Дженет Таннер - Возвращенный рай

• Название: Возвращенный рай
• Автор: Дженет Таннер
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-234-7

Ги де Савиньи узнает в старике-немце, ведущем уединенную, но роскошную жизнь на маленьком островке в Карибском море, человека, незаконно завладевшего его наследством. Ги решает вернуть свои сокровища, но какой ценой? У старого негодяя есть прелестная дочь, обожающая отца. Можно ли разбить ее иллюзии?

---

Пол перекатился ближе к изгороди, сел на корточки, выхватил из кармана пистолет и спустил предохранитель. Когда из-за изгороди показался первый немец, Пол не раздумывая, выстрелил. Даже из такого положения и па таком расстоянии выстрел оказался отличным. Он научился стрелять еще ребенком, у него был наметанный глаз. Испуганно вскрикнув, немец рухнул, схватившись за живот. Через живую изгородь уже протискивался второй, Поль выстрелил снова. На этот раз он промазал или лишь слегка задел фрица – Пол точно не знал. Тот в свою очередь нажал на курок автомата. Пули засвистели в траве, Пол вдруг почувствовал резкую боль в левой руке, которая сразу онемела. Он замер, прячась в тени. Немец приближался, держа автомат наготове, но больше не стрелял. Думает, что сразил меня, решил Пол. Притаившись, он ждал, стараясь не выдать себя ни звуком, пока немец не подошел так близко, что при свете луны Пол мог даже различить черты его мордастой физиономии. Тогда он нажал на курок.

Немец рухнул на землю почти без звука с простреленным сердцем. Пол подождал немного. Были ли там другие? Со стороны дороги криков больше не доносилось, лишь стоны первого немца, которого он ранил и который теперь катался по траве. Пол знал, что того нельзя оставлять в живых. Он подполз к немцу и, не колеблясь, выстрелил в голову. Немец дернулся и затих.

Пол огляделся. Его сердце громко стучало, он задыхался, будто пробежал целую милю. На его счастье немцем было всего двое, но ему надо скрыться, пока не прибудет подкрепление.

Первым инстинктом было побежать через поле, но он знал, что оставлять велосипед нельзя. Здесь, в сельской местности, все велосипеды похожи, но всегда есть риск, что могут установить, кому принадлежит именно этот. Он кое-как продрался через кустарник опять на дорогу и заторопился к тому месту, где стояла патрульная машина. Мотор все еще работал, дверцы распахнуты. Пол выключил и мотор, и свет. В любом случае машину скоро обнаружат, но чем меньше она привлекала внимание сейчас, тем больше драгоценного времени он выиграет.

Пол вытащил велосипед из кювета и с трудом сел на него. В руке болезненно дергало, пальцы слиплись от крови. Он тронулся, скрежеща зубами и отчаянно виляя из стороны в сторону, по дороге в Савиньи.

Кэтрин не спалось. Она долго смотрела в темноту, гадая, что задумал Пол, и один раз ей показалось, что она услышала вдали гул самолета.

Рядом с ней негромко храпел Шарль – привычка, которая в эти дни казалась Кэтрин особенно отвратительной. Она отбросила одеяло, вылезла из кровати, накинула на себя кимоно. Пол спальни, в местах, не закрытых ковром, был очень холодный. Она сунула ноги в шлепанцы и подошла к окну.

Яркая луна заливала светом парк, Кэтрин посмотрела на небо. Никаких следов самолета, лишь ярко мерцали звезды и виднелись отдельные кучевые облачка. Она долго стояла так, глядя на улицу и думая о Поле. То, что он сказал ей, а скорее, о чем он умолчал по поводу судьбы жены и ребенка, сильно задело ее, и она думала и о них. Трудно было представить себе этого сурового человека без нервов в роли любящего мужа и отца. Однако ей верилось, что он был заботлив, а горевал о них он так сильно, что это просто не укладывалось в ее сознании. С чувством, близким к потрясению, Кэтрин обнаружила, насколько бедным был ее собственный эмоциональный опыт. Конечно, она любила Ги глубокой, оберегающей и гордой любовью матери, но на этом, пожалуй, все и кончалось. Когда-то ей казалось, что она любит Шарля, но это чувство ушло, и не от болевого резкого шока, а отмерло постепенно, как гаснет отсыревшая петарда, оставив лишь чувство сожаления и горечи, что Шарль совсем не такой человек, каким она его считала. Наверное, он никогда таким и не был. В остальном же ее эмоции носили негативный характер – чувство одиночества, тоска, а с началом войны – еще гнев и страх. Если соизмерить все это с глубиной чувств Пола, ее переживания казались мелкими и эгоистичными.

Кэтрин стала дрожать: тонкое шелковое кимоно не согревало в эту морозную ночь. Если она не вернется в постель, то схватит простуду. Но ложиться в кровать не хотелось. Мысль о том, что она будет лежать там, прислушиваясь к малейшему звуку, чтобы дождаться возвращения Пола, представлялась ей невыносимой.

Вдруг она заметила какое-то движение на въездной дороге. Она склонилась над подоконником, всматриваясь в темноту. Пол! Это должен быть он! Она почувствовала облегчение и потом сразу же первые уколы тревоги. Он продвигался как-то странно, как будто опираясь на велосипед, а не ведя его рядом с собой. Одна его рука выглядела как-то неестественно. Что-то было не так. Кэтрин инстинктивно почувствовала это и поняла, что ей надо выяснить, в чем дело.

