В Кемеров - Введение в социальную философию: Учебник для вузов

• Название: Введение в социальную философию: Учебник для вузов
• Автор: В Кемеров
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: Философия
• Год: 2001
• ISBN: 5-8291-0115-7

Автор предлагает читателю популярное изложение социальной философии гуманитарного направления, рассматривающей структуры социального бытия как формы самореализации человеческих индивидов. Он стремится совместить философскую традицию с новейшей методологией обществознания. Автор выстраивает социальную философию недоктринального типа, сохраняющую, однако, внутреннее единство и упорядоченность.

Для студентов высших учебных заведений гуманитарного профиля.

---

Вопросы

1. На какие проблемы наталкивается идея прогресса?

2. Что общего между экономическими, политическими, культурными кризисами XX в.?

3. На какие ресурсы указывают проблемы качества жизни и качества деятельности?

4. Чем отличаются ориентации на логику вещей и на качество деятельности?

5. Чем обусловлен переход от оппозиций социального и гуманитарного (социального и индивиного) к теориям и практикам гуманизации социальности?

6. Какова роль самореализации индивидов в функционировании образования и культуры?

Основная литература

1. Иноземцев В. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществознания // Вопр. философии. 1997. № 10.

2. Канетти Эл. Человек нашего столетия. М., 1991.

3. Нэсбитт Д., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы // Мегатенденции. М., 1992.

4. Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1998.

5. Новая технократическая волна на Западе. М., 1986 (статьи Л. Мэмфорда, А. Турэна, Т. Стоунера, Д. Белла, Ф.Сколимовски, О. Тоффлера).

6. Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект // Вопр. философии. 1992. № 4.

7. Яковец Ю. Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и перспективы // Вопр. философии. 1997. № 1.

8. Современный философский словарь. Лондон, 1998; статьи: «Информационное общество», «Капитал», «Пост», «Постиндустриальное общество».

9. Философия истории: Антология. М., 1995.

Дополнительная литература

1. Аккерман Р., Ананьин О., Вейскопф Т., Гудвин Н. Экономика в контексте // Вопр. экономики. 1997. № 2.

2. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

3. Гвардини Р. Конец Нового времени // Вопр. философии. 1990. № 4.

4. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности.

5. Кууси П. Этот человеческий мир. М., 1988. Разд. II. П. 10 и 11.

6. Московичи С. Век толп. М., 1996.

7. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопр. философии. 1989. № 3, 4.

8. Печчеи А. Человеческие качества. М., 1979.

9. Полищук М.Л. В преддверии натиска третьей волны: Контуры планетарной цивилизации. М., 1989.

10. Самосознание европейской культуры XX в. М., 1991.

ГЛАВА XII ОТЧУЖДЕНИЕ КАК СОЦИАЛЬНО ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

От чего отчуждается человек? — Существует ли изначальная норма человеческого бытия. — Универсальность отчуждения и внеисторический гуманизм. — Проблема конкретизации универсалии, ее социально-философский смысл. — Отчуждение как состояние и как процесс. — Социально-экологические аспекты отчуждения. — Отчуждение и технология. — Экологический аспект отчуждения человека.

§ 1. Отчуждение человека от мира

Когда возникает вопрос об отчуждении? Ведь быть чужим чужому, чуждым чуждому — это обычно, это в рамках жизненных норм. Странность ощущения, понимания чуждости своей чему-либо, кому-либо возникает из переживания своего как чужого, становления своего чужим. Нечто принадлежащее вам или созданное вами превращается не в ваше, а в чье-то или в какое-то самостоятельное бытие, да еще и заявляет права на вас: на ваше время, деятельность, силы, имущество... Здесь отчуждение становится утратой чего-то своего. Причем в «подтексте» этого утрачивания — нечто напоминающее потерю собственности, власти, силы.

Отчуждение человека может фиксироваться и как отрыв от какого-то большого мира или процесса: от космоса, от природы, от истории, культуры, общества, племени, семьи. Или, как иногда говорят, отчуждение человека от собственной природы и сущности, подразумевая под природой и сущностью человека принадлежность его к широкой системе связей и закономерностей, толкуя отчуждение в этом случае как «уклонение» человека от того пути, который был предписан ему природой или сущностью.

В такой трактовке отчуждения присутствует явно или скрыто понятие об изначальной определенности человеческой сути, нормы человеческого бытия. Есть некая универсальная человеческая норма, — живя в рамках этой нормы, человек действует по природе своей, перейдя границы этой нормы, он начинает утрачивать свои собственно человеческие черты, превращается в нечто человеческое только по виду, но не по сути.

Это — традиционно гуманитарная позиция, трактующая гуманизм как идею универсальных и неотчуждаемых в общем-то качеств человека, отчуждение которых посредством политики, экономики или техники фактически означает деградацию человека или его исчезновение.

