Владимир Высоцкий - Книга 2

• Название: Книга 2
• Автор: Владимир Высоцкий
• Жанр: Поэзия

---

***

От скучных шабашей
Смертельно уставши,
Две ведьмы идут и беседу ведут:
Ну что ж говорить,
Сходить, посмотреть бы,
Как в городе наши живут!
Как все изменилось,
Уже развалилось
Подножие лысой горы,
И молодцы вроде
Давно не заходят,
Остались одни упыри.
Навстречу им леший:
Вы камо грядеши?
— Намылились в город: у нас ведь тоска!
— Ах гнусные бабы,
Так взяли хотя бы
С собою меня, старика!
Ругая друг дружку,
Взошли на опушку.
Навстречу попался им враг-вурдалак.
Он скверно ругался,
Он к ним увязался,
Крича, будто знает, что как.
Те к лешему: — как он?
— Возьмем вурдалака!
Но кровь не сосать и прилично вести!
Тот малость покрякал,
Клыки свои спрятал,
Красавчиком стал, хоть крести!
Освоились быстро,
Под видом туристов
Поели, попили в кафе «Гранд-отель»,
Но леший поганил
Своими ногами,
И их попросили оттель.
Пока леший брился,
Упырь испарился,
И леший доверчивость проклял свою.
А ведьмы пошлялись
И тоже смотались,
Освоившись в этом раю.
И наверняка ведь,
Прельстили бега ведьм:
Там много орут, там азарт на бегах!
И там проиграли
Ни много, ни мало
Три тысячи в новых деньгах.
Намокший, поблекший,
Нахохлился леший,
Но вспомнил, что здесь его друг — домовой.
Он начал стучаться:
Где друг, домочадцы?
Ему отвечают: запой!
Пока ведьмы выли
И все просадили,
Пока леший пил, наливался в кафе,
Найдя себе вдовушку,
Выпив ей кровушку,
Спал вурдалак на софе.

***

Я самый непьющий из всех мужиков,
Во мне есть моральная сила,
И наша семья большинством голосов
Снабдив меня списком на восемь листов,
В столицу меня снарядила,
Чтоб я привез снохе с ейным мужем по дохе,
Чтобы брату с бабой кофе растворимый,
Двум невесткам — по ковру, зятю — черную икру,
Тестю — что-нибудь армянского розлива.
Я ранен, контужен, я малость боюсь
Забыть, что, кому по порядку,
Я список вещей заучил наизусть,
А деньги зашил за подкладку.
Ну, значит, брату две дохи,
Сестрин муж — ему духи,
Тесть сказал: давай бери, что попадется!
Двум невесткам — по ковру,
Зятю — беличью икру,
Куму — водки литра два, пущай зальется!
Я тыкался в спины, блуждал по ногам,
Шел грудью к плащам и рубахам,
Чтоб список вещей не достался врагам,
Его проглотил я без страха.
Но помню: шубу просит брат,
Куму с бабой — все подряд,
Тестю — водки ереванского розлива,
Двум невесткам — по ковру,
Зятю — заячью нору,
А сестре — плевать чего, но чтоб красиво…
Ну, что ж мне, пустым возвращаться назад?
Но вот я набрел на товары.
— Какая валюта у вас? — Говорят. —
Не бойсь, — говорю, — не доллары!
Так что, отвали мне ты махры,
Зять подохнет без икры,
Тестю, мол, даешь духи для опохмелки!
Двум невесткам — все равно,
Мужу сестрину — вино,
Ну, а мне, пожалуй, вот это желтое в тарелке.
Не помню про фунты, про стерлинги слов,
Сраженный ужасной догадкой.
Зачем я тогда проливал свою кровь,
Зачем ел тот список на восемь листов,
Зачем мне рубли за подкладкой?
Ну где же все же взять доху,
Зятю — кофе на меху,
Тестю — хрен, а кум и пивом обойдется,
Как же взять коня в пуху,
Растворимую сноху,
Ну, а брат и самогоном перебьется.

