Виктория Холт - Опороченная Лукреция

• Название: Опороченная Лукреция
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87455-031-3

«Символом порока» называли современники златокудрую дочь Папы Римского, красавицу Лукрецию Борджа. В захватывающих романах популярной английской писательницы Виктории Хольт «Мадонна Семи Холмов» и «Опороченная Лукреция» (произведения написаны под другим ее псевдонимом Джин Плейди) героиня предстает не только скандально знаменитой обольстительницей, но и хрупкой, ранимой, а главное – самоотверженно любящей женщиной.

---

– А почему бы и нет? Гоффредо напал первым – он и получил по заслугам.

– Но он же ваш сын!

Папа пожал плечами и с безразличным видом посмотрел в окно. Он явно сомневался в словах Санчи. Она потеряла последние остатки самообладания.

– Ваш ублюдок! – крикнула она.

– На этот счет у меня есть кое-какие сомнения.

– Сомнения?! Да какие тут могут быть сомнения? Он и внешне напоминает вас! И ведет себя – как вы! Разве это не похоже на всех Борджа – рыскать по улицам, чтобы найти женщину и изнасиловать?

– Моя дорогая Санча, – сказал Папа, – мы все знаем, что ты только частью происходишь из королевского рода и что эта часть – ублюдочная. Пожалуйста, не бравируй тем, что составляет основу твоей крови.

– Я вам скажу правду! – закричала Санча. – Вы не только Папа Римский, но еще и отец бесчисленного множества детей! Большинство их вы никогда не решитесь признать своими – но если речь идет о таком близком вам сыне, как Гоффредо…

Папа поднял руку.

– Санча, я прошу тебя уйти.

– Не уйду! – продолжала кричать Санча, словно и не замечая обеспокоенности в папской свите. – Вы не презирали моего рождения, когда женили меня и Гоффредо!

– Для Гоффредо ты – подходящая пара, – сказал Папа. – Я не знаю, кто его отец. Как и в твоем не была уверена твоя мать.

– Я дочь короля Неаполя.

– Так говорит твоя родительница. Но люди порой выдают желаемое за действительное… И уж конечно, твое поведение позволяет усомниться в ее словах.

Санча вспыхнула. Вызов был брошен не только ее рождению, но и красоте. Никогда еще Папа не позволял себе такой озлобленности в отношениях с женщинами.

Он холодно добавил:

– Ты уйдешь добровольно?

Это была угроза. К Санчи уже направились двое здоровенных охранников. Не пожелав подвергнуться новому унижению и быть вытолкнутой за дверь, она быстро поклонилась и вышла из комнаты.

В своих апартаментах Санча немного успокоилась и через некоторое время пришла к выводу, что поведение Папы было верным признаком опасности, нависшей над страной.

Очевидно, Александр решил твердо стоять на стороне французов. Сегодня ее оскорбили – как же поступят с ее братом? Едва ли Лукреция способна спасти его.

В тот же день ее навестил Асканио Сфорца. Узнав о том, что произошло в покоях Папы Римского, он нахмурился.

– Думаю, вторжение неизбежно, – сказал он. Санча согласилась.

– Что же делать? – спросила она.

– Вам лично – оставаться здесь и следить за обстановкой. Почаще бывать у Лукреции. Через нее узнавать последние новости из Ватикана. Сам я срочно отправляюсь в Милан. Мой брат Лудовико должен начать приготовления к войне – ему понадобится кое-какая помощь. Что касается вашего брата…

– Да, – нетерпеливо сказала Санча, – как быть с ним?

– Трудно угадать, какую ему готовят участь.

– Пока что Папа опекает его, как малого ребенка.

– И в присутствии свиты оскорбляет его сестру.

– Может быть, это я вынудила его. Совсем потеряла рассудок, узнав о вчерашнем несчастье.

– Нет, он не обошелся бы с вами подобным образом, если бы хоть чуть-чуть заботился о благе Неаполя. Не полагайтесь на его доброе отношение к вашему брату. Когда придут французы, а с ними и Чезаре, они постараются избавиться от Альфонсо. Чезаре всегда ненавидел супругов Лукреции, и его ненависть не будет меньше от того, что Лукреция по-настоящему любит своего нынешнего мужа.

– Вы думаете, мой брат скоро окажется в серьезной опасности?

Асканио угрюмо кивнул.

– Как только станет известно о моем отъезде в Милан. Папа знает о наших собраниях – было бы невозможно держать их в тайне от него. Его доносчики и шпионы шныряют повсюду, а потому он сразу поймет, что мы встревожились. Начиная с того момента, как я покину Рим, положение Альфонсо будет становиться все более угрожающим.

– Тогда не лучше ли ему немедленно уехать в Неаполь?

– Постарайтесь убедить его в том, что отъезда нельзя откладывать ни на один день.

– Это будет нелегко. Он не захочет расставаться с Лукрецией.

– Если вы его любите, – тихо произнес Асканио, – то сделайте все возможное, чтобы он уехал отсюда.

