Михаил Зефиров - Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО

• Название: Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
• Автор: Михаил Зефиров
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-041913-9, 5-9713-4525-7, 5-9762-2434-2

Книга рассказывает о противостоянии германских военно-воздушных сил и системы противовоздушной обороны Поволжья во время Великой Отечественной войны.

На основе многочисленных, ранее недоступных исследователям архивных материалов, воспоминаний очевидцев и других документальных источников авторы воссоздают обширную панораму событий, происходивших в этом регионе с 1941 по 1944 год.

Предназначается как для специалистов, так и для любителей военной истории.

---

120-мм мины, реактивные снаряды М-31 и М-8, танковые моторы. Колесный цех на уникальном американском оборудовании делал колеса типа ЗИС и ГАЗ для всех автомобильных и артиллерийских заводов страны. Чтобы представить себе размах их производства, достаточно сказать, что план на 1943 г. составлял почти один миллион колес всех типов! В цехах автозавода также делали шасси для танков и самолетов. Общий перечень комплектующих деталей, поставляемых ГАЗом другим предприятиям, в т.ч. на Урале, составлял десятки наименований.

Кроме того, на площадях автозавода велась сборка американских автомобилей «студебеккер», «форд», «додж» и «шевроле». Ежемесячно около полутора тысяч этих грузовиков отправлялись на фронт. Находившаяся на территории Автозаводского района Горького рембаза № 97 занималась расконсервацией танков и бронемашин, поставляемых в СССР по ленд-лизу. Здесь же проводился ремонт подбитой и поврежденной импортной техники. Именно в Горьком формировались танковые части, оснащенные «Шерманами» и «Черчиллями».

Учитывая все это, а также то, что от бесперебойной работы Горьковского автозавода зависел производственный цикл на многих авиационных, танковых и артиллерийских заводах, можно сказать, что выбор командования Люфтваффе оказался удачным. Бомбардировочная авиация была нацелена на важнейшее предприятие Поволжья и Советского Союза!

Едва ли менее важными для страны были химические предприятия Ярославля. В 1943 г. они вырабатывали свыше 40% продукции всей резиновой промышленности, а шинный завод № 736 – большую часть всей продукции шинной промышленности. Это предприятие являлось основным поставщиком шин для автомобилей, самолетов, артиллерии, обрезиненных катков для танков и другой военной техники.

Велико было и стратегическое значение Саратовского крекинг-завода им. Кирова. Он был основным поставщиком горюче-смазочных материалов для центрального сектора советского фронта. Весной 1943 г. цистерны из Саратова шли напрямую на Степной, Воронежский и Брянский фронты, поэтому бесперебойная работа предприятия была крайне важна.

Глава 6 Состояние противовоздушной обороны городов Поволжья к лету 1943 г.

ПВО Горького

Горьковский корпусной район ПВО под командованием генерал-майора артиллерии А. А. Осипова располагал самым большим количеством сил и средств среди городов Поволжья. В составе пяти полков и нескольких отдельных артдивизионов в общей сложности имелись 515 зенитных орудий, в т.ч. 433 пушки среднего калибра (76-мм и 85-мм) и 82 МЗА. Командование зенитной артиллерией осуществлял полковник П. А. Долгополов. Плотность ПВО Горького составляла примерно полтора-два зенитного орудия на один квадратный километр[141] . Эти части имели 13 станций орудийной наводки (СОН-2), две радиолокационных станции РУС-2с «Пегматит», находившиеся в Правдинске и в районе станции Сейма. Кроме того, насчитывалось 107 аэростатов заграждения и 231 зенитный прожектор!

Помимо этого, на ряде заводов имелись собственные «объектовые» подразделения противовоздушной обороны. В частности, на Горько веком автозаводе были установлены 11 самодельных зенитных установок на основе 20-мм авиационных пушек ШВАК. Но ценность этих «зениток» являлась весьма сомнительной, они даже не были приспособлены для стрельбы по пикирующим самолетам и могли палить только по бомбардировщикам, идущим над заводом на небольшой высоте.

Однако ряду командиров и эти силы казались недостаточными. Так, 2 июня начальник пункта ПВО «Дзержинск», командир 583-го ЗенАП майор И. Б. Зугер, позже назначенный командиром 1291-го ЗенАП, в донесении командующему генералу Осипову представил расчеты по усилению пункта. Он писал, что для обороны объектов города требуется минимум 32 батареи зенитной артиллерии среднего калибра, а в наличии имелось «всего» 14, из которых одна была укомплектована76-мм пушками образца 1914—1915гг. В заключение Зугер написал: «Имеющимися средствами зенитной артиллерии обеспечить надежную оборону порученных объектов невозможно».

