Жаклин Мартен - Сорвать розу

• Название: Сорвать розу
• Автор: Жаклин Мартен
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-688-2

В войне за независимость Соединенных Штатов герой и героиня романа оказываются по разные стороны баррикад. Лайза Ван Гулик мечтает о независимой родине, ее возлюбленный – капитан британской армии Торн Холлуэй – разрывается между верностью присяге и всепоглощающей страстью. Сумеют ли влюбленные обрести счастье, и какова будет его цена?

---

– За что?

– Ты оскорбила его гостя.

– Если ты имеешь в виду этого предателя Арнольда, то оскорбить его невозможно.

– Возможно, генерал Клинтон, – продолжал муж спокойно, – имеет на сей счет другую точку зрения?

– Генерал Клинтон, – не сдержалась миледи Водсвортская, проведшая столько времени в обществе американских солдат, – может принять любое извинение, которое ему хочется получить от меня, – она снова повысила голод, – и засунуть его в одно место.

Муж едва прокашлялся, прикрыв рот носовым платком, и, что самое странное, хорошо знающий улицы города кучер пропустил поворот на Боури-Лейн.

Лайза вплыла в дом и величаво поднялась по ступенькам.

– Спокойной ночи, – лишь бы отделаться от него. А то его лекция может не закончиться и утром.

Лайза из своей комнаты прошла через внутреннюю дверь в спальню, где новая служанка Клара дремала в кресле-качалке и, сразу же проснувшись, сообщила:

– Вели себя прекрасно, миледи: маленькая Гленниз начала ворочаться несколько минут назад, наверное, – она лучезарно улыбнулась, освобождая кресло, – ее пора кормить.

Лайза, расстегнув пуговицы, спустила платье и сорочку с одного плеча. Клара подала Гленниз.

– Извините, миледи, спущусь в кухню выпить чашку чая, вернусь и уложу малышку.

Служанка отсутствовала минут двадцать, но за это время в комнате появился посетитель – ее муж – и остановился, лениво опершись на закрытую дверь, ничего не говоря, только наблюдая. Почувствовав его взгляд на своей высокой, с затвердевшей от молока груди, Лайза нервно зашевелилась, перекладывая младенца от одного соска к другому.

«Как будто никогда не видел», – с раздражением подумала она, понимая, что этот взгляд отличался от тех, которые наблюдала в последние месяцы; улыбка тоже обещала интимность и ласку.

Лайза обрадовалась, что ему не видны ее дрожащие руки, но, поймав его взгляд, поняла, что от него ничего не укроешь – отлично знает, как подействовать на нее.

Малышка перестала сосать до прихода Клары, но Лайза продолжала держать ее, нежно укачивая и используя как защиту от Торна. Защиту? – мысленно переспросила она себя с досадой, когда это слово еще раз отдалось эхом в мозгу. Интересно, с чего это ей вдруг понадобилась защита от Торна?

Как только вернулась Клара, она передала ей ребенка.

– Позови, если понадоблюсь, – сказала буднично, как обычно говорила каждый вечер.

– Хорошо, миледи, – ответила Клара, и Лайза торопливо вышла из комнаты, небрежно бросив через плечо:

– Пока, Торн.

– Спокойной ночи, Лайза.

Однако спустя четверть часа он вошел в ее комнату через дверь из коридора, одетый в новый халат и шлепанцы.

– Что ты хочешь? – нелюбезно спросила Лайза. Он решил ответить в том же духе.

– Тебя, – ответил он, развязывая пояс.

– Убирайся, – грубо предложила жена. – Устала. И, кроме того, – продолжила она, увидев скрученный и брошенный на ближайший стул халат, – не хочу тебя – нет настроения.

Не самые приятные слова для обнаженного мужчины, у которого уже появились все признаки приподнятого настроения. Торн, не ожидая продолжения, устроился в постели рядом с ней.

– Моя маленькая мегера, – нежно обратился он, – знаешь ли, что на Бродвее всю ночь сегодня будут гореть свечи, чтобы очистить возможный позор английского флага, причиненный твоей маленькой вспышкой по отношению к генералу Арнольду?

– Можешь считать его генералом для себя, но не навязывать американцам, – вскипела снова Лайза. – Пройдут годы, Америка станет свободной от Британии, и имя Бенедикта Арнольда покроется позором.

– Не удивлюсь, если окажешься правой, – признался Торн, – но где же твоя острая наблюдательность – постель не лучшее место для политических дискуссий.

– Но…

И не смогла больше произнести ни слова, потому что его твердые губы прервали ее речь и биение ее сердца, заставив кровь петь в жилах.

Вернулись прежние поцелуи Торна, когда страстные прикосновения через минуту сменялись нежными и наоборот. Так… так… открывая ему свое тело, подумала она, так обычно они раньше занимались любовью.

– Думал, моя прежняя Лайза никогда не вернется назад… а останется только женоподобной незнакомкой, каковой была в последнее время.

