Дмитрий Лисовенко - Их хотели лишить Родины

• Название: Их хотели лишить Родины
• Автор: Дмитрий Лисовенко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1960

Автор на основании архивных документов и личных воспоминаний рассказывает трагическую историю русских войск во Франции в годы первой мировой войны. Посланные правительством царской России в начале 1916 года во Францию русские войска принимали участие в боевых действиях на франко-германском фронте в 1916–1917 гг., проявив мужество и стойкость в обороне, героизм в наступлении. В книге широко показана борьба, которую начали русские солдаты во Франции вскоре после Февральской революции в России, требуя отправки их на Родину. Эта борьба трагически закончилась для русских солдат. В сентябре 1917 года во французском лагере ля-Куртин по приказу Временного правительства России и реакционного французского правительства была учинена жестокая расправа над солдатами 1-й русской бригады, которые отказались от дальнейшего участия в боевых действиях и требовали отправки их в Россию. Более трех тысяч человек было убито, а остальные разосланы по тюрьмам и лагерям. Автор рисует яркую картину борьбы русских солдат против беспрерывных попыток русского командования во Франции и французских властей использовать их на фронте в составе различных «добровольческих» и национальных легионов, на военных работах в тылу, в шахтах и рудниках Северной Африки. Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции Советское правительство обратилось к русским солдатам во Франции с приветствием и выразило уверенность, что освободит их и вернет на Родину. Благодаря усилиям Советского правительства тысячи русских солдат были возвращены на Родину. Автор с большой теплотой пишет о простых людях Франции и Алжира, которые сочувственно относились к русским солдатам и помогали им чем могли. 

---

Вместо ответа на эту жалобу поступил приказ — легиону немедленно выступить на фронт. Русским солдатам стало ясно, что им не предоставляют иного выбора, как только умирать за чужие интересы. И они решили последовать примеру куртинцев: отказались выполнить приказ. Началась чистка легиона от «нежелательных элементов». В результате было арестовано 60 человек, в том числе Сабуров и Ушаков. Их обвинили в нарушении воинской дисциплины, в подстрекательстве к измене воинскому долгу и предали военно-полевому суду. Военно-полевой суд приговорил Сабурова и Ушакова к расстрелу. 23 мая 1918 года они были расстреляны перед строем легиона.

Остальных арестованных русских легионеров отправили на фронт в дисциплинарный батальон марокканской дивизии. Там у них отобрали оружие и заставили день и ночь выполнять всевозможные работы. И когда марокканская дивизия заняла боевой участок, русский дисциплинарный батальон был истреблен почти полностью.

Трагическая судьба русского легиона многому научила солдат 3-й бригады. Теперь и они проклинали Временное правительство, которое использовало их в роли палачей 1-й бригады, а после этого отдало на произвол французской буржуазии. Они проклинали и своих вожаков — инициаторов организации русского легиона, сторонников продолжения преступной войны. Но они были уже не в силах изменить что-либо, французская реакция жестоко расправилась с ними.

Тяжело было и тем русским солдатам, которые до конца оставались верными делу революции. Положение солдат в лагере ля-Куртин с каждым днем становилось все хуже. К голоду, физическим истязаниям, отсутствию медицинской помощи и другим невзгодам прибавилась эпидемия брюшного тифа и другие тяжелые болезни. То в одной, то в другой роте стала появляться цинга. Голод, [243] тиф, цинга, физические и моральные мучения сломили стойкость части солдат, и 2600 человек из 7800 дали согласие пойти в рабочие батальоны.

Измученные голодом и болезнями, подняли восстание те 300 человек из Куртинского лагеря, которые после разгрома 1-й бригады были заключены в тюремный лагерь Бург-Ластик. На усмирение восставших командование XII военным округом из Клермон-Феррана бросило пехотный полк и три пулеметные роты. Восстание было подавлено, 50 куртинцев арестованы и под усиленным конвоем отправлены на остров Экс, 250 человек после избиения дали «добровольное» согласие идти в рабочие батальоны.

Глава IV. Новые репрессии

7 ноября 1917 года в России свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Победа русских рабочих и крестьян, взявших под руководством большевиков власть в свои руки, привела в бешенство французскую буржуазию, вызвала у нее новый приступ ненависти к русским революционным солдатам. Французское командование теперь уже не считало нужным соблюдать хотя бы видимое невмешательство во внутренние дела 1-й особой русской дивизии и открыто и нагло заявило о своем намерении жестоко расправиться со всеми русскими солдатами, отказывавшимися служить интересам французских банкиров.

11 ноября 1917 года в лагерь ля-Куртин прибыл подполковник французской службы Кросс. Он имел особое поручение французского военного командования «рационально» использовать русских «рабочих добровольцев» и срочно отправить их на работы, в первую очередь военного значения.

11 ноября вечером 2600 бывших солдат лагеря ля-Куртин отправили в различные департаменты страны. Особенно много солдат оказалось в угольных шахтах и рудниках, на военных заводах и лесных разработках.

