Джон Уитборн - Рим, папы и призраки

• Название: Рим, папы и призраки
• Автор: Джон Уитборн
• Издательство: Издательство «Мир»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: ISBN 5-03-003185-5

Действие популярного романа-фэнтэзи разворачивается в Италии эпохи Возрождения.

---

Солово, воевавший против «Всадников Юга» по приказу Кайр Халил-эль-Дина во время своего пребывания в Триполи, был совершенно безразличен ко всей этой геополитике.

— Вы вполне уверены, что я необходим вам? — только и спросил он. По-моему, все дела и без того идут достаточно гладко.

Энвер-паша праздно крутнул глобус, пытаясь не глядеть на свое отечество, поскольку ему были прекрасно известны перспективы, назначенные Феме его родине.

— Как личность, конечно, нет, — ответил он, — хотя кое-кто из наших старейших усматривает в вас признаки странной судьбы. Однако нам нужны многочисленные одаренные мужчины и женщины — творить наши чудеса.

— И как я узнаю их?

Энвер-паша остановил кружение глобуса.

— Вы их узнаете, только если они сами захотят этого. Могу сказать лишь одно — ищите нас среди высоких и мудрых.

— Эти два качества совмещаются отнюдь не всегда, — сухо заметил Солово.

— Тогда, быть может, — возразил фемист, — именно по такому-то сочетанию вы их и узнаете.

— У меня есть вопрос-другой… разрешите ли?

— Как угодно, адмирал, сомневаюсь, чтобы мы встретились снова.

— Ну что ж… первое — чего вы хотите?

Фемист поглядел на Солово.

— Мы — это Союз амбиций, как я сказал вам. Однако он порождает и консенсус целей: все мы надеемся на возвращение старых — и лучших — времен и обычаев.

— Эльфийских, имперских, языческих? — предложил варианты Солово.

Энвер-паша напряженно улыбнулся, но отказался продолжать тему.

— Тогда уверены ли вы, что цель достойна усилий? — Солово зашел с другой стороны.

Энвер-паша явно никогда прежде не думал об этом.

— Возможно, и нет, адмирал, — проговорил он в конце концов, — однако за все это время проект наш набрал собственную инерцию. К тому же, — добавил он загадочным тоном, — нашу руку направляет Книга…

— Которая не имеет ничего общего со Священным писанием или даже с Кораном… я правильно понимаю?

— Ну, адмирал, это чересчур прозаично. Это наша собственная книга; мы сами писали ее и с радостью видим, как страница за страницей выполняются ее пророчества. Впрочем, не напрягайте своего любопытства, я сомневаюсь, чтобы вы могли получить возможность поглядеть даже на ее обложку.

— Настолько хороша, так?

— Выше всякой похвалы, Солово. Это история времен от туманного прошлого до столь же туманного будущего. Тем не менее я не хочу оставить вас полностью неудовлетворенным; иначе вы затеете собственные расследования и тем самым обесцените себя в наших глазах. Она представляет сводку пророчеств древних Дельфийского и Амонского оракулов, Элевсинской и Додонской мистерий, Кумской и Сивиллиной книг — это я могу сказать вам. На нашей памяти дополнения вносил благословенный Гемист Плифон, и поскольку вы не удосужились поинтересоваться, так знайте: это его портрет украшал вашу келью. Вы можете познакомиться с некоторыми из его трудов — не столь радикальными и совершенно открытыми — и там узреть хотя бы тень нашего проекта. Считайте это домашним заданием.

Было бы бесцельно скрывать пробуждение интереса к книжной премудрости, и Солово не стал даже пытаться этого сделать.

— Я так и поступлю, — ответил он. — Что еще я обязан делать?

— Все и ничего, адмирал. Вы не принадлежите к числу наших намеченных снарядов. Мы ожидаем выгоды в любой области, которая может вас заинтересовать. Итак, Солово, все просто — идите и живите. Заводите друзей, влияйте на людей.

Продемонстрировав последней фразой, что разговор окончен, фемист вежливо проводил адмирала в большой зал, где торжество было в самом разгаре. Облаченный в черное слуга держал прежние одежды адмирала — чисто выстиранные и сложенные. Солово не полагалось знать, что они стали на стежок-другой посвободнее — их распороли, а потом аккуратно сшили вновь. Феме не жалели труда, даже самого кропотливого, чтобы посвященные, уезжая домой, чувствовали себя в чем-то неопределенном совершенно иными людьми.

Не сомневаясь в том, что все его прочие потребности — транспорт, еда и оружие — будут удовлетворены еще до отъезда, адмирал позволил увести себя из зала. Пол к выходу поднимался, и портал — такой же, как и выход из лабиринта, — охраняли по обеим сторонам два огромных колосса древних времен, мраморные изваяния Марса и Гор-Адриана. В ночь подобных чудес Солово едва поглядел на них, обремененный думами об истории в процессе ее творения.

