Виктор Дихтярев - Вся жизнь - поход

• Название: Вся жизнь - поход
• Автор: Виктор Дихтярев
• Жанр: Путешествия и география

---

Разумеется, кое-что зависило и от меня. Приходит, например, в школу баскетбольный тренер:

- Разрешите, - говорит, - посмотреть третьеклассниц, может быть, отберу двух-трех девочек в секцию.

- А зачем их смотреть? Забирайте всех.

- Вы не поняли. Мне высоких надо и поспортивней.

- Берите всех, - настаиваю я. - Через какое-то время неспособные сами отсеятся. А в компании девочки лучше к вам будут ходить, чем по одиночке.

Через год в спортшколе остались только шесть девчонок, а те, что прекратили занятия, все-таки успели получить основы баскетбольных знаний . И тренеру хорошо, и мне - неплохо.

Когда баскетболистки были уже в седьмом классе, я заявил их на районные соревнования.

- Зачем это тебе, ведь у вас никогда не было баскетболисток? - спросило меня спортивное начальство.

- Да пусть девочки поучаться, - скромно говорю я.

Посмотреть на соревнования, предчувствуя очередной аттракцион, пришли даже старшеклассники.

Как и положено, даю девочкам последние наставления перед игрой. А они так по хитрому переглядываются и говорят:

- Да ладно, Вэ-Я, сами разберемся. Вы только скажите с каким счетом выиграть.

- Ну, обнаглели девчонки! - смеются старшеклассники.

А девчонки сидят на корточках, глазками в них постреливают и бантики поправляют.

- 100:0! - говорю я, чтобы сбить спесь с команды. - 100:0 и ни одним мячом меньше!

Девочки весело перемигнулись:

- Сделаем!

То ли соперницы нам попались слабоватые, то ли хорошо обучили девочек за четыре года в спортшколе, но игра пошла в одно кольцо. Девчонки запутывали соперниц перебежками, крутили мяч вокруг себя и между ногами, делали неожиданные передачи, и к середине первой половины игры счет приблизился к шестидесяти. Мне было крайне неудобно перед учителем другой школы, ведь зрители хохотали над его командой, и я взял минутный перерыв.

- Дайте хоть забить себе несколько мячей - попросил я баскетболисток.

- Да мы несколько раз отдавали им мяч, а они не попадают.

- Но вы все-таки не очень усердствуйте.

- А как же 100:0?

- Забудьте.

Перед концом первого тайма счет действительно вырос до 100, и за несколько секунд до свистка наша капитан и туристска Катюша Аболяева, озорно показав мне кончик языка, мягко заложила в кольцо еще один незапланированный на эту половину игры мяч - 52:0!

Второй тайм судьи решили не проводить, а потом вообще вычеркнули нашу команду из соревнований, сразу отправив ее на первенство города.

Таких заготовок было у меня много. Попробуй выиграть у наших гимнасток, когда они с первого класса занимаются в школе подготовки олимпийского резерва. А футболисты спортшколы громят заезжую команду с двухзначным счетом, а наш вратарь отмеряет круги по стадиону, потому что замерз стоять без дела на ветру...

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *

Группа Вэ-Яков

Мы уже давно поговаривали, что недурно как-нибудь назвать нашу туристскую группу. Особой нужды в этом не было - группа и группа, можно даже писать с заглавной буквы. А тут одна студентка предложила:

- Давайте мы будем вэяки.

- Что это за бьяки такие, - не понял я.

- Не бьяки, а вэяки. Вас Вэ-Я называют, вот и будем вэяками.

Прислушайтесь, здесь что-то от яков угадывается. А мы разве не похожи со своими рюкзаками на вьючных животных?

Пошутили и забыли. Но от похода к походу все чаще раздавалось в лесу:

- Вэ-Яки, за дровами!

- Вэ-Яки, по ложкам!

- Вэ-Яки, подъем!

Название прижилось, и я перестал связывать его со своим именем. Потом мы изготовили нарукавные эмблемы для всей группы и значки, вручаемые только старичкам, где над ледорубом и горами тоже красовалось: "Вэ-Яки". Под этим именем мы стали известны среди московских туристов. Однажды в поезде соседи спросили наших ребят, от какого они клуба: вроде и дети едут, и взрослые непонятно.

Ребята начали объяснять, но запутались. В самом деле - как тут объяснишь? Мы не из школы, не из института и вообще ниоткуда. Мы - сами по себе.

- Давайте разберемся, - начали помогать соседи. - Вот, к примеру, в Москве есть такое очень большое объединение, выступающее на слетах, городских юморинах и на конкурсах студенческой песни. Там тоже дети и взрослые. Их вэяками зовут...

- Так это мы и есть! - рассмеялись ребята.

Мне же все чаще было не до смеха. Попробуй оформить документы для дальнего путешествия, особенно в пограничные районы, когда школьников туда не выпускают, когда человек десять работают или учатся по отдельности от остальных, и их не заносят ни в студенческую, ни в школьную маршрутную книжку. Доходило до абсурда. Ребятам, поступившим после восьмого класса в техникумы, пропуска на Памир выдают, а их товарищам-девятиклассникам - ни под каким видом.

