Дмитрий Лисовенко - Их хотели лишить Родины

• Название: Их хотели лишить Родины
• Автор: Дмитрий Лисовенко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1960

Автор на основании архивных документов и личных воспоминаний рассказывает трагическую историю русских войск во Франции в годы первой мировой войны. Посланные правительством царской России в начале 1916 года во Францию русские войска принимали участие в боевых действиях на франко-германском фронте в 1916–1917 гг., проявив мужество и стойкость в обороне, героизм в наступлении. В книге широко показана борьба, которую начали русские солдаты во Франции вскоре после Февральской революции в России, требуя отправки их на Родину. Эта борьба трагически закончилась для русских солдат. В сентябре 1917 года во французском лагере ля-Куртин по приказу Временного правительства России и реакционного французского правительства была учинена жестокая расправа над солдатами 1-й русской бригады, которые отказались от дальнейшего участия в боевых действиях и требовали отправки их в Россию. Более трех тысяч человек было убито, а остальные разосланы по тюрьмам и лагерям. Автор рисует яркую картину борьбы русских солдат против беспрерывных попыток русского командования во Франции и французских властей использовать их на фронте в составе различных «добровольческих» и национальных легионов, на военных работах в тылу, в шахтах и рудниках Северной Африки. Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции Советское правительство обратилось к русским солдатам во Франции с приветствием и выразило уверенность, что освободит их и вернет на Родину. Благодаря усилиям Советского правительства тысячи русских солдат были возвращены на Родину. Автор с большой теплотой пишет о простых людях Франции и Алжира, которые сочувственно относились к русским солдатам и помогали им чем могли. 

---

На последний вопрос французский солдат ответил, что французских осужденных или военнопленных на острове нет.

— Вы будете второй группой русских арестованных. Первую группу русских привезли сюда в конце сентября — начале октября. То была группа в несколько сотен человек.

После этого он добавил:

— Вас ожидают тяжелые работы и голод, но бывает и хуже. Поэтому сюда и привозят особых преступников, — заключил он... Конвоир рассказал историю острова.

— Остров Экс, где вы будете находиться, расположен в приморской полосе Атлантического океана, между материком и островом Олерон. В административном отношении остров входит в состав департамента Нижней Шаранты, а в военном — в состав военного округа Рошфор.

— Остров Экс небольшой, — сказал сержант, — длина его достигает всего лишь трех с половиной километров, а наибольшая ширина — полтора километра. Военная история острова очень велика и интересна, — добавил рассказчик. — Но у меня нет времени познакомить вас с нею. Укажу лишь на одну его историческую примечательность. На этом острове сохранился небольшой белый каменный одноэтажный домик — тюрьма Наполеона Первого. В этом домике-тюрьме в тысяча восемьсот пятнадцатом году Наполеон Первый сидел пятнадцать дней. Отсюда он был переведен на остров Святой Елены, где и скончался.

Итак, историю острова Экс куртинцы узнали раньше, чем вступили на его землю. По прибытии на остров куртинцев разместили в двух камерах — холодных и сырых каменных мешках, в которых не было ни света, ни воздуха. Все их довольствие заключалось в 200 граммах хлеба и одной чашке черного кофе в сутки.

Каменные казематы, в которых были размещены куртинцы, находились значительно ниже уровня моря. От этого в них всегда было сыро. Со стен казематов постоянно [261] текла маленькими ручейками вода; с потолков непрерывно падали водяные капли. Камеры никогда не отапливались и вообще не были приспособлены к какому бы то ни было отоплению. До заключения в них русских солдат казематы использовались как склады различных военных материалов.

Прогулка на крошечном «дворе» разрешалась лишь один раз в сутки и всего на 20 минут.

Табаку тоже не полагалось. Белья разрешалось иметь лишь одну пару, которую носили на себе. Бань не было предусмотрено никакими правилами тюремно-островного режима. Даже не было умывальников, мыла арестованные не получали.

Особым приказом главного санитарного управления французской армии «русские мятежники» лишались права на медицинскую помощь.

Вот те условия, в которые были поставлены русские солдаты, сосланные на остров Экс. Эти условия были во много раз хуже тех условий, в которых находились французские каторжане, осужденные за уголовные преступления.

Прибытие на остров тридцати руководителей куртинцев активизировало борьбу русских солдат против произвола французских властей. Вскоре после их прибытия на остров куртинцы отправили к коменданту острова делегацию с требованием отпустить топлива и медикаментов. Комендант острова ответил, что казармы к отоплению не приспособлены; за врачебной же помощью рекомендовал обратиться в санитарную часть, заранее зная, что санитарная часть имеет особое указание ни при каких обстоятельствах не оказывать русским солдатам врачебной помощи и не выдавать им медикаментов. Подобное отношение представителя французских властей к требованиям русских солдат еще раз убедило куртинцев в том, что им не следует ждать никакого снисхождения, что французская буржуазия решила быть беспощадной к людям, посягнувшим на ее интересы.