***

Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело шаги,
Значит, скоро и нам — уходить и прощаться без слов.
По нехоженным тропам протопали лошади, лошади,
Неизвестно, к какому концу унося седоков.
Значит, время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!
И в погоню за ним мы летим, убегающим, вслед.
Только вот, в этой скачке теряем мы лучших товарищей,
На скаку не заметив, что рядом товарищей нет.
И еще будем долго огни принимать за пожары мы,
Будет долго казаться зловещим нам скрип сапогов.
Про войну будут детские игры с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов.
Но когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица,
Не забыть бы тогда, не простить бы и не прозевать!

***

Небо этого дня — ясное,
Но теперь в нем броня — лязгает,
И по нашей земле — гул стоит,
И деревья в смоле — грустно им.
Разбрелись все от бед — в стороны.
Певчих птиц больше нет, — вороны.
Колос — цвет янтаря. — Успеем ли?
Нет, выходит, мы зря — сеяли.
Что там, цветом — янтарь, — светится!
Это в поле пожар — мечется.
И деревья в пыли — к осени.
Те, что песни могли, — бросили.
И любовь не для нас, — верно ведь?
Что нужнее сейчас? — Ненависть!
И земля и вода — стонами.
Правда лес, как всегда, — кронами.
Правда, больше чудес. — Аукает
Довоенными лес — звуками.

***

В куски разлетелася корона,
Нет державы, нету трона,
Жизнь России и законы
Все к чертям!
И мы — словно загнанные в норы,
Словно пойманные воры,
Только кровь одна с позором
Пополам.
И нам ни черта не разобраться,
С кем порвать и с кем остаться,
Кто за нас, кого бояться,
Где пути, куда податься
Не понять!
Где дух? Где стыд? Где честь?
Где свои, а где чужие?
Как до этого дожили?
Неужели на Россию
Нам плевать?
Позор всем, кому покой дороже,
Всем, кого сомненье гложет:
Может он или не может
Убивать?
Сигнал — и по-волчьи, и по-бычьи
И, как коршун, — на добычу,
Только воронов покличем
Пировать.
Эй, вы, где былая ваша твердость,
Где былая ваша гордость?
Отдыхать сегодня — подлость!
Пистолет сжимает твердая рука.
Конец, всему — конец!
Все разбилось, поломалось,
Нам осталось только малость
Только выстрелить в висок иль во врага.

Песня о Вещем Олеге

Как ныне сбирается Вещий Олег
Щиты прибивать на ворота,
Как вдруг подбегает к нему человек
И ну, шепелявить чего-то.
— Эх, князь, — говорит ни с того, ни с сего,
А примешь ты смерть от коня своего!
Вот только собрался идти он на вы,
Отмщать неразумным хозарам,
Как вдруг набежали седые волхвы,
К тому же разя перегаром.
И говорят ни с того, ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего.
Да кто вы такие, откуда взялись?
Дружина взялась за нагайки.
Напился, старик, так поди, похмелись,
И неча рассказывать байки.
И говорить ни с того, ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего.
Ну в общем они не сносили голов:
Шутить не могите с князьями!
И долго дружина топтала волхвов
Своими гнедыми конями.
Ишь, говорят ни с того, ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего.
А Вещий Олег свою линию гнул,
Да так, чтоб никто и не пикнул.
Он только однажды волхвов помянул
И то саркастически хмыкнул:
Ведь надо ж болтать ни с того, ни с сего,
Что примет он смерть от коня своего.
А вот он, мой конь, на века опочил,
Один только череп остался.
Олег преспокойно стопу возложил
И тут же, на месте, скончался.
Злая гадюка кусила его,
И принял он смерть от коня своего.
Каждый волхвов покарать норовит,
А нет бы прислушаться, правда!
Олег бы послушал — еще один щит
Прибил бы к вратам Цареграда.
Волхвы-то сказали с того и с сего,
Что примет он смерть от коня своего!

***

Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном, диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени,
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света,
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе,
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!

Автобиография