– Я боялась, ты никогда не простишь меня.

– Мне стало понятно, что могу простить все, кроме твоего холода и желания расстаться со мной. Последовал твоему совету и съездил на «Джерси», и не смог выдержать более нескольких минут.

– Попробую полюбить Англию, правда, попробую, Торн, но в душе навсегда останусь американкой.

– А мне и хочется, чтобы ты ею осталась – это даст возможность взять самое лучшее из двух миров.

– Кажется, малышка плачет.

– Скорее всего, Джей-Джей. Лайза села.

– Скоро вернусь.

Торн быстро уложил ее снова.

– Никуда не пойдешь – с ними Клара. В эту ночь будешь моей – полностью моей и только моей.

ГЛАВА 61

Впоследствии Лайза говорила, что единственный взгляд на Бенедикта Арнольда лишил ее молока: оно стало пропадать сразу же после той встречи на вечере у генерала Клинтона, и для переезда в Англию нужно было срочно найти кормилицу.

Прямолинейная американка, жена лорда Водсвортского, вызвала замешательство в обществе, которое перечеркнуло службу ее мужа. Им был получен намек – к его большому удовольствию, – что командование больше не нуждается в его услугах и не будет возражать, если он ускорит отъезд.

Торн немедленно начал готовиться к нему, а Лайза с такой же поспешностью выбирать кормилицу для Гленниз. После встречи с тремя роженицами, предложенными местными акушерками, выбор пал на шотландку Джинни-Марию Маклафлин, которая после короткого замужества со старшим сержантом уже четыре месяца была вдовой, а теперь родила мертвого ребенка. Случилось это за день до Встречи с Лайзой.

Перевезли Джинни-Марию в дом на Боури-Лейн в армейском медицинском фургоне с мягкими матрацами и одеялами, вложенными Лайзой.

– Очень сочувствую вам, Джинни-Мария, – прошептала Лайза, в первый раз наклонившись над кроватью и подавая Гленниз в протянутые руки шотландской девушки. – Понимаю, вам сейчас очень трудно, вы все время будете думать о собственном ребенке.

– Нет, миледи, все не так, как вы предполагаете, – честно созналась Джинни-Мария, когда Гленниз ухватилась ртом за полную грудь. – Произвести ребенка на свет, когда его отца уже нет в живых… ничего хорошего не сулит. И я, имея несколько монет в кармане, боялась, что никогда уже не увижу Шотландию и двух детей, которых оставила у матери.

– У вас уже двое детей… вы же так молоды!

– Рано вышла замуж, мадам… в шестнадцать, а в семнадцать родилась Джейн, а Джеймс появился на свет всего год спустя. А в этот раз, кажется, заболела от страха. Мне понадобились бы годы работы, чтобы скопить денег на дорогу домой. А теперь другое дело: даже если стану не нужна этой малышке, окажусь близко к дому, да еще и с кошельком.

С легкой завистью посмотрев на Гленниз, полностью удовлетворенную новым источником питания, Лайза спустилась в маленькую комнату, служившую Торну кабинетом.

Он повернулся к ней с улыбкой и встал, держа перо в руке.

– Все нормально?

– Джинни-Мария страшно рада, что переберется с нами через океан. Не скажу, что она любит Англию, но она ближе к Шотландии, чем Америка. Представь себе, у этого ребенка уже своих двое детей. А Гленниз, – добавила она небрежно, не давая ему возможности ответить, – счастлива, как петух, попавший в курятник.

Он наклонился и взял ее лицо в свои руки.

– Не волнуйся, – успокоил муж. – К тому времени, как наша дочь подрастет настолько, что ей не нужна будет кормилица, она будет знать, где ей следует быть… и с кем.

Лайза покраснела оттого, что он прочитал ее мысли, а Торн, не отпуская ее, спросил:

– Будешь готова к отплытию в третью неделю февраля?

– Это же больше месяца! Тогда у меня еще уйма времени, – ответила Лайза, в этот раз не пытаясь вырваться от него. – К тому времени и Джинни-Мария поправится полностью и сможет помочь с обоими детьми. Я даже не распаковывала несколько сундуков. Месяц – это более чем достаточно, – повторила она, а затем спросила осторожно: – Мне все еще оставаться взаперти, или генерал Клинтон разрешит выходить на улицы Нью-Йорка?

– Вообще-то сэр Генри попросил меня выполнить еще одно поручение до того, как мы уедем, – небрежно сообщил он, и сердце Лайзы опустилось. – Из-за твоих связей сочли полезным мое участие в обмене узниками. На следующей неделе поеду на указанное место в округе Моррис.

– Округ Моррис! – воскликнула она с бьющимся сердцем. – Но это… Торн, это…

– Брать детей туда нельзя. Согласишься оставить их здесь с нянями, пока я отвезу тебя на несколько дней в Морристаун?

– О, Торн, конечно, да! Спасибо, милый.

Она бросилась к нему, ее волосы щекотали его шею.