Открытый произвол французских властей, создавших невыносимые условия для жизни русских солдат на каторжном острове Экс, не сломил воли людей, заживо погребенных в сырых и холодных каменных подвалах, а, напротив, закалил ее. У куртинских руководителей и группирующегося вокруг них актива не раз появлялась мысль расправиться со своими врагами и ответить на насилие [262] насилием, хотя все они хорошо понимали, что безоружным людям не справиться с сильной охраной острова. Мысль об открытом восстании против угнетателей все чаще и чаще приходила на ум куртинцам.

В такие минуты все были поглощены одним стремлением — любым путем вырваться из казематов и продолжать делать то дело, которое было начато в лагере ля-Куртин. Вынашивался особый план, который сводился к тому, чтобы найти какой-то предлог для изъявления «покорности» властям и, воспользовавшись этим, получить в руки оружие. Но этот наивный план не разделялся многими, так как и куртинскому руководству, и его активу было ясно, что французские власти не поверят в «раскаянье» людей, которые стояли во главе тысяч солдат, поднявших знамя борьбы. Заговаривали и о массовом побеге. Но и это намерение не имело под собой реальной почвы. Кругом был безбрежный океан, а транспортных средств на острове не было.

Кроме того, для охраны острова Экс и его тюремных казематов французские власти выделили особо надежные части французских конвойных войск. На работах все куртинцы находились под строгим конвоем этих войск, а в помещениях «лагерей» под усиленной охраной часовых. Всякая связь между отдельными группами куртинцев была запрещена. Переписка с внешним миром не допускалась. Организовать массовый побег в этих условиях было безнадежным делом.

Тем не менее неосуществимость всех этих планов не обескураживала куртинцев, так как каждый из них вынашивал в тайне еще один «план» спасения из французской каторги. Об этом «плане» никто не говорил ничего определенного, но каждый верил в него, жил этой верой. Что же это был за «план»? Это была глубокая, неиссякаемая вера куртинцев в Великую Октябрьскую социалистическую революцию, свершившуюся на родине — в России, вера в подлинную народность новой власти, власти Советов.

Вести об Октябрьской революции в России доходили до куртинцев случайно и с большим запозданием, часто в искаженном виде. Но куртинцы не только разумом, но сердцем чувствовали, что их Родина встала на новый исторический путь развития, что это путь освобождения трудящихся царской России от гнета помещиков и капиталистов, что это путь их собственного освобождения. [263]

Они уже чувствовали благодетельное воздействие Октябрьской революции. Оно проявилось в том, что франко-русская реакция, боясь ответственности перед Советской Россией, не решилась осуществить свой черный замысел — предать куртинцев военно-полевому суду и поголовно их уничтожить.

Несмотря на то, что куртинцы были поставлены в тяжелейшие каторжные условия, они с честью продолжали борьбу за свое освобождение.

Однажды утром в одну из камер куртинцев вошел комендант острова Экс. Обращаясь к солдатам, он сказал:

— У нас во Франции хлеб даром есть нельзя, по закону не положено. С завтрашнего дня вы должны начать работу там, где вам укажут.

— У нас в России лучшим хлебом кормят свиней, чем тот «хлеб», который мы получаем у вас, — ответил на это один из куртинцев. — Однако, — добавил он, — если французские власти считают, что мы обязаны работать, мы согласны, но не за тот хлеб, который получаем, а за настоящий.

На эту реплику комендант раздраженно ответил:

— Вы опасное бремя для Франции! Вы не заслужили и того, что получаете. Кто и когда будет расплачиваться за вас?

— Мы, господин комендант, уже расплатились за себя и за свою страну тем, что целый год защищали вашу родину, вашу землю под Мурмелон-ле-Гран, под Реймсом, под фортом Бримон и на других участках французского фронта, — ответил коменданту солдат Козлов. — Поэтому не мы будем расплачиваться с вами, а вы и ваше правительство будете расплачиваться с нами за те сотни и тысячи русских солдат, которые легли на полях сражения Франции. И за те сотни и тысячи тех же солдат, которых вы и ваше правительство расстреляли в лагере ля-Куртин, не предъявив им никакого обвинения...

— Что касается хлеба, — добавил один из членов Куртинского Совета, — то мы едим не ваш хлеб, а тот, который нам прислан нашим народом из России.

На этом разговор с комендантом острова закончился. Он показал администрации острова, что дух куртинцев не сломлен, что они сумеют постоять за себя и свою национальную честь и в условиях каторжного режима.

На второй день куртинцы-руководители вышли на работу. Их заставили разбирать каменные стены старого [264] дока, прослужившие свою службу не одно столетие. Всю работу по разборке стены пришлось с первого же дня проводить на большой глубине в воде, без специального инструмента и оборудования. Бессмысленность этой работы была настолько очевидна, что комендант острова на второй день прекратил ее. Но этот день работы не прошел для куртинцев безрезультатно. Издевательства французских властей над беззащитными русскими солдатами возмутили конвойных солдат. И они в знак сочувствия куртинцам посвятили их в планы французских властей.