Лукреция лежала на постели, а служанки расчесывали ее волосы. Она была на шестом месяце беременности и почти все время нуждалась в отдыхе.

Но усталость не убавляла ее счастья. Еще три месяца – и у них родится ребенок, думала она. У нее уже появлялись кое-какие мысли о колыбельке для младенца.

– Скоро ли ее сделают для моего малютки? – спросила она у служанок. – Почему ее не поставят в моей спальне, чтобы я могла каждое утро смотреть на нее и говорить: «Осталось только восемьдесят четыре дня… только восемьдесят три… восемьдесят два…»

Служанки разом перекрестились.

– Ох, госпожа, лучше не искушать судьбу, – сказала одна из них.

– Но я же знаю – на этот раз все будет хорошо, – проговорила Лукреция и закрыла глаза.

Из счастливого будущего ее мысли внезапно перенеслись в несчастное прошлое. Она увидела себя одетой в просторное белое платье и стоящей перед множеством кардиналов и епископов. Тогда ее беременности тоже шел шестой месяц – и она клялась в том, что была целомудренна… Иначе ей не удалось бы развестись с Джованни Сфорца.

Вот ведь, подумала она, как не везло мне в жизни! Мой первый ребенок похищен у меня и растет у какой-нибудь неизвестной мне женщины. (Пресвятая Богородица, сделай так, чтобы она была добра к нему!) А второго я лишилась еще раньше, чем могла узнать, кто у меня был – девочка или мальчик.

Однако на этот раз все должно быть по-другому. Надо только получше заботиться о ее третьем ребенке.

– Почему все еще нет моего супруга? – спросила она. – Он уже давно должен был прийти ко мне.

– Скоро он придет, госпожа, – уверила ее та же служанка, что говорила с ней.

Но Лукреция ждала, а он все не шел. Наконец она задремала. Затем проснулась – ее разбудил ребенок, зашевелившийся в животе. Она положила руку на плод и нежно улыбнулась.

– На этот раз все будет хорошо, – прошептала она. – Наверняка он окажется мальчиком. И мы назовем его Родриго – в честь самого лучшего из отцов, какие только были у женщин.

Услышав голоса в передней, она села и прислушалась. О чем они так встревоженно переговариваются?

– Госпожа спит. Подождите, пока она проснется.

– Она бы пожелала узнать сразу.

– Нет… нет. Лучше ей оставаться в неведении. Пусть как следует выспится.

Она встала, набросила халат и прошла в переднюю. Там стояло несколько человек. Они молча посмотрели на нее.

– Что-то случилась, – сказала она. – Что именно? Все продолжали молча смотреть на Лукрецию.

– Говорите. Я приказываю, – повысив тон, обратилась она к одному из них.

– Госпожа, герцог Бишельи…

У нее потемнело в глазах. Она пошатнулась и, чтобы не упасть, оперлась о дверной косяк. Какая-то служанка успела подхватить ее под руки.

– С ним все в порядке, госпожа, – быстро проговорила она. – Ничего особенного. Просто он уехал из Рима.

Лукреция повторила, как эхо:

– Уехал из Рима!

– Да, госпожа, – с небольшой свитой, всего несколько часов назад. Видели, как он во весь опор помчался на юг.

– Я… я понимаю, – сказала Лукреция.

Она повернулась и пошла в комнату. Служанки последовали за ней.

От Альфонсо было письмо.

Час спустя его принесли Лукреции. Она жадно схватила этот запечатанный листок бумаги – знала, что супруг не мог покинуть ее, не оставив о себе какого-нибудь известия.

Затем прочитала. Его жизнь без нее не имеет смысла. Но его вынудили уехать. Вокруг них зреет заговор. Если замыслы заговорщиков сбудутся, то он погибнет и его смерть принесет ей величайшее несчастье. В такой ситуации у него нет выбора. Он всегда знал, чем грозит ему пребывание в Риме, но раньше позволял себе наслаждаться счастьем и закрывать глаза на опасность; увы, сейчас угроза слишком велика, чтобы можно было пренебрегать ею. Его сердце разрывается от горя, но он надеется, что их разлука не окажется долгой. И будет ждать ее в Неаполе.

Это письмо Лукреция прочитала несколько раз; по ее щекам текли слезы. Она все еще держала его в руках, когда доложили о приходе Папы.

Его Святейшество попросил ее не вставать. Он подошел к ее постели и присел рядом.

Служанки без лишних напоминаний вышли из комнаты, и тогда она поняла, как прогневал его неожиданный отъезд Альфонсо.

– Дурак! Перепуганный дурак! – бранился он, удивляя Лукрецию столь необычной для него несдержанностью. – Почему он сбежал от такой молодой и очаровательной супруги?

– Отец, он сбежал не от меня.

– Все скажут, что он сбежал от тебя. Не сомневаюсь, Джованни Сфорца будет очень рад – и всему миру поведает о своей радости. А через три месяца у вас должен родиться ребенок! Этот юный кретин не имеет ни малейшего представления о том, к чему его обязывает твое положение.