- Почему? - спрашиваю.

- Школьникам не положено.

А тут еще появилась инструкция, запрещающая детям до 14 лет путешествовать за пределами своей области. Моих пятиклашек, уже находивших под Москвой сотню километров и не раз ночевавших в зимнем лесу, не выпускают на скалолазание в Крым, а рядом спокойно оформляются старшеклассники других школ, не имеющие никакого туристского опыта. Был в инструкции еще один интересный пунктик, ставящий крест на нашей работе: в походах могут участвовать группы только одного возраста или смежных возрастов!

К этому времени я имел уже в школьном туризме определенный вес, и маршрутные комиссии старались помочь обойти инструкцию на законных основаниях. Мне подсказали обзавестись справкой из лаборатории детского туризма при НИИ, где я вел весьма незначительную работу, что группа наша экспериментальная и, следовательно, в научных целях может выходить за рамки общепринятых положений. Сейчас все эти несуразности вызывают только улыбку, но тогда, в 70-х годах, дело обстояло сурово. Один руководитель-байдарочник, в группе которого было несколько шестиклассников, обивал пороги Министерства просвещения, добиваясь разрешения идти по реке, вильнувшей за пределы Московской области, но тут же развернувшейся обратно. Другого учителя, рискнувшего нарушить инструкцию, с большим шумом уволили из школы. Все эти чиновничьи игры отнимали время и трепали нервы, но сказать ребятам, что мы незаконнорожденные и надо расставаться, я не мог, и перед каждой дальней поездкой приходилось заниматься эквилибристикой, обеспечивая группе место под солнцем.

С каждым годом группа становилась все больше. К нам приходили ученики из четвертых и третьих классов, которым еще рановато вышагивать по 25-30 километров. Тогда мы начали разрабатывать маршруты таким образом, чтобы с их серединной части можно было отправлять малышей домой в сопровождении взрослых.

Чем-то туристы отличались от остальных ребят и на лагерных сборах, и в школе. То ли тем, что старались даже на переменах быть вместе, то ли ответственным отношением к различным делам. Выезжаем мы в трудовые лагеря это в порядке обязательной сельхозпрактики. Каждый получает в поле свой ряд для прополки или окучивания. И всегда туристы уходят вперед, а закончив работу, помогают отстающим. Даже самые нерадивые школьники стеснялись не выполнить установленную норму, потому что знали: за них ее выполнят Вэ-Яки. Конечно, отношение к работе складывалось не столько на полях, сколько в организации всей жизни наших трудовых лагерей, куда я перенес многое из опыта интернатских полотняных городков. Но тон во всех делах задавали все-таки туристы. Не думаю, что переоценивал их. Скорее наоборот, часто был к ним излишне придирчив. Но наблюдая за ребятами из других школ - на соревнованиях, в походах и в лагерях - видел, что по сплоченности они значительно уступают нашей туристской группе. И это замечал не только я.

В том же трудовом лагере, в соседнем бараке, жила еще одна школа. Мне очень понравился один из ее учеников, приходивший на наши вечерние посиделки. Я пораспросил о нем учителей и решил, что его всенепременно надо приобщить к нашим походам.

Володя Борисов, отличник и эрудит, закончивший музыкальную школу, но очень болезненный и абсолютно неспортивный товарищ. Последнее меня не особенно волновало - лишь бы он согласился придти к нам, а там посмотрим, как его выправить. Несколько раз я разговаривал с Володей, но он только извинялся и отнекивался. Но отвязаться от меня было не так-то легко, и через год Володя оказался среди Вэ-Яков. С нами он побывал на Кавказе и на Памире, получил звание "старичка", написал несколько песен для группы, в том числе "Гимн старичков" и поздравительную оду для взявших первый в своей жизни горный перевал. Мы самым бессовестным образом эксплуатировали талант Володи, требуя поздравительных песен ко дням рождения туристов и к нашим многочисленным праздникам. Володя ахал, в отчаянии взмахивал руками и клялся, что ничего не успеет сделать, но "Надо, Володя, надо" - и к сроку заказ выполнялся. В одном из походов мы торжественно возвели Володю в звание Придворняжного поэта с вручением соответствующей грамоты, нагрудной цепи и полутораметрового стила из альпенштока с картонным оперением. Странно, что, имея музыкальное образование, Володя только в нашей группе познакомился с бардовскими песнями. Но зато теперь, уже взрослым, он с товарищами ежегодно проводит песенные вечера в дни рождения Окуджавы и Визбора во дворах их детства, выступает в школах с рассказами о известных бардах, много публикуется. Когда пришел его срок уходить в армию, мы собрались в большой квартире. Володя сел к пианино, под микрофоны, объявив, что будет рассказывать музыкальную историю Вэ-Яка, прошедшего путь от зеленого новичка до старичка группы. Эту полуторачасовую запись - не знаю даже, как назвать необычного концерта, что ли, мы ежегодно прокручиваем новым туристам, потому что это не история одного человека, а целый пласт нашей жизни со всеми ее радостями и огорчениями. Володя начал с нашего знакомства в совхозе. Я передаю его рассказ, ничего не меняя, и думаю, что взгляд человека со стороны будет точнее моих собственных оценок.