Натали Питерс - Маскарад

• Название: Маскарад
• Автор: Натали Питерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000691-2

Венеция конца восемнадцатого столетия – бесконечный карнавал, тайны, пороки, интриги и любовные приключения. «Светлейшая республика» по праву славилась красотой, изяществом и чувственностью своих женщин, однако ни одна из них не могла сравниться с ослепительно прекрасной Фоской Лоредан. У Фоски было все – богатство, положение в обществе, любовь и поклонение супруга, немолодого, но привлекательного аристократа. И все изменилось в одночасье, когда изнеженная красавица встретила молодого Рафа Леопарди – отважного морехода, бесстрашного воина и отчаянного бунтаря…

---

…Рафа. Ночи, которые они провели друг у друга в объятиях. Его улыбку. Его сердечность. Порой, когда она закрывала глаза и ощущала берущего ее мужчину, она почти верила, что она опять с Рафом.

* * *

Фоска была потрясена до глубины души, когда через несколько месяцев, минувших после рождения сына, она осознала, что ее тянет к мужчине острее, чем раньше. Время, проведенное ею с Рафом, настроило ее тело на любовь, и хотя разумом она отвергала эту мысль и считала ее предательством, тело горело страстным желанием. Сомнения попискивали как мышь. Желание рычало как лев.

Ее первым любовником стал чичизбео Антонио Валир. Выбор был вполне естествен. Разве он не был всегда нежным и внимательным в выражении любви? А она не разрешала ему переходить даже порог своего будуара.

– Антонио, – заявила она однажды вечером. – Я хочу, чтобы вы занялись со мной любовью.

– Моя любимейшая богиня, разве я не люблю вас в любой час дня и ночи всеми фибрами своей души?

– Нет, я говорю о настоящей любви. В постели. Вы готовы?

Он был смущен и расстроен прямолинейностью ее просьбы, но сделал вид, что она польстила ему, и изобразил восторг. Он поклялся, что с первой встречи с ней мечтал о таком завершении их отношений, но ему не хватало храбрости, наконец, дерзости, чтобы самому предложить это.

Они были совсем одни. Она сказала ему, чтобы он запер дверь на ключ, а сама опустила полог кровати. Они разделись, стоя спинами друг к другу. Антонио трепетал как лист. Да и Фоска чувствовала себя не лучше. Они сели на край кровати, нервничая как подростки, и немного поласкали друг друга.

Антонио был в ужасе, что провалился при первой попытке. Фоска лишь недавно пережила огромное сердечное потрясение и была слишком занята своими собственными переживаниями, чтобы в общении с ним проявлять терпение. Они легли рядом друг с другом, отдаваясь бесстрастным обоюдным ласкам, и между ними ничего не произошло. Наконец Фоска, разочарованная и рассерженная, вскочила и заявила, что она страстно желает кофе. Антонио был готов вот-вот расплакаться от чувства освобождения или позора.

Их дружба, как правильно предсказала Розальба Лоредан, дала трещину. Правда, Антонио продолжал навещать Фоску, сопровождая ее в прогулках по городу, ежедневно проводил с ней много времени, но что-то в их отношениях изменилось, возникла отчужденность. Находясь вместе, они больше не испытывали прежнего чувства легкости и раскрепощенности.

Двумя неделями позже, в день Вознесения – один из самых веселых праздников года, – Фоска предприняла еще одну попытку. Населению было разрешено появляться в масках. Из доков был доставлен искусно изготовленный золотой корабль «Бучинторо». На нем дож и сопровождавшие его лица проплыли мимо острова Лидо в Адриатику, где бросили в море золотое кольцо и провозгласили ее невестой Венеции. Состоялась праздничная регата и парад разукрашенных гондол и других лодок. В городе провели бои быков, конкурсы и всяческие увеселения. Словом, был отпразднован однодневный карнавал.

Фоска в праздничный день прогуливалась в лодке в сопровождении Антонию и Джакомо. Когда они вернулись домой, она сказала Эмилии, что очень устала, что у нее сильная головная боль и она хотела бы пораньше лечь спать. Когда берег опустел, Фоска надела маску и ускользнула из дома.

Она быстро прошла до Риалто – единственного моста через Большой канал. Фоска вознамерилась дойти до Ридотто или площади Сан-Марко, чтобы никто – даже гондольер – не видел ее.

В нескольких кварталах от Риалто она встретила матроса. Он бродил вдоль стены и угрюмо рассматривал протекавшую в канале воду. У него была тяжелая челюсть и грубое лицо. Улица была плохо освещена, и Фоска решила, что он похож на Рафа. Конечно, это было не так, но она хотела, чтобы он был именно Рафом, и думала, что если у них одна и та же профессия, то он обладает равной склонностью к любви.

Она смело подошла к нему и вежливо спросила, как дойти до Риалто. Он тупо смотрел на нее какое-то время и сказал, что не понял ее. Он был неаполитанцем.

– Итак, для гида вы не подходите, – сказала она, завлекающе улыбаясь. – Но тогда что вы умеете? Может быть, танцевать?