Шарль продолжал крепко спать, его храп перешел в глубокое, ровное дыхание. Кэтрин осторожно прошла в прихожую, надела пальто. Потом шлепанцы сменила на туфли на плоском каблуке, вышла в коридор и, крадучись, спустилась по лестнице.

Боковая дверь замка оказалась незапертой, по-видимому, Пол намеревался возвратиться именно через нее. Она вышла, прошла по двору к амбару, дверь которого оказалась приоткрытой. Кэтрин толкнула ее, чтобы раскрыть пошире, и услышала щелчок взведенного курка.

– Это я! – торопливо зашептала она. – Это вы, Пол?

– Ради Бога! Я чуть не застрелил вас! – воскликнул он с досадой.

– Вы с ума сошли? – отозвалась она, потрясенная. После яркого лунного света в амбаре было очень темно, она могла едва различить силуэт его фигуры. Привалившись к стене, Пол прижимал свою левую руку.

– Пол? – спросила она. – С вами все в порядке?

– Нет, чертовски не повезло. Будь все проклято, меня чуть не поймали. Я пришил двух немцев. Один из них ранил меня в руку.

– О Боже! – Кэтрин бросило в жар, потом в холод, и на мгновение ей показалось, что она рухнет в обморок. Никогда в жизни она не испытывала такого беспредельного ужаса. – Вы убили двух немцев? Пол, вы погубите нас!

– Пока забудем о них. Сейчас я беспокоюсь о себе. Я повсюду оставляю следы крови, и, кажется, у меня сломана рука.

– О Боже мой! – опять воскликнула Кэтрин. Ее глаза уже освоились с темнотой. Она подошла к нему. – Покажите.

– Вот эта. О, черт! – Он поморщился, едва она дотронулась.

Толстый материал его куртки набух, стал липким, на полу образовалась темная лужица крови.

– Оставайтесь здесь, – посоветовала она. – Вам нельзя идти в дом, с таким кровотечением. Я что-нибудь принесу…

Кэтрин оставила его в амбаре и побежала на кухню: она вернулась через несколько минут с толстым полотенцем.

– Вы можете снять куртку?

Пол застонал, когда начал стягивать ее. Стараясь не делать резких движений, Кэтрин разрезала рукав куртки и натуго перевязала полотенцем выше локтя.

– На время это остановит кровь. А теперь пойдемте в дом.

Помогая ему, Кэтрин обвила рукой его торс, а Пол с признательностью оперся на нее. Видно было, что он добрался до замка из последних сил и теперь ослабел и чувствовал себя неуверенно.

– Сможете добраться до своей комнаты? – спросила Кэтрин, когда они вошли в кухню. – Надо убрать следы крови в амбаре.

– Доберусь, – выдавил из себя Пол.

Кэтрин налила ведро воды, нашла швабру и торопливо пошла в амбар. Кэтрин старалась, но не знала, хорошо она все вымыла в потемках. После надраивания темного пятна на полу уже не было. Она слегка присыпала это место опилками из мешка возле двери, передвинула пару мешков, которыми почти заставила это место. Велосипед она отвела к самой дальней стене. Потом вылила помои в сточную яму во дворе, вернулась в дом, закрыла за собой дверь на засов и, крадучись, пробралась по лестнице к комнате Пола. Он сидел на кровати, придерживая раненую руку, которая все еще была перетянута кухонным полотенцем. Его лицо, отражавшее сильную боль, совершенно побелело.

– Вы выглядите ужасно, – сказала Кэтрин.

– Спасибо за комплимент!

– Не дерзите. Что нам делать с вашей рукой? – Она подошла к Полу, села рядом с ним на кровать и стала развязывать полотенце. Он поморщился от боли.

– Оставьте это, ладно?

– Нет, нельзя. Надо взглянуть на рану.

Он помог ей развязать полотенце, подложил край его под локоть, чтобы капли крови не падали на пол. Рана была отвратительная, но, кажется, рука не сломана.

– Я попытаюсь промыть рану, – предложила Кэтрин, – но вы должны будете показать ее врачу.

– Но как, черт возьми, я смогу сделать это? – боль сделала его злым и задиристым, от потери крови он обессилел, его мысли путались.

– А ваш приятель, доктор в Периге? Я отвезу вас к нему завтра. Но вы не должны выходить из своей комнаты. Слава Богу, что они по уши завязли со своей перегонкой. И слава Богу, что я вовремя заметила ваше возвращение!

Пол промолчал. Он привык все делать сам, но в данный момент с радостью принимал ее помощь.

Кэтрин опять спустилась вниз за миской воды и йодом – она опасалась пользоваться ванной, кто-нибудь мог их услышать. Вообще опасно было пользоваться ночью водопроводом – старые трубы могли издать громкие и неприятные звуки. Возвратясь, она как можно тщательнее промыла рану, заставляя себя не слушать приглушенные стоны Пола. Закончив, Кэтрин перевязала рану другим чистым полотенцем, а на шею Полу надела повязку из длинного шелкового шарфа, чтобы поддерживать руку. Потом помогла ему лечь на кровать, не раздеваясь, и накрыла его пуховым одеялом.