Натали Питерс - Опасное наваждение

• Название: Опасное наваждение
• Автор: Натали Питерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000247-Х

Невидимые, но прочные нити судьбы связали золотоволосую цыганку Рони и картежника-авантюриста Сета Гаррета. Они повстречались в далекой России – и познали любовь, противостоять которой не в силах ни воля, ни разум. Они встречаются и расстаются снова и снова, путешествуя из страны в страну, с континента на континент, и ищут, и не могут найти свое счастье, еще не осознавая, что счастье их – в обладании друг другом…

---

Анна пожала плечами.

– И я нет. Я совсем не скучаю. Начинается новая жизнь. Я свободна! Первый раз в жизни я не должна ни перед кем отвечать! Я свободна. Свободна! Свободнее, чем цыганка! Меня ждет блестящее будущее: головокружительная карьера в новой стране, которую мне предстоит завоевать. Так сказал Людвиг. Давай выпьем за Америку!

Из всех кандидатов в аккомпаниаторы, которых я просмотрела, только один обладал выдающимися способностями. Это был чахоточного вида молодой человек по имени Давид Тэтчер. Одежда висела мешком на его тощей фигуре, он был неразговорчив, с болезненным выражением лица, но играл на фортепиано как бог. Вскоре я обнаружила, что целью нашей встречи было не выяснить, хочу ли я, чтобы он мне аккомпанировал, а понять, хочет ли Давид аккомпанировать мне.

Я вручила ему ноты «Пяти цыганских песен».

– Посмотрите, вы это сможете сыграть? – сказала я. – Их написал для меня Ференц Лист.

Мое заявление не произвело на него никакого впечатления.

– Да, знаю, я учился с Листом в Берлине. – Он поставил ноты на фортепиано и изумительно сыграл прямо с листа. – Не шедевр, – заметил он, – но вполне пристойно.

– Что вы говорите? – холодно сказала я.

– А теперь, может быть, вы будете так добры и споете что-нибудь, баронесса? – попросил он. – Я хочу послушать, как вы звучите.

– Вы… хотите послушать, как я звучу! – воскликнула я. – Да вы просто наглец, молодой человек!

Он прищурился на меня сквозь толстые стекла очков.

– Разве я сказал что-то странное? Конечно, я не смогу вам аккомпанировать, если мне не понравится ваш голос. – Он быстро пролистал ноты и остановился на одной арии Моцарта. – Попробуйте вот это.

Я спела. Он играл великолепно, почти не глядя в ноты. Сказать по правде, он вообще закрыл глаза!

– Неплохо, – сказал он сухо. Неплохо?

– Верхушки немного визгливые. Визгливые?

– И вы слегка смазали колоратуру. Смазала?

– Вы не сказали мне, что вы не только аккомпаниатор, но и учитель пения, – заметила я ледяным тоном.

– Неужели? Я готовил Линд к выступлениям в Вене в 46-м и 47-м годах. Она стала петь гораздо лучше.

– Правда? – Я уже думала, что изумленное выражение никогда больше не сойдет с моего лица. – А что вы тогда делаете в Нью-Йорке, позвольте вас спросить? Ждете, пока в агентстве Тейлора вам подыщут работу?

– Я не сотрудничаю с агентством Тейлора. Я увидел в газете статью о вас и решил, что если вам действительно нужен стоящий аккомпаниатор, то вы выберете меня. Я уехал из Европы, потому что дирижировать оркестром для меня было слишком утомительно. Я не слишком физически сильный человек и не очень богатый. Я бы сказал, что мы нужны друг другу. Когда должен состояться концерт?

– Через пять недель, – еле слышно ответила я. – В середине сентября.

Он покачал головой.

– Сомневаюсь, что вы будете готовы к этому времени. К тому же в сентябре здесь еще слишком жарко. Настоящие ценители музыки еще не вернутся из-за границы. Нужно передвинуть концерт на начало октября. А теперь давайте не будем зря терять драгоценное время. Я стану приходить к вам пять раз в неделю, а за две недели до концерта мы сократим мои визиты до трех раз в неделю. Я не хочу, чтобы вы звучали устало.

– Устало! – фыркнула я. – Я не устану!

– Вы нет, а ваш голос – да. – Он увидел, что я наливаю себе шампанское, и нахмурился. – И больше ни капли вина, только после концерта. От вина напрягается гортань.

«Ни капли шампанского!» «Напрягается гортань!» Да он просто невыносим! Но что мне было делать? Я выбрала его.

И началась каждодневная утомительная работа. Я спала до десяти или одиннадцати утра, потом плотно завтракала. Давид приходил ровно в час, и мы занимались до трех, приводя в порядок мой голос и разучивая новые произведения. Затем я принимала посетителей, ходила по магазинам или изучала город. Я наняла легкий двухколесный экипаж, запряженный парой гнедых, и сама правила, разъезжая в нем по городу. Вокруг тут же собиралась толпа, все кричали, показывали на меня пальцами: материала для газет было больше чем достаточно.