Он, может быть, и не понял слов, но правильно прочитал желание в ее глазах. У него была приятная улыбка, и она не возразила, когда он обнял ее за талию и потащил подальше в тень.

Она позволила ему поцеловать себя под маской. Он не привык иметь дело с масками, нетерпеливо фыркнул, сорвал ее, немного поцарапав лицо Фоски, и выбросил маску в канал.

– Перестаньте, – с трудом выдохнула она. – Как вы смеете…

Он не обратил внимания на ее протесты и потащил дальше в темь. Она сама приплыла в его руки, что оказалось для него даром небес, и он не собирался отпускать такую добычу. Он только что истратил в таверне последний цехин и не знал, как удовлетворить голод своих чресл.

Фоска тщетно сопротивлялась, поняв, какая опасность нависла над ней. Она закричала, но он стукнул ее кулаком по голове. На какое-то мгновение она перестала видеть, но слышала его дыхание, отдававшееся в ее ушах гулом пылающего горна.

Он опрокинул ее на спину в вонючую, пропахшую рыбой лужу и сорвал белье. Он грубо вошел в нее и двигался взад и вперед, а она лежала под ним, сомкнув веки. «Что я за дура, – думала она, – идиотка».

Он сделал свое дело и силой поставил ее на нога. Он хотел, чтобы она купила ему вина. У нее кружилась голова, и ее тошнило. Когда он расслабился, она вырвалась и побежала. Он легко поймал ее, полагая, что она затеяла какую-то игру. Фоска резко подняла колено и ударила его в пах. Он завыл от боли и выпустил ее. Тогда она изо всех сил толкнула его спиной в канал, подобрала юбки и побежала во дворец. Ей удалось, никем не замеченной, пробраться в свою комнату. Эмилия, однако, слышала, как она пришла, и увидела, что Фоска истерически рыдает. Эмилия раздела ее, помогла принять ванну, но ни слова не сказала.

Следующие три недели Фоска оставалась в своей комнате и не покидала дом. Она себя ненавидела и всячески поносила, ругала всеми известными ей дурными словами, но не могла загасить бушевавшее в душе пламя.

Вскоре после этого Алессандро попросил, чтобы она появилась на приеме во Дворце дожей, и там она познакомилась с молодым сенатором. Он стал тут же флиртовать с ней – весьма забавно. Фоска видела, что Алессандро наблюдает за ними, но знала, что никаких погрешностей в ее поведении он не заметил. Она и сенатор покинули бал одновременно и в ту же ночь стали любовниками. Он был добрым и внимательным и вернул Фоске чувство самоуважения. В Венеции по крайней мере один мужчина считал ее красивой и желанной.

Эта связь продолжалась все лето. Он часто посещал их загородную виллу. Но накануне возвращения Лоредана в Венецию они расстались.

– Я не понимаю вас, Фоска, – сказал он печально. – Я очень люблю вас. Я сделал все, чтобы заставить вас полюбить меня. Однако вы меня не любите.

– Я не могу любить вас, – нежно сказала она. – Не могу полюбить никого.

Фоска держала слово, данное Алессандро. Она была благочестива, как монахиня, на людях целомудренна, как это принято в Венеции. После случая с моряком никогда не выбирала себе в любовники человека, положение которого в Венеции могли бы счесть неподходящим.

Однако даже признание Алессандро Лореданом Паоло своим сыном не смогло полностью восстановить репутацию Фоски. В кругах, в которых она обычно вращалась, скрытно распространился слух о ее любовной связи с тем самым евреем. Она нюхом чуяла скандал. Когда она появлялась в толпе, то будто бы возникал электрический разряд. Ее больше не приглашали в фешенебельные салоны, а несколько старых друзей отца полностью разорвали с ней отношения. Остальные же терпели ее. Ведь она все-таки была из рода Долфинов и женой – пусть и дискредитировавшей себя – одного из Лореданов.

Фоска обнаружила, что оказалась на краю социального слоя, которого никогда раньше по-настоящему не замечала, – класса отверженных. То были дворянки, гордящиеся своими любовниками как завоеванными призами. Они жили скандалами и нисколько не заботились о своей репутации, глумились над существующими обычаями, по привычке наставляли рога своим ничего не подозревающим мужьям, позорили их знатные имена. Встречались подобные характеры и среди мужчин. Не такие обедневшие, как барнаботти, они шпионили, пускались в авантюры, поставляли высшему обществу шлюх.

Однажды на Листоне, вскоре после своего заточения, Фоска встретилась с принцессой Гонзаго, старой возлюбленной Алессандро, число любовников которой превышало число прожитых ею лет.

Гонзаго громко приветствовала ее:

– Ну, вот еще одна венецианская дворянка влилась в наши ряды. Добро пожаловать, донна Фоска!

Фоска проигнорировала ее и прошла мимо, прильнув к руке Антонио. Лицо ее от стыда стало пунцовым. Позже она никогда не обсуждала этот инцидент, но и никогда о нем не забывала.