удовольствие. Или ты сам умеешь печатать?

— Боюсь, что нет.

— О'кей. Ты будешь писать чернилами, а я — перепечатывать и править… Это значит, между прочим, что ты вообще можешь не ставить знаки препинания. Теперь понятно, почему именно меня выбрали для этой работы. Не из-за моих прекрасных ножек, мой дорогой, а потому что я умею печатать. Большая часть членов моей гильдии печатать не умеет. Многие из них занялись блудом, так как стенография и машинопись для них слишком сложны. Я — другое дело. Ладно, за работу! Она потребует дней и даже недель, не знаю — сколько. Хочешь, чтоб я спала здесь?

— А ты хочешь уйти?

— Дорогой, хозяин — барин. Ему и решать, таков прок.

— Я не хочу, чтоб ты уходила (Марга, пожалуйста, постарайся понять!).

— Хорошо, что ты так сказал, иначе я бы расплакалась. Кроме того, настоящий секретарь должен быть на месте постоянно. А то вдруг у хозяина ночью что-то вскочит… в голову.

— Пат, эта старая хохма была в ходу у нас еще в семинарии.

— Да. Эта шутка имела бороду еще до того, как ты родился. Давай работать.

Попробуйте представить себе календарь (его у меня не было), чьи листки переворачивает ветер. Манускрипт все рос и рос, но Пат твердила, что совет князя Вельзевула следует понимать буквально. Пат печатала в двух экземплярах все, что я писал; один экземпляр прятался в стол, другой исчезал в тот же вечер. Опять бесенята. Пат говорила, что этот экземпляр, надо понимать, отправляется во дворец и попадает, по крайней мере, на стол к князю… А отсюда следует, что я пока работаю удовлетворительно.

Меньше чем за два часа Пат перепечатывает на машинке, а потом на принтере все то, что я успеваю написать за целый день. Но я прекратил работать столь усиленно, когда получил написанную от руки записку:

«Вы работаете слишком много. Развлекайтесь. Отведите ее в театр. Поезжайте на пикник. Не следует перенапрягаться».

Записка самоуничтожилась, и я понял, что она аутентична. Пришлось повиноваться. С радостью! Но я не собираюсь описывать здесь злачные места столицы Сатаны.

Этим утром я наконец достиг того места, где я писал (пишу) о том, что происходит в данный момент… И я вручил Пат последний листок.

Не более чем через час после того, как я поставил предыдущую точку, разулся удар гонга. Пат вышла в прихожую и быстро вернулась. Она бросилась мне на шею.

— Это прощальный поцелуй, дорогой. Больше я тебя не увижу.

— ЧТО?

— Именно так, милый. Мне еще утром сказали, что задание я выполнила. И еще я должна тебе кое в чем признаться. Ты узнаешь, ты обязательно узнаешь, что я ежедневно писала на тебя докладные. Пожалуйста, не сердись на меня. Я профессионал, работаю в имперской службе безопасности.