«Баварская баронесса переплюнула Бестона» напечатали в одной из них за неделю до концерта. Альфред Бестон был внуком американской революции – занудный и состоятельный холостяк, без памяти любивший лошадей. Он ездил по городу в собственной упряжке, и однажды мы встретились и устроили импровизированную гонку. Я победила, и он пригласил меня отобедать с ним.

– Я не могу позволить себе расслабляться до тех пор, пока не состоится мой концерт, – ответила я. – Мой аккомпаниатор – настоящий тиран! Но после концерта я позволю себе любые развлечения. Вы наверняка купите много билетов!

Бестон действительно купил целый рулон и пообещал, что его друзья устроят мне бурную овацию.

– О, мне нет необходимости нанимать клаку! – засмеялась я. – Когда публика услышит, как я пою, она будет кричать от восторга.

С Давидом Тэтчером я ссорилась каждый день.

– Послушайте, – твердо заявила я однажды, примерно за неделю до концерта в «Лицеуме». – Я хочу, чтобы вы написали аккомпанемент еще для двух цыганских песен. Я их спою на бис после песен Листа. Одна медленная, печальная и трогательная, а вторая – веселая, прославляющая цыганскую жизнь.

Давид строго посмотрел на меня поверх очков.

– Я не буду писать аккомпанемент для подобной чепухи, – заявил он. – Для «бисов» я приготовил вам песни Брамса.

– Брамса! Вы приготовили! – вскричала я, ударив кулаком по крышке пианино. – Я певица, а не вы! Это мой концерт, мой! Я его готовлю и я решаю, что мне петь, а потом говорю вам, и вы мне аккомпанируете! К завтрашнему дню напишите ноты этих песен, или я найду себе другого аккомпаниатора, вы меня понимаете?

– Отлично. – Он встал и опустил крышку пианино.

– Вы уходите? – возмутилась я, когда он направился к двери. – Вы забыли, что у нас через неделю концерт?

– Я ничего не забыл, – спокойно ответил он. – Но я не привык изменять своим принципам.

– Принципам? Вы что, думаете, это торжественный концерт для королевского семейства? Люди платят деньги, чтобы увидеть представление! Они хотят услышать песни, которые им будут понятны, а не Брамса!

– Вы не правы, баронесса, – холодно возразил Давид. – Если вы хотите стать частью уличного балагана, тогда я предложу вам обратиться к мистеру Барнуму, специалисту в этом деле. Он хорошо изучил непритязательные вкусы американской публики. Если вы хотите выставить себя как дешевую певичку, если хотите опошлить свою дружбу с Ференцем Листом, синьором Локкателли или королем Людвигом, тогда продолжайте в том же духе. Правда, для этого вам придется нанять другого пианиста. А если вы хотите построить концерт со вкусом, если вы хотите представить красивую, целостную и изысканную музыкальную программу…

– Изысканность – это скучно! – вскричала я. – Целостность утомительна!

– Позвольте мне закончить, – прервал меня Давид. Я сделала над собой усилие и замолчала. – Если вы будете уважительно и бережно относиться к вашему искусству, вы привлечете гораздо больше слушателей и поклонников, чем если появитесь на сцене в расшитом бисером наряде и с перьями на голове.

– Хорошо! – Я устало опустилась на стул. Он собирался уходить. – Вернитесь, – позвала я. – У вас доброе сердце, Давид, хоть я и считаю вас чопорным и упрямым. Вы думаете, я люблю музыку меньше, чем вы? Она у меня в крови. Я цыганка, а для цыганки вся жизнь в песнях! Я могла бы петь целыми днями бесплатно, но мне приходится думать о деньгах. Я пою, потому что люблю петь, и почему бы мне не петь песни, которые доставляют мне радость? Вы находите это смешным и глупым?

– Нет. Но если вы хотите привлечь, на свой концерт знатную и богатую публику, вы должны предъявлять к себе более высокие требования. Поразить этих людей очень непросто. Их не проведешь ярким платьем и зажигательными цыганскими песнями.

– Ну хоть одну, – кротко попросила я. – Вторую я спою без аккомпанемента, так, как поют в таборе.

– Нет, – твердо ответил он.

– Пожалуйста! Она действительно очень красивая, Давид. Она понравилась самому Листу. Пожалуйста, позвольте мне спеть ее для вас.

Мы пришли к компромиссу. Давид составляет программу, а я выбираю номера для «бисов». Он написал аккомпанемент для двух моих цыганских песен, а я решила включить в программу несколько известных народных песен на английском, вроде «Барбара Аллен» и «Дом, любимый дом». Публике это должно было понравиться.

Приготовления к концерту шли полным ходом. Я велела дать в газеты рекламу: «Недавно приехавшая на континент баронесса Равенсфельд! Впервые на американской сцене! Приближенная короля Людвига Баварского!».

И вот настал день концерта. Зал театра «Лицеум» был переполнен. Толпы зрителей запрудили входы, и их пришлось разгонять конным полицейским. Нью-Йорк еще никогда не видел ничего подобного. Днем накануне концерта я проехала на белом жеребце по Бродвею вверх и вниз, помахивая прохожим рукой, словно на параде. Это сработало отлично. Все места в театре были проданы, а стоячие ложи были заполнены за час до поднятия занавеса.