Владимир Высоцкий - Книга 2

• Название: Книга 2
• Автор: Владимир Высоцкий
• Жанр: Поэзия

---

Высоцкий Владимир Книга 2

ОТ АВТОРА

Дело в том, что все песни, которые я пою, я пишу сам, — и текст, и музыку. Сам их исполняю и сам, как могу, подыгрываю себе на гитаре. Поэтому я совсем не принадлежу к разряду эстрадных певцов.

Это есть жанр авторской песни, исполнительский жанр. И можно это называть пением или речитативом, и как угодно.

Во всяком случае, просто у нас не практикуется, чтобы человек сам делал, так сказать все, чтобы он был един в трех лицах. Разные авторы песен, которые поются с эстрады.

Но я считаю, что то, что делаем мы, — вот несколько человек есть, — вы их иногда слышите: некоторых по телевидению, ну меня нет, а в кино вот я пишу, — это правильно вот почему.

Я стараюсь все песни, которые я написал, — а их шестьсот, исполнять сам. поэтому я не очень доволен, когда поют мои песни другие певцы.

Не от того, что они их портят, — они, вероятно, поют их лучше. А просто они, вероятно, не могут сказать то, чего я хотел в этой песне.

И иногда песне приписывается значение такое после этих исполнений, которого она не имеет, она не несет таких нагрузок.

Ну вот, это я просто так, небольшую преамбулу. А теперь песни.

Город Ташкент

20 сентября 1973 года.

Инструкция перед поездкой за рубеж

Я вчера закончил ковку, и два плана залудил
И в загранкомандировку от завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем, съел холодного язя
И инструкцию прослушал, что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше бытово
Так, чтоб я не отчебучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру, как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас.
Говорил со мной, как с братом, про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам в польский город Будапешт:
«Там у них уклад особый, нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты, отвечай:
Нет, ребята-демократы, только чай.
От подарков их сурово отвернись,
Мол, у самих добра такого завались».
Он сказал: «Живи в комфорте, экономь, но не дури.
Ты гляди, не выкинь фортель — с сухомятки не помри.
В этом чешском Будапеште уж такие времена.
Может скажут: „Пейте, ешьте“, ну, а может, ни хрена».
Ох, я в Венгрии на рынок похожу.
На немецких, на румынок погляжу.
Демократки, — уверяли кореша,
Не берут с советских граждан ни гроша.
«Буржуазная зараза там всюду ходит по пятам.
Опасайся пуще сглаза ты внебрачных связей там.
Там шпионки с крепким телом, ты их в дверь — они в окно.
Говори, что с этим делом мы покончили давно.
Но могут действовать они не прямиком,
Шасть в купе, и притвориться мужиком.
А сама наложит тола под корсет…
Ты проверяй, какого пола твой сосед»
Тут давай его пытать я:
«Опасаюсь, маху дам.
Как проверить?
Лезть под платье? —
Так схлопочешь по мордам».
Но инструктор парень-дока, деловой. Попробуй, срежь!
И опять пошла морока про коварный зарубеж.
Я популярно объясняю для невежд:
Я к болгарам уезжаю, в Будапешт.
Если темы там возникнут — сразу снять.
Бить не нужно. А не вникнут — разъяснять.
Я по ихнему ни слова ни в дугу и ни в тую.
Молот мне — так я любого в своего перекую.
Но ведь я не агитатор, я потомственный кузнец,
Я к полякам в Улан-Батор не поеду наконец.
Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь.
Может я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замеса, я сбегу.
Я ж на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу».
Дуся дремлет, как ребенок, накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок: «Знаешь, Коля, не зуди.
Что-то, Коль, больно робок. Я с тобою разведусь.
Двадцать лет живем бок о бок, и все время Дусь, да Дусь.
Обещал, забыл ты, верно, ох хорош!
Что клеенку с Бангладеша привезешь.
Сбереги там пару рупий, не бузи.
Хоть чего, хоть черта в ступе привези».
Я уснул, обняв супругу, Дусю нежную мою.
Снилось мне, что я кольчугу, щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки, не поймешь — съедят живьем.
И все снились мне венгерки с бородами и ружьем.
Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпионки в Бангладеш.
Поживу я, воля божья, у румын.
Говорят, они с поволжья, как и мы.
Вот же женские замашки: провожала — стала петь.
Отутюжила рубашки — любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный, аж до гвоздика родной.
До свиданья, план мой встречный, перевыполненный мной.
Пили мы, мне спирт в аорту проникал.
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину, будто лай:
«На кого ты нас покинул, Николай!»