Впрочем, он один пребывал в такой беспечности. Даже другие посвященные уже знали достаточно много, чтобы с живым интересом следить за уходящими с праздника мимо живых стражей. Поэтому, когда желтый свет вспыхнул в глазах забытого бога и мертвого императора и каменные титаны застонали в тщетной попытке последовать за адмиралом, подобное незамеченным не осталось.

И во всем большом зале, где собрался Священный и Древний Феме, разом утихли все разговоры.

Год 1497. УДАР КИНЖАЛОМ ВО ТЬМЕ: я проявляю либеральность при отправлении правосудия и помогаю измученной душе

— А на мой взгляд, — заметил Хуан Борджиа,[32] второй герцог Гандийский, князь Теано и Трикарико, герцог Беневентский и Террачинский, только что назначенный гонфалоньером Святой Церкви, — царство Венеры более прочих созрело для… завоевания.

— Захвата и разграбления! — согласился его услужливый прихлебатель, остававшийся в маске.

— Именно так. — Герцог облизнул губы. — Границы его открыты, а силы столь слабы, что просто приглашают к насилию. В молодости я нередко совершал набеги на его окрестности; теперь, князем, я захвачу его целиком.

— Свидетельствую, — заверил мужчина в маске. — Герцог Хуан Борджиа обслуживает отверстия женского рода в три зубца и ежедневно.

Оба от всей души расхохотались, а потом Хуан фыркнул, погасил веселье, словно свечу, вернувшись к своему обычному злобному недовольству.

— А как думаете вы, адмирал? — бросил он резко. — Как вы относитесь к моей военной метафоре?

Небольшая группа, устроившаяся в винограднике, отставила в сторону напитки и деликатесы и обернулась к адмиралу Солово.

— Я не слишком часто посещал ту страну, о которой вы говорите, ответил тот ровным голосом, нимало не смущаясь общим вниманием. Местность нередко обманчива, можете мне поверить, однако продолжительное пребывание, как мне кажется, сулит меньше приятного времяпрепровождения, чем принято считать.

— Адмирал полагает, — заметил Чезаре Борджиа, до этого безмолвно прислушивавшийся, — и я, пожалуй, согласился бы с ним, что королева Венера не заслуживает крупной кампании. Она не причиняет нам вреда, ничем не грозит, платит нам дань губами. Я не понимаю такой агрессивности по отношению к ней.

Герцог Хуан, постоянно пребывавший на вершине своей злобы, перевел мрачный взгляд с адмирала на младшего брата.

— Неужели настолько необходимо… — проговорил он ледяным голосом.

Чезаре задумался.

— Да, — произнес он наконец. — Таково мое мнение… насколько я знаю, и нашего отца тоже. Не сомневаюсь, что он предпочтет, чтобы его гонфалоньер сконцентрировал свои усилия на чем-то другом, скажем на кампании, послужившей предлогом для нашей нынешней встречи.

— Вечно я у тебя в долгу за совет, братец. — Улыбка Хуана казалась хуже всякой насмешки. — Ты знаешь, как я стремлюсь — просто жажду — жить в соответствии с твоими ожиданиями. А вот и мать идет, чтобы успокоить нас.

Тон разговора сразу понизился на одну-две нотки, когда к ним подошла Ваноцца Катанеи.

Ее никогда не считали красивой или остроумной. Тем не менее Катанеи рожала сыновей и — редчайшее из качеств в то время и в той стране — была верной и благоразумной. В течение почти тридцати лет эти качества сохранили глубокую привязанность и любовь к ней Родриго Борджиа (позже папы Александра VI), невзирая на все его краткосрочные потребности здесь и повсюду. Сия дама обладала еще неким чувством, присущим знатным римским домам: умела понимать, когда разговор принимает опасный оборот, прежде чем это успевали осознать сами участники.

— Сыновья, синьоры, — сказала она негромко, — я ощутила в воздухе известную напряженность, изгоняющую вечерний покой и делающую запах вина не столь приятным. Неужели она могла исходить отсюда?

— Совершенно не так, мама, — ответил герцог Хуан до того убедительно, что вызвал новое уважение в потрясенных Чезаре и Солово. — Мы обсуждали военные хитрости; вопрос весьма уместный, учитывая мое скорое отбытие на войну.

Но родную мать даже самой искусной ложью не обмануть. Мадам Катанеи не была убеждена.

— Какая удача, Хуан… присутствующий среди нас военный может высказать квалифицированное мнение о твоих планах: адмирал Солово, как вы себя чувствуете?

Солово изящно поклонился.

— Прекрасно, моя госпожа. Но мои глаза избавляют меня от необходимости осведомляться о вашем здоровье.