Алесь Рязанов - верлибры

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "верлибры"
Описание и краткое содержание "верлибры" читать бесплатно онлайн.
А признавали – тешился. Долго не мог нахвалиться, да и теперь не дохвалишься, какую лихую печку вывел: приходите, глядите, а ведь даже не знал, что умею… А от того, что заботило, что требовало вниманья, уходил, как нарочно, в бесцельные хлопоты.
И присказку нам рассказал о рыбаках и рыбах: все ловили обыкновенных, и только один – необыкновенную, все приходили с уловом, а он – ни с чем… Смеялись над ним, дразнили его, а он рассчитал-то верно: если есть обыкновенная рыба, должна быть и необыкновенная, и, значит, кто ее ловит, однажды ее и выловит.
Так он ловил, и состарился, и занемог – и тогда засмущался-затосковал, ибо то, что ловится в вечности – еще неизвестно, словится ли в его век. Пусть и не зря ловилась – да сам-то он зряшный, сам без пользы… И думал, что рыбина та не перевесит сегодня его надежд.
А она приплыла – по обязанности неисповедимой… О чем говорили – неведомо, но ведомо, что сказал он: вознагради… А она ответила: ведь ты уже вознагражден. И когда он домой шел, над ним смеялись по-прежнему, ибо был он такой же, как и раньше: в том же ватнике, в сапогах, в шапке, которую он сам себе сшил…
Но сбылось уже главное, уже открылось и подтвердилось, уже весть была ему, что он не напрасно ловил, что наловил больше других… Во всей округе ни у кого, нигде не было таких гирь и весов, которые могли бы замерить ту рыбу, тот его ежедневный улов… О, рыба наша насущная, наша немая рыба!..
Как незаметно стемнело… И что-то неможется… И не разглядеть уж, куда забралось… Что, скажешь, гнедой?.. Ты отпускаешь покорно вожжи: куда-нибудь должен же вывезти твой последний конь, куда – ему лучше видно…
Колосится жито… По сторонам дороги колосится жито, врасплох застигнутое, – и вы сгрудились возле жита под автоматными дулами, а ты отдельно, в одном исподнем: по одежде и виду признали, что ты нездешний, и все понимают, что ты и взаправду уже почти что нездешний…
Скрутили тебе самокрутку и неприметно подкинули: во рву, опершися спиною, куришь… Ползет, завораживая, поясок огнистый, и всем вниманьем, которое раньше занимали разные вещи, теперь ему отдаешься. До конца доползет он, и окажешься ты один на один с чем-то таинственным и неуловимым, с чем не умел обходиться, перед чем-то главным и знающим, от чего заслоняются люди землею, и телом, и всем житьем, и не получается заслониться. Как удержать поясок, не сгубивши?.. Не удерживаешь – куришь: то жадно затягиваешься, то медлишь… И бежишь, что есть сил, по житу, а оно дергается под ногами, и по лицу стегают мятущиеся колосья…
Сколько раз ты хотел вернуться в те черемуховые солнечные кусты, в тот ров, где курил и не мог накуриться, в то жито, в тот июнь… и сентябрь… и февраль… – а все никак не удавалось, будто преграда какая возникла меж вами и исчезать не хотела…
Заносило снегами хату, багровое солнце висело низко, цвели по стеклу морозные узоры, и что было необходимо и что – нет? Ты грел кирпичи на огне, заворачивал в тряпки и клал их нам в ноги на ночь. И все, что делал, было самым-разсамым, а что не делал – не было никаким.
Курил свои папиросы и помогал нам с уроками: у сестры арифметика, и у меня арифметика, но у меня задача о рыбаках и рыбах, и известен ответ… Решали – да не решалась, и мы решили тогда по-своему, наперекор ответу – и необыкновенная рыбина вдруг приплыла к окну.
III
На самом рассвете – и не услышали – вернулся отец, сам гнедого распряг, сам занес под повети сбрую, сам нашел, где пасутся кони, и еще раз вернулся, и сам затворил ворота.
Перевод Владимира Козаровецкого
ПОЭМА ЭХА
Как возникли улитки – темно и спорно. Не найдены до сих пор их предки. Но исследованья подтвердили: есть у них необычная функция – таить и помнить.
Ты сам себя помнишь только таким, да слова, что тогда от тебя не скрывали: ну, как ему объяснишь?!. Сам потом и поймет, что он такой. А мать, когда на тебя оглянулась, как всполошилась: ведь он понимает все, что мы говорим!
Вновь тебе пригодились твоя деревяшка и круглый крапчатый камень – ты ими играл, и тебе было ладно: то уже не болело, как в никуда исчезло, как исчезла однажды, когда ты порезался стеклышком, кровь на пальце – сама, просто так, без твоих усилий…
Ни та твоя деревяшка, ни крапчатый камень, ни мотылек, за которым гонялся, ни ваши – как думал – аисты на сарае ничего тебе не сказали: ни в чем не почуял чужого.
