В. Стамбулов - Намык Кемаль

• Название: Намык Кемаль
• Автор: В. Стамбулов
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1935

Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.

Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.

Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.

---

Но как ни молод был Кемаль, как ни чужды были для тогдашних турок из привилегированных классов республиканские идеи, все же непосредственное соприкосновение с будущим «конституционным» падишахом начало мало-по-малу открывать ему глаза. Вскоре он с горечью должен был убедиться в лживости «либерального» наследника. В конце концов, все почтение перед «священным отпрыском Османов» не удержало его от того, чтобы высказать ему правду в лицо.

Как-то в разговоре с Кемалем, Мурад, ради поддержания репутации западника, стал щеголять французскими выражениями, смысл которых он сам не понимал.

– Эфенди, – спросил Кемаль, – знаете ли вы, что означают слова, которые вы только-что произнесли?

Мурад смутился и стал бормотать что-то невнятное. Тогда Кемаль, с упреком и тоном наставника, сказал ему:

– Все надежды патриотов обращены к вам; вся нация видит в вас залог счастливого будущего. Если вы, еще будучи наследником, стараетесь позировать передо мной, самым близким вам человеком, и питаете намерение обмануть меня, готового в любую минуту пожертвовать для вас жизнью, что вы сделаете с народом, когда станете падишахом? Если будет продолжаться эта ваша игра, дать вам престол было бы изменой народу.

Мурад промолчал. Он не смел ссориться с теми, в ком видел единственную надежду на спасение. Но чем дальше, тем яснее становилась для Намык Кемаля вся тщетность возлагаемых Обществом надежд на персональные перемены в династии.

Шинаси не долго оставался с друзьями. В 1865 году его ближайший товарищ – албанец Саид Сермеди, тот самый, с которым в революционные дни 1848 года они вместе карабкались на купол Пантеона, чтобы водрузить там республиканский флаг, был арестован по обвинению в подготовке покушения на жизнь великого визиря Али-паши. Улики против него были слабые, и он отделался, после нескольких месяцев тюрьмы, ссылкой в крепость Акку на сирийском побережье. Но Шинаси, помня свое участие в Обществе новых османцев и ненависть к себе великого визиря, решил бежать. С помощью издателя французской газеты «Courrier d'Orient» – Пьетри, с которым он познакомился через Сермеди и который не раз оказывал ему значительные услуги, печатая его статьи, не могущие быть опубликованными в «Тасфири Эфкяр», Шинаси удалось сесть тайком на французский пароход и бежать во Францию. «Тасфири Эфкяр» он передал Намык Кемалю. Он был так напуган, что не посвятил даже своего друга Кемаля в план бегства; он сообщил лишь ему, что уезжает лечиться на воды в Бруссу, и просил временно взять на себя заведывание редакцией.

Этот случай не смутил членов Общества. Наиболее революционно настроенные и пылкие из них настаивали на немедленном выступлении. Был создан детально разработанный план заговора. Выступление было назначено на 15-е число первого лунного месяца Мухаррема 1283 года (1866 г.). В этот день, согласно обычаю, заведенному с 1840 года после опубликования хатишерифа Гюль-Хане, султан приезжал в Высокую Порту и выслушивал от великого визиря отчет о событиях прошлого года, а также давал краткие инструкции на наступающий год. План заговорщиков заключался в том, чтобы среди этой торжественной обстановки вынудить у султана согласие на конституцию. Успех заговора казался тем более несомненным, что войсками, назначенными для охраны султана, должен был командовать Омер-паша – член Общества.

Для обсуждения деталей заговорщики за три дня до этого собрались в окрестностях Стамбула, в дачной местности Макри-Кей. Возбужденные, уверенные в несомненном успехе предприятия, они весело возвращались в город, не подозревая, что среди них находится предатель,[52] донесший великому визирю Али-паше о заговоре.

«В назначенный день, – рассказывает один из участников, Эбуззиа Тефик, – согласно уговору, члены Общества собрались около мечети Айя-София, ожидая, что вот-вот заиграет музыка, возвещающая о приближении султана. Прошло однако урочное время, и к ужасу своему заговорщики узнали, что Омер-паша и несколько других членов Общества арестованы. Они спустились от Айя-София к берегу Золотого Рога и здесь встретили министра финансов Рюштю-пашу, также участника заговора, который, сидя в карете, дал им знак, что все открыто».

В городе начались аресты. Сорок арестованных было посажено на пароход, долго после этого стоявший в Золотом Роге. Но к счастью предатель был сравнительно далек от верхушки движения и не знал многих участников; арестованные же, несмотря на все старания властей, никого не выдали. Однако, положение Намык Кемаля и Зия-бея как виднейших фигур движения было в высшей степени опасное. Их близость с наследником делала их особенно подозрительными в глазах Абдула-Азиса.