При посадке в эшелоны русских солдат на ст. ля-Куртин произошел довольно знаменательный инцидент. В то время, когда началось распределение и посадка в вагоны людей, небольшая группа офицеров и сержантов французской службы из числа выделенных для конвоирования «рабочих» до места назначения стала куражиться. Покрикивая начальническим тоном на русских солдат, эти петэновские молодчики развязно заявили: «Не только вы, русские солдаты, обязаны работать на нас, французов, но [245] и вся ваша Россия будет нашей, так как Франция за пушки и снаряды купила вас, а вместе с вами и всю вашу Россию».

На это заявление русские солдаты-куртинцы спокойно, но твердо ответили: «Если вы, французы, попытаетесь напасть на Россию, то вы потеряете сначала всю вашу армию, а затем и свою страну, точно так же, как ваш Наполеон в 1812 году сначала потерял в России всю свою армию, затем потерял французскую империю, а вместе с нею и свою корону».

Такой ответ взбесил французских молодчиков, и они бросились на куртинцев, угрожая им оружием. Произошла схватка. Эта схватка через 10 минут кончилась тем, что 350 человек «рабочих добровольцев», будучи безоружными, смяли конвойную роту французских солдат, обезоружили ее и с оружием в руках, с криком «ура!» вернулись в лагерь, заняли казармы и забаррикадировали входы. К этим тремстам пятидесяти присоединилось еще несколько сотен человек. Французы окружили казармы. Назревал серьезный конфликт. Но подполковник Кросс не решился пускать в ход оружие и пошел на переговоры с русскими солдатами. Через несколько часов все успокоилось. Возникший инцидент был улажен. Но отправить после этого на работы всю партию «рабочих добровольцев» ни представителям командования XII военного округа, ни подполковнику Кроссу уже не удалось. Из 2600 человек, завербованных обманом и насилием «добровольцев», в этот день отправили всего лишь 1000 человек, а 1600 человек, имея отнятое у французских солдат оружие, продолжали оставаться в лагере, решительно отказываясь оставить его. Конвойные французские части оказались против них бессильными. Потребовалось вызвать несколько батальонов регулярных войск, чтобы обезоружить «солдат добровольцев» и отправить их на работы.

После отправки «рабочих добровольцев» в лагере ля-Куртин осталось еще около 7000 русских солдат. Они продолжали требовать отправки их на родину и отвергали все предложения французских властей.

На категорический отказ этих солдат оставаться на службе у французской буржуазии французское командование ответило рядом репрессий. Куртинцев стали морить голодом. Но это не сломило солдат. Тогда французское командование объявило куртинцам, что они будут высланы из лагеря в места, назначенные французскими властями. [246] Это была угроза разбросать куртинцев по тюрьмам и каторжным лагерям.

Однако и эта угроза не оказала никакого действия на куртинцев. Несколько дней работы по вербовке новых «добровольцев» никаких результатов не дали. Тогда, чтобы добиться своей цели, французские власти решили осуществить новую клеветническую кампанию против русских солдат. В записках французского генерального штаба, датированных последними числами ноября 1917 года, адресованных на имя военного министра Франции Пенлеве, сообщалось, что русские солдаты лагеря ля-Куртин разлагаются и бесчинствуют, что они пьянствуют, занимаются кражей и насильничают в окрестных деревнях, разрушают занимаемые ими казармы и т. п. «Таким образом, — резюмировали офицеры генерального штаба, — ...если не будут приняты меры, солдаты скоро станут разбойниками».

Эти донесения явились для французских властей основанием к новым репрессиям против куртинцев.

В высших кругах было принято решение снять с фронта 11-й кирасирский смешанный полк в составе 2500 человек под командой полковника Дюрана и бросить его против голодных и безоружных куртинцев, не желавших вступать в легионы. Одновременно с этим командующему XII военным округом генералу Комби было отдано распоряжение занять деревню ля-Куртин особым полком в составе 1400 человек, с пулеметной ротой.

С разрешения военного министра Пенлеве генерал Комби спешно перебросил из Лиможа полк кавалерии, который также направлялся против куртинцев.

3 декабря 1917 года по телеграфу военный министр отдал еще один приказ генералу Комби: немедленно очистить лагерь ля-Куртин, всех русских солдат отправить на работы, предварительно распределив по разным пунктам страны.

К тем же, говорилось в этом приказе, которые откажутся работать, применить принудительные меры, и после того, как принудительные меры не окажут действия, «эта часть солдат должна рассматриваться как неисправимая и должна быть выслана за пределы Франции, в Северную Африку».

Генерал Комби, получив приказание министра, в тот же день в сопровождении подполковника Кросса специальным поездом прибыл в лагерь ля-Куртин. [247]

Осведомившись у военного коменданта о событиях последнего дня в лагере, генерал Комби вызвал к себе русского коменданта лагеря полковника Котовича и вручил ему следующий приказ:

«В силу принятых решений, как следствие соглашения между военным министром и генералом Занкевичем, соблаговолите сообщить мне самое позднее в 12 часов количество подчинившихся приказу об отъезде в качестве рабочих. Остальные будут рассматриваться как неисправимые, и с ними будет поступлено соответствующим образом»{72}.