Потом ты играл с детьми в пыльном дорожном песке – пригоршнями бросали вверх: а на кого упадет?!. Подбрасывали и отбегали, подбрасывали и кричали: …на кого бог, на того и я… И ты отбегал и кричал тоже, и не замечал: на тебя больше всех…
Сгребали песчаные кучи, и все у тебя получалось, как у других, но стоило только поспорить, кто больше песка натаскал, – соседский мальчишка вдруг крикнул враждебно: Карпач!.. И дети, вскочивши, все подхватили: Карпач!..
Ты застыл… растерялся… домой побежал, а сзади кричали одно и то же: Карпач!.. нелепое, безобразное, несправедливое слово, но слово это было про то. Ты бежал и не плакал – к тем, кто заступится: о, папа!.. о, мама!.. к ним… К тем, кто исправит, чтобы все хорошо было, кто защитит… А у крыльца ты вдруг остановился, вспомнил их разговор и что-то понял, и тогда заплакал, и плакал, припавши к крыльцу… А слово, запавши в тебя, взошло, обозначивши самую сущность, – о, детская правота и жестокость!..
Разглядывая ракушку, внимание обращать надо на все ямки и бугорки. Нет у нее ничего лишнего: как общая форма, так и самая маленькая морщинка – все необходимо. По найденной ракушке можно всегда догадаться о том, кто ее жилец.
Не тебя замечали – твой горб, не тебя презирали – горб, а тебя жалели: загубленная судьба, а он ведь так еще мал… И стал твоею судьбою горб, и твоя судьба им стала… Твои одногодки играли в судьбу, а она – если непоправима… если бесповоротно… Когда одна капля, чтоб разлилось, когда один миг – и чтоб навсегда… Кем хочется стать вам? Тому – чемпионом, тому – лесником, а тому – генералом, но никому – горбатым… Ну, а ты не хотел быть никем, ты хотел быть обычным учеником. И больше ничего… Ничего больше.
Росли твои одноклассники и росли твои одноклассницы, а у тебя рос горб – словно живое созданье, тебя высасывающее, словно рука фокусника, комкающая и прячущая. Ты отставал – догоняли тебя младшие и отталкивали… оттирали… А пробовал защищаться – не получалось, только отчаянно цеплялся длинными гибкими пальцами, а они вырывались, опережая…
Ты был им всем оправданьем в их неудачах и бедах: …у Карпача еще хуже… самый нестоящий стал им опорой… Из верхнего позвонка выросла голова, а из спинных – горб, и он, незаметно для всех, приподнял тебя надо всеми… Ты стал понимать, что и ты можешь иметь преимущество, и имел тогда преимущество: во всем, но только не в теле…
В каждой части человеческого тела повторяется весь человек, царство животных тоже повторяет его… Голова повторяет туловище – а что повторил горб? Что отразилось в горбе?.. Чем богаче ракушка на приметы, тем более самобытна улитка.
Очень манило тебя, в чем сам обделен был, – тело: мужское и женское, сильное, стройное, округлое тело… Словно пугливый зверек, таился и жадно глядел, как на пляже царит и множится тело: заполняет воду, и землю, и солнце, тебя вытесняя, тело… На берегу находил ракушки, разламывал и наблюдал: умирает живое и скользкое… А где было пусто, думал: куда подевалась улитка?.. Куда деваются улитки из ракушек?..
Из года в год растет ракушка – злая ловушка, что сжимает безжалостно и заставляет скручиваться улитку в спираль. Спиральная форма ракушки изуродовала улитку: она не подчиняется основному закону живого мира – двусторонней симметрии…
В чем справедливость – в том, что люди живут или что умирают?.. В чем справедливость для них и в чем – для тебя?.. Если бы все были ровные или горбатые – и справедливость была б одинаковой, – и может ли быть неодинаковой справедливость?!.
Мать говорила: …есть рай и есть ад. Кто на земле страдает – будет в раю… Но не сказала – в каком обличье: горбатым или обыкновенным, с памятью или без памяти, собою иль нет… А ты побоялся спросить и повторить вопрос: в чем справедливость?!. Если горбатым – в чем?.. И не горбатым – в чем?..
Улитке вредны одинаково и излишки воды, и засуха. Потому и ведет себя так, будто капризничает: то взбирается на стену или деревья, то укроется среди влажной травы – то Сцилла, а то Харибда…
Из памяти выросли руки твои – не из тела, длинные руки, и ты – не по ним, а памятью стали вода, и берег, и опустевшая ракушка в форме эха…
Улитка ползет по дороге, что и сама прокладывает: слизит… слизнячит… Если ее положить на пепел – а пепел не смачивается слизью – она остановится, вздыбится, а потом в отчаяньи спрячется в ракушку и станет покорно ждать смерти… По своему следу находит улитка дорогу к месту своего жительства, даже если и заползла далеко…
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "верлибры"
Книги похожие на "верлибры" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Алесь Рязанов - верлибры"
Отзывы читателей о книге "верлибры", комментарии и мнения людей о произведении.