С другой стороны, султанские шпионы все дальше и дальше разматывали клубок заговора. Аресты шли за арестами. То колоссальное влияние, которым пользовались среди передовых людей того времени и молодежи Зия и Кемаль, заставляло задумываться над их арестом в самой столице. Чтобы удалить их отсюда, правительство придумало хитрый план. Зия-бей был назначен начальником округа на Кипр, а Кемаль – вице-губернатором в Эрзерум. Оба прекрасно понимали, что стоит им только уехать в эти отдаленные провинции, как жестокая расправа с ними будет неминуема. Они предпочли бежать за границу.

В эмиграции

Ради счастья народа пусть покоя мы не знаем,

Родины спеша на призыв, на чужбину уезжаем.

НАМЫК КЕМАЛЬ

Зия и Кемаль бежали не только в целях личного спасения. Мысль о поездке за границу тесно переплеталась в их сознании с планами создания за границей центра борьбы против правительства, откуда можно было бы сплачивать разбитые реакцией и разрозненные силы, вести пропаганду и подготовлять новых борцов. Но для этого нужны были средства, которых не было ни у того, ни у другого. Вот почему они колебались до последней минуты, когда неожиданно помощь пришла в лице Мустафа Фазыл-паши, одного из крупнейших сановников империи.

Мустафа Фазыл-паша был колоритнейшей фигурой того времени. Потомок египетского хедива[53] Магомета-Али, того самого, чье восстание в царствование Махмуда II чуть не кончилось гибелью для Оттоманской империи, владелец колоссальных феодальных поместий и вместе с тем крупнейший промышленник Египта, так как ему принадлежал там ряд недавно построенных сахарных заводов, он представлял собой типичного фрондирующего вельможу. Состоя в 1865 году председателем Высшего финансового совета, он имел сильные трения с Али и Фуадом, в результате чего вынужден был уйти в отставку. Ущемленный в своем самолюбии, он уехал за границу, откуда решил предпринять борьбу с правительством Высокой Порты.

К этому времени, вследствие изменения порядка престолонаследия в Египте, он лишился права на хедиват, за что получил крупнейшую денежную компенсацию – 4 млн. английских фунтов.

Поселившись в Париже, он опубликовал во французской прессе ряд писем к султану Абдул-Азису, обвиняя последнего в том, что он ведет Турцию к гибели.

Эти письма заинтересовали членов Общества новых османцев. Кемаль и некто Садуллах перевели их на турецкий язык, тайно отпечатали с помощью Жана Пьетри в типографии «Courrier d'Orient» на Перá, и начали нелегально распространять среди чиновников, офицеров и молодежи.

Со своей стороны Мустафа Фазыл-паша также начал искать сближения с младотурками.

Узнав о намерении правительства удалить Зия-бея и Намык Кемаля из столицы, он поспешил завязать с ними сношения и предложил им выехать за границу.

Сообщение о назначении Зии на Кипр, а Намыка в Эрзерум появилось в официальной газете 11 марта 1867 года, а 19 дней спустя оба они получили записки с приглашением явиться в редакцию «Courrier d'Orient».

Это приглашение было подписано итальянцем Сакакини – директором египетского сахарного завода Мустафа Фазыл-паши.

Когда Зия прибыл в редакцию, он нашел там Сакакини и Жана Пьетри. Они разговорились, но о цели приглашения не было сказано ни слова. Ждали Намык Кемаля. Наконец появился и он. До этого времени он и Зия знали друг друга очень мало, главным образом по наслышке, да изредка встречаясь на некоторых собраниях Общества. Дружба, связавшая их затем на долгие годы, началась здесь, в редакции французской газеты, в результате приглашения египетского паши, обращенного к ним обоим.

Сакакини прочел письмо. Паша писал:

«Мы все знаем о той катастрофе, к которой идет наша страна. События возлагают на нас священную обязанность принять меры к спасению находящейся в опасности родины, пока это еще не поздно, а также позаботиться о ее будущем.

Вы оба являетесь интеллигентными, образованными людьми и вместе с тем получившими известность писателями. Ваш патриотизм, преданность интересам родины, таланты и энергия не вызывают сомнения даже в тех разрушителях отечества, которые хотят удалить, изгнать вас.

Пришло время, когда вы можете сослужить истинную службу делу спасения, счастья и свободы отечества. Чтобы объединить вас на поприще этого служения, я приглашаю вас в Париж. У меня есть средства для того, чтобы с помощью ваших талантов и патриотизма достичь желаемой цели, и я вполне искренне предоставляю эти средства в ваше распоряжение.