Лазарь Лагин - Остров Разочарования

• Название: Остров Разочарования
• Автор: Лазарь Лагин
• Жанр: Прочие приключения

---

Егорычев вспомнил мальчишку, который первый с Гамлетом выскочил на лужайку во время преследования Сморке, и невольно улыбнулся:

- Действительно, отчаянный паренек... Ты мне его покажешь, Гамлет? Я постараюсь прийти к вам в деревню, чтобы потолковать с ним.

- Я вам его обязательно покажу, сэр. Буду рад, если вы будете гостем Нового Вифлеема. Вы всем нам очень понравились.

- Только пока никому ни слова о нашем разговоре. До свидания, Гамлет!

- Хорошо, сэр. До свидания, сэр!..

Пока Егорычев разговаривал с Гамлетом, а потом возвращался наверх, на Северный мыс, на лужайке неподалеку от пещеры произошел разговор, о котором мы не можем не поставить в известность наших читателей.

Беседовали Фламмери и Цератод. Они совершали предписанную наукой прогулку перед ужином. Фламмери на ходу стругал себе хлыстик.

- Какой Фремденгут эсэсовец! Он делец, честнейшая фирма. Его слово вернее любого векселя, - сказал Фламмери, пряча ножик в карман.

На это Цератод брюзгливо ответил:

- Охотно верю. Но, по совести говоря, эта характеристика штаба войск СС...

- Копия характеристики. Вы же сами обратили внимание Егорычева на то, что это всего лишь копия!

- Это я сказал Егорычеву. Но меня самого это не очень утешает. Если говорить строго между нами, барон Фремденгут не кто иной, как самый обыкновенный эсэсовский палач... Да-да, палач, и, пожалуйста, не возражайте. Особо доверенное лицо рейхсфюрера СС, да еще при таком концентрационном лагере, как Майданек!..

- Мне припоминаются, дорогой мой Цератод, кой-какие войны. И кой-какие концентрационные лагери во время англо-бурской войны. Буры - старики, женщины, дети - за колючей проволокой, и их оптом расстреливают.

- Ну, это совсем другое дело, - высокомерно промолвил Цератод.

- Конечно, конечно, - согласился Фламмери с ехидной улыбочкой. - Понимаю... Так вот, если вам угодно знать мое мнение, Фремденгут попал сюда на остров скорее всего в порядке ссылки. Видимо, серьезно не поладил со своим начальством. Зачем ему ездить в такую дьявольскую даль, если на его заводах выполняются важнейшие...

Тут мистера Фламмери неожиданно поразила догадка. На его багровом лице отразилась сложнейшая игра чувств. Если то, что ему только что пришло в голову, на самом деле соответствует действительности, то это слишком серьезно, чтобы делиться с Цератодом. Поэтому он решил замять разговор.

- Смит, - крикнул он, - как дела с обедом?

Не трудно было догадаться, что Фламмери хочет увильнуть от дальнейшего разговора.

- Так над чем же работают сейчас на заводах Фремденгута? - спросил Цератод, чувствуя, что он очутился перед какой-то значительной тайной, но делая вид, будто вопрос этот его не очень интересует.

- А над чем, собственно, могут во время войны работать на заводах динамитного короля Третьей империи? Выполняют заказы военного ведомства.

- Мне показалось, что вам пришла в голову какая-то интересная догадка.

- Я догадался, что мне хочется обедать, - учтиво скривил свои тонкие, синие губы Фламмери, и Цератоду стало ясно, что правды ему от его собеседника не добиться.

- Отличная догадка, мистер Фламмери. Значит, обедать?

Но с обедом пришлось несколько повременить, он еще не был готов, и Егорычев, который уже успел вернуться на мыс, сейчас при закрытых дверях допрашивал в пещере Фремденгута.

Разговор шел о недостававших ящиках и лопате в чехле.

- Мало ли что может прийти в голову этим дикарям, - сказал Фремденгут, когда Егорычев сослался на свидетельство местных жителей.

- Не юлите, Фремденгут, все равно их разыщут.

- Все ящики здесь, в пещере.

- Подумайте еще. В ваших интересах сказать мне правду.

- Вы мне угрожаете?

- Меня очень интересует, куда вы девали три ящика и лопату в чехле. Островитяне утверждают, что вы их оставили где-то по ту сторону ущелья.

- Ну, согласитесь сами, какой мне смысл лгать по поводу каких-то ящиков с лентами и гвоздями?

- Ну вот, теперь хоть ясно, что в них было. Остается только вспомнить, куда вы их девали.

- Я же вам говорил, что я их никуда не девал.

- Насколько я понимаю, у вас были важные основания скрыть их местонахождение и содержимое даже от своих людей.

Фремденгут встрепенулся:

- Это вам сказал Кумахер?

- Мне это сказали островитяне. Они сказали, что три ящика и лопату в чехле вы выгрузили на берег еще до того, как ваши люди высадились на остров... А разве Кумахер может что-нибудь сказать по этому вопросу?