Джеймс Бонд

Себя от надоевшей славы спрятав,
В одном из их соединенных штатов,
В глуши и дебрях чуждых нам систем,
Жил-был, известный больше, чем Иуда,
Живое порожденье Голливуда,
Артист Джеймс Бонд, шпион, агент-07
Был этот самый парень
Звезда — ни дать ни взять,
Настолько популярен,
Что страшно рассказать.
Да шуточное ль дело?
Почти что полубог
Известный всем Марчелло
В сравненьи с ним — щенок!
Он на своей, на загородной вилле
Скрывался, чтоб его не подловили
И умирал от скуки и тоски.
А то, бывало, встретят у квартиры,
Набросятся и рвут на сувениры
Последние штаны и пиджаки.
Вот так и жил, как в клетке,
Ну, а в кино потел.
Различные разведки
Дурачил, как хотел.
То ходит в чьей-то шкуре,
То в пепельнице спит,
А то на абажуре
Кого-то соблазнит.
И вот, артиста этого, Джеймс Бонда,
Товарищи из гос- и фильмофонда
В совместную картину к нам зовут.
Чтоб граждане его не узнавали,
Он к нам решил приехать в одеяле,
Мол, все равно на клочья разорвут.
Но, посудите сами:
На проводах в USА
Все хиппи с волосами
Побрили волоса,
С него сорвали свитер
Отгрызли вмиг часы,
И разобрали плиты
Со взлетной полосы.
И вот в Москве нисходит он по трапу,
Дает доллар носильщику на лапу
И прикрывает личность на ходу.
Вдруг кто-то шасть на газике к агенту,
И киноленту вместо документа,
Что мол свои, мол, «How do you do».
Огромная колонна
Стоит сама в себе,
И встречают чемпиона
По стендовой стрельбе.
Попал во все, что было
Он выстрелом с руки.
По нем бабье сходило
С ума и мужики.
Довольный, что его не узнавали,
Он одеяло снял в национале.
Но, несмотря на личность и акцент,
Его там обозвали оборванцем,
Который притворился иностранцем
И заявил, что, дескать, он агент.
Швейцар его за ворот…
Решил открыться он.
— 07 я.
— Вам межгород?
Так надо взять талон.
Во рту скопилась пена
И горькая слюна,
И в позе супермена
Он уселся у окна.
Но кинорежиссеры прибежали
И недоразумение замяли,
И разменяли фунты на рубли…
Уборщица кричала: «Вот же пройда.
Подумаешь, агентишко какой-то.
У нас в девятом принц из Сомали».

Гололед

Гололед на земле, гололед,
Целый год напролет гололед,
Будто нет ни весны ни лета.
Чем-то скользким покрыта планета,
Люди, падая бьются об лед,
Гололед на земле, гололед,
Целый год напролет гололед.
Даже если планету в облет,
Не касаясь планеты ногами,
То один, то другой упадет,
И затопчут его сапогами.
Гололед на земле, гололед,
Целый год напролет гололед,
Гололед на земле, гололед,
Будто нет ни весны, ни лета.
Чем-то скользким планета одета,
Люди, падая бьются об лед,
Гололед на земле, гололед.

Песня про мангустов

Змеи, змеи кругом, будь им пусто!
Человек в иступленьи кричал
И позвал на подмогу мангуста,
Чтобы, значит, мангуст выручал.
И мангусты взялись за работу,
Не щадя ни себя, ни родных,
Выходили они на работу
Без отгулов и выходных.
И в пустынях, степях и в пампасах
Даже дали наказ патрулям
Игнорировать змей безопасных
И сводить ядовитых к нулям.
Приготовьтесь, сейчас будет грустно:
Человек появился тайком
И поставил силки на мангуста,
Объявив его вредным зверьком.
Он наутро пришел, с ним собака,
И мангуста упрятал в мешок,
А мангуст отбивался и плакал,
И кричал: «Я полезный зверек»
Но мангустов в порезах и ранах,
Все швыряли в мешок, как грибы,
Одуревших от боли в капканах,
Ну и от поворота судьбы.
И гадали они: «В чем же дело?
Почему нас несут на убой?»
И сказал им мангуст престарелый
С перебитой передней ногой:
«Козы в Бельгии съели капусту,
Воробьи — рис в Китае с полей,
А в Австралии злые мангусты
Истребили полезнейших змей.»
Это вовсе не дивное диво:
Раньше были полезны, и вдруг
Оказалось, что слишком ретиво
Истребляли мангусты гадюк.
Вот за это им вышла награда
От расчетливых наших людей.
Видно люди не могут без яда,
Ну, а значит, не могут без змей.
И снова змеи кругом… Будь им пусто!

Я не люблю