Попытка широкого охвата проблемы, содержащаяся в этом подходе, предполагает довольно общие характеристики ее, упускающие из виду многие важные аспекты индивидного бытия людей. Кроме того, обнаруживается ряд парадоксов, которые препятствуют конкретному описанию отчуждения, а стало быть, и поиску каких-то решений, «вписывающихся» в повседневное поведение людей.

Если, к примеру, принять тезис о изначальной норме человеческого бытия, то возникает парадокс нормы: либо она была нарушена самим фактом исторического развития человека, — тогда вся история абсурдна и являет собой сплошь действие и проявление отчужденных форм, либо она никогда не существовала, является своего рода идеалом, в стремлении к коему человечество двигалось, но его отнюдь не приближало и не реализовывало.

Идея универсальности отчуждения и сопряженная с ней идея внеисторического гуманизма, внутренне предполагающие друг друга, во многих пунктах друг друга отрицают или даже взаимоисключают. Если отчуждение универсально, то никакой проблемы нет и гуманизм не имеет никаких перспектив. Если гуманистические нормы внеисторичны, проблемы тоже есть: отчуждение уже трансформировало человеческую природу и гуманизм остается лишь воспоминанием о прошлом, которого не было.

Так есть ли смысл тогда ставить проблему отчуждения? А если все-таки есть, то какими средствами, с каким расчетом?..

Прежде надо решить вопрос с универсалиями: гуманизм, отчуждение... Нужны ли эти универсалии, чему они соответствуют?

В традиционной философии, привыкшей оперировать абстрактно-общими понятиями, этот вопрос не возникал. Зато и общие схемы, выполненные путем комбинирования таких понятий, никак не укладывались в описание и истолкование проблем конкретного бытия человеческих индивидов: то индивиды не подходили схемам, то схемы не подходили индивидам. Дело не в обращении к универсалиям. Дело в том, что они не жили в конкретном историческом материале, не вырастали из него, не приспосабливались к его логике.

Возникает странная на первый взгляд проблема — проблема конкретизации универсалий. Иначе говоря, сквозные определения социального процесса необходимы и для фиксации его логики, его модификаций, и для определения практического или теоретического смысла каких-то схем. Они могут быть универсалиями, так сказать, «в результате», т.е. в сочетании описаний и исследований аналогичных аспектов бытия людей, фиксируемых на разных стадиях социального процесса.

В таком развитии они окажутся сопоставимыми и с бытием человеческих индивидов, с масштабами их деятельности, могут открыться в предметном поле проблем, занимавших или занимающих людей.

§ 2. Социальная природа отчуждения

Так от чего отчуждается человек?.. Если не торопиться с ответом и позаботиться о самом его характере, получается так, что надо представить бытие человека по возможности конкретно, выяснить, как возникает отчуждение из деятельности самого человека, как человек утрачивает власть над тем, что он создает, как он попадает в зависимость от обстоятельств, создателем и хозяином которых он по видимости является?

Правда, и при такой конкретизации мы от универсалистских трактовок интересующих нас категорий вовсе не избавимся. В нашем стремлении к определенности мы неявно допустили: человек — творец, властитель, хозяин, собственник создаваемых им обстоятельств?.. А почему он, собственно говоря, должен быть таковым, почему он должен так рассматриваться?.. Не отвлекаясь пока на эти вопросы, отметим: чисто эмпирической трактовки отчуждения в позитивистском духе у нас, скорее всего, не получится. Самой постановкой вопросов в наш анализ включаются метафизические допущения, содержащие и универсальные определения человека, творения, обстоятельств, деятельности, отчуждения и т.п. В дальнейшем многое будет зависеть от проработки этих определений в попытке получения конкретного ответа, а не в отстранении универсалий от исследования.

Надо заметить, и универсалии «в чистом виде» — это тоже конструкции, скрывающие свой социально-исторический базис. Предельно очищенные от конкретики универсалии — это определенный стиль, имеющий особую питательную среду, особую культурную ориентацию. Спросим: когда и как универсальное определение человека отрывается от бытия и описания конкретных индивидов и почему такое определение считалось методологически решающим при анализе человеческих проблем? Ответ на подобные вопросы будет социально философским, а значит, переходящим от анализа категорий к уточнению обстоятельств развития соответствующих содержательных проблем. В истории философии решающий поворот в этом направлении был сделан немецкой классикой. В этой философии понимание отчуждения «сместилось» с трактовки его как состояния к истолкованию его как процесса. Процесс же этот был раскрыт как деятельность людей, деятельность духовная, сопряженная с реализацией человеческих потенций, их объективациями, овеществлением и т.п.