- Не больше меня.

- Это совсем не так мало.

Из-за двери раздался нетерпеливый голос Фламмери:

- Мистер Егорычев, пора обедать!

- Сейчас, - сказал Егорычев, - еще две минутки.

- Мы умираем с голоду, Егорычев! - крикнул из-за двери Мообс.

- Ну, так как же, Фремденгут? - спросил Егорычев.

- У меня очень болит голова.

- Хорошо, - сказал Егорычев, - отлежитесь. Пусть у вас пройдет голова. Это в ваших же интересах.

Он запер Фремденгута, вышел наружу, с наслаждением втянул в себя полную грудь свежего воздуха, пахнувшего цветами, морем, теплой, разомлевшей на солнце листвой, и сказал:

- Фу, устал, словно на мне воду возили!.. Всё! Милости прошу желающих в пещеру!

Они вошли без промедления, словно их в самом деле давно уже томила потребность уйти с лужайки в этот душный и жаркий полумрак, давая своими хмурыми лицами почувствовать Егорычеву, что они недовольны им и что (будьте уверены!) примут все меры, чтобы впредь его нелепые прихоти не мешали нормальной жизни остальных (законных, черт возьми!) обитателей пещеры.

Смит в этой игре не участвовал. Он старательно улыбался Егорычеву, но на душе у него было неуютно. Ядовитые словечки, которыми Цератод во время их вынужденного пребывания вне пещеры обменивался, возлежа на траве, с возмущенным Фламмери, оставили в сердце нашего кочегара какой-то неясный, но в высшей степени неприятный осадок.

Он запер Кумахера, помогавшего ему по поварской части, и все сели обедать. Кумахера Егорычев собирался допросить сразу после обеда.

Обедали молча, все по той или иной причине были недовольны, только Мообс пытался было развлечь компанию каким-то не очень свежим студенческим анекдотом, но понял тщету своих усилий и замолк. Если бы они только подозревали, о чем сейчас разговаривали, в темноте за дощатой дверью оба их пленных!

На подстилке, на земляном полу ворочался непривычный к столь жесткой постели майор Фремденгут. Тут же рядом, кряхтя и сопя, стаскивал с себя ботинки несколько притомившийся or стряпни и прочих хлопот фельдфебель Кумахер. Он уже успел доложить майору, что ничего особенного, достойного внимания за последний час на воле не произошло и что ефрейтор Сморке никаких признаков жизни не подает.

Потом наступило молчание, которое наконец прервал Фремденгут.

- Вообще, Кумахер, - сказал он, почесывая обросшую щетиной щеку, - вообще говоря, в интересах империи вас все-таки было бы правильней придушить.

- Помилуйте, господин майор! За что? - испугался фельдфебель.

- Боюсь, что для этого имеются достаточно серьезные основания.

- Никаких, господин майор! Уверяю вас, ровным счетом никаких!..

- Что вы там такое наболтали этому комиссару насчет первых трех ящиков?

- Я?! Комиссару?! Насчет ящиков?! Я ничего не говорил, господин майор... Я вообще отговариваюсь незнанием... Я же всего-навсего фельдфебель...

- Без истерики! Не орать! Нас могут услышать. И, к вашему сведению, господин Кумахер, фельдфебель войск СС - это не «всего-навсего», а очень много. Фюрер облек нас с вами особым доверием. В наших руках в некотором роде могущество и будущее империи...

- О, будущее империи?!

- Будущее и могущество... Нет, вы, кажется, все же слишком болтливы, чтобы оставлять вас в живых...

- Уверяю вас, клянусь, господин майор, я чист перед богом и фюрером!

- Это в ваших же интересах держать язык за зубами... Когда за нами придет судно...

- Оно обязательно придет, не правда ли, господин майор?

- Оно обязательно придет. Я понимаю, о чем вы думаете.

- Что вы, господин майор! Осмелюсь доложить, я ни о чем не думаю!

- Вы думаете, что дела империи плохи.

- Никак нет, господин майор. Я этого никак не думаю!..

- Ну и дурак. Дела империи действительно плохи. Но тем определенней за нами обязательно приедут... Вы знаете такую песенку «Ойра»?

И Фремденгут для наглядности запел, чуть слышно, почти шепотом:

Мы тан-цу-ем, ой-ра, ой-ра... Мы тан-цу-ем, ой-ра, ой-ра...

- Как же, как же! - растроганно отозвался Кумахер. - Дай бог памяти, тысяча девятьсот десятый - одиннадцатый год... Во всяком случае, до первой мировой войны... Можно сказать, песня моей юности.

- Она будет позывными этого судна, понятно? Ваша задача - любыми средствами починить рацию и во что бы то ни стало добиться, чтобы аккумуляторы были заряжены и чтобы приемник все время работал. Наврите, что это нужно для контроля после починки. Призовите на помощь всю свою нордическую хитрость. И постарайтесь представить дело так, будто вы починяете рацию вопреки моей воле и что вы рискуете жизнью...