Боевые позиции зенитной артиллерии среднего калибра располагались вокруг города в трех секторах. Зенитно-артиллерийские полки строили свои боевые порядки в несколько линий зенитных батарей. Но их глубина была небольшой: передовая линия батарей находилась на удалении всего 5—7 км от границ обороняемых объектов. Многие батареи вообще находились непосредственно у объектов и даже на их территории. Соответственно наибольшая плотность зенитного артиллерийского огня создавалась непосредственно над прикрываемыми объектами, а не на подступах к ним, что было бы более разумно.

Для отражения ночных налетов немецкой авиации основным видом стрельбы зениток среднего калибра все еще оставался заградительный огонь, т.е. стрельба по площадям, связанная с большим расходом боеприпасов. Объяснение этому простое: во-первых, несмотря на достаточно большое число зенитных прожекторов, размеры создаваемой ими световой зоны не обеспечивали необходимого светового упреждения для прицельной стрельбы зенитной артиллерии по захваченным прожекторами самолетам; во-вторых, стрельба по ненаблюдаемой цели по данным станций орудийной наводки до сих пор была освоена плохо. Складывается впечатление, что командование корпусного района ПВО готовилось только к отражению дневных налетов, по принципу «не вижу – не стреляю». А для освоения СОН, вероятно, не было не только необходимых инструкций, но и сказывались отсутствие самолетов-мишеней и нехватка боеприпасов, которые не выделялись для тренировки зенитных расчетов.

Значительными силами располагала и 142-я ИАД ПВО под командованием полковника В. П. Иванова. К июню 1943 г. ее части были полностью обеспечены боеприпасами, горючим и средствами связи. Организационно дивизия состояла из четырех полков (423-й, 632-й, 722-й и 786-й ИАП) и трех батальонов аэродромного обслуживания (БАО). Истребители базировались на пяти аэродромах – Стригино, Правдинск, Дзержинск, Казань и Ковров. В ее составе в общей сложности имелись 87 самолетов, в т.ч. 72 исправных, а личный состав насчитывал 159 летчиков, в т.ч. 33 летчика-ночника 43 «облачника» и 47 т.н. высотников. 36 летчиков не были отнесены к указанным категориям[142].

Наличие самолетов в 142-й ИАД ПВО к началу июня 1943 г.

Кроме того, в скором времени дивизия должна была получить еще 10 истребителей Ла-5 и 33 английских «Харрикейна». Пока же самолетный парк дивизии на 35% состоял из машин устаревших типов. Даже МиГ-3 к лету 1943 г. уже нельзя было считать последним словом авиатехники. Правда, других высотных перехватчиков советская промышленность до конца войны создать так и не смогла.

Проведенная Военным отделом бюро Горьковского обкома ВКП(б) проверка показала, что дивизия, несмотря на наличие большого количества сил и средств, не была подготовлена к отражению массированных налетов противника. Отсутствовала боевая подготовка и тренировка действий в воздухе в составе полка и в целом дивизии. Более или менее были отработаны лишь действия в составе звена (три истребителя) и поодиночке. Командир дивизии полковник Иванов в течение 1943 г. ни разу не проводил занятий с командирами полков. Плохо была поставлена воздушно-стрелковая подготовка. Так, командир эскадрильи Ярыгин в течение пяти месяцев всего один раз стрелял в воздухе по конусу. Теоретические занятия по стрельбе проводились только один раз в месяц, и то формально. В результате большинство летчиков 722-го ИАП, оснащенного высотными перехватчиками МиГ-3, вообще не умели грамотно прицеливаться. Летчики-ночники, «высотники» и т.н. заоблачники вследствие недостаточной тренировки были не подготовлены для воздушных боев ночью и на предельной высоте, т.е. весьма слабо соответствовали своим «специальностям».

Средства связи по-прежнему использовались неудовлетворительно. По рации вместо четких команд велись длинные разговоры и монологи, доклады, например «Патрулирую над Балахной», передавались открытым текстом. В дежурных подразделениях отсутствовал должный порядок и дисциплина. Так, дежурное звено истребителей 423-го ИАП во время учебной воздушной тревоги оказалось не готово к вылету, и взлет не состоялся. Командир полка Елизаров прибыл к самолету без парашюта, а начштаба перепутал дачу ракет. Дежурная пара того же авиаполка, пребывавшая в готовности № 2, при проверочной тревоге оказалась небоеготовой. Истребители в воздух не поднялись, т.к. летчики… ушли обедать. Дежурная пара 632-го ИАП, также находясь в готовности № 2, по проверочной тревоге взлететь не смогла, т.к. на этот раз «летчики ушли на занятия». В 786-м ИАП, чьи самолеты находились в готовности № 1, т.е. когда пилоты сидят в кабине и ждут ракету на старт, вместо возможных 30—60 секунд подняли истребитель только через шесть минут. Во время учебной тревоги 2 июня на вызов вообще не ответили полки, находящиеся в Стригино и Дзержинске.