Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя

• Название: «Оскар» за имя
• Автор: Барбара Уилкинз
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-174-Х

Рэли – чудо-ребенок поразительной красоты – чуть не с самого рождения становится популярнейшей звездой Голливуда. За его счет живут его мать, Бет Кэрол, и его отец Пол, женившийся на Бет только ради денег, приносимых чудо-мальчиком. Но есть тайна, раскрытие которой угрожает карьере Рэли, и его корыстолюбивый отец принимает меры…

---

Но этого не произошло. Никто ничего не заметил. Барнз был мальчик, а она – девочка. Тут просто не может быть никакой связи.

Рэли сделала глоток кока-колы и раскрыла «Лайф». Это был великолепный подводный кадр из последнего фильма, на нем она была изображена плывущей. Она находилась возле зияющей пробоины в борту галеона, полученной в пути, когда его доставляли из Лос-Анджелеса. Галеон смотрелся великолепно, создавалось впечатление, что он находится в воде добрых два столетия, именно так он и должен был выглядеть.

Она закрыла глаза, представила, где находится на фотографии, и попыталась восстановить в памяти дальнейшее.

Да, она проплыла сквозь дыру в галеоне на противоположную сторону. Так должно было быть по плану, теперь она вспомнила. Ее должны были подобрать, а потом ей следовало исчезнуть на несколько месяцев. Подобрать должен был Пол. Он должен был поджидать ее на моторной лодке.

Она увидела его, возвышающегося над ней. Увидела камень в его руке! Рэли вцепилась в подлокотники своего кресла, словно снова ощутила то потрясение, тот свой ужас.

– О Господи, – прошептала она. – Значит, вот как все произошло.

И тут она почувствовала руку на своем плече. Энн.

– Ты побелела как смерть, – сказала она заботливо. – С тобой все в порядке?

– Никогда не чувствовала себя лучше, – холодно сказала Рэли, освобождая плечо.

В ту ночь она несколько часов скакала вдоль берега, едва сознавая, где находится. Пол, ее отец, пытался убить ее. И почти преуспел. В это невозможно было поверить, она даже подумала, не ошибается ли в чем-нибудь, не результат ли это сотрясения, какого-то смещения в сознании. Но снова и снова перед ее глазами представала та сцена. Пол, стоящий над ней, поднимает камень над ее головой. В этот ужас невозможно поверить!..

«А кто еще вовлечен в это? – размышляла она, направляя лошадь вперед, чувствуя, как холодный ветер бьет ей в лицо. – Дарби? Да, конечно. А ее мать?»

Рэли вздохнула, вспомнив, с каким выражением мать всегда смотрела на Пола. Это был взгляд напуганный, выражающий надежду и желание угодить. Ее мать согласится со всем, чтобы угодить Полу.

Почти начало рассветать, уже кукарекали петухи, когда она медленным шагом возвращалась в поселок. «Что же мне остается делать?» – спросила она себя. Она соскользнула с лошади, расседлала ее и положила седло на пол конюшни.

Ей некуда деться, осознала она, снимая с лошади сбрую и методично чистя шерсть скребницей.

«И что мне делать со всем этим?» – спрашивала она себя, закрывая дверцу стойла и потрепав лошадь на прощанье по шее.

Очень просто. Она должна сделать именно то, чему он ее научил. Отомстить за себя. Убить его.

ГЛАВА 53

Рэли стояла перед зеркалом над умывальником в своей большой, выложенной кафелем ванной и разглядывала свои волосы. Она видела, что корни их уже были каштановыми. С улыбкой вспомнила о Бобби, подумала, как бы он ужаснулся. Этот Бобби еще тот фанатик. А еще она выросла на дюйм-другой, и у нее появились груди. Это были пугающие изменения, но было в них и предчувствие чего-то восхитительного. Придет время, она станет достаточно взрослой, чтобы вернуться назад и бороться за все, что ей принадлежит, и получить это. И позаботиться о Поле. Она подняла руку, провела пальцем по горлу, увидела свои стиснутые челюсти, свои сверкающие глаза. И отражение Элеонор Фиск за собой. На ней был один из тех кафтанов, что ей так нравились, и, как всегда, она курила сигарету.

– Привет, Элеонор, – живо сказала она, повернувшись к ней. – Почему такая честь?

– Я подумала, что мы можем немного поболтать, дорогая.

– В моей ванной? – спросила Рэли, подняв брови.

– Ну, где хочешь, – улыбнулась Элеонор. – Маленький приватный разговор.

Они попытались решить где, и Элеонор предложила обеденную террасу, потому что в это время там никого не бывает. И они направились туда, словно закадычные подруги, и Рэли по пути размышляла, о чем может быть этот маленький разговор, на который вызывает ее Элеонор. Началось все нормально. О том, как идет ее учение, как все довольны ею, Элеонор уверяла, что через несколько лет она сможет поступить в университет Чикаго просто на основании экзаменов и ее, Элеонор, рекомендации. Это была хорошая новость. Должна же она получить образование, в конце концов. Ее жизнь не может быть целиком посвящена только отмщению. Нет, она должна совершить и что-то главное, что-то важное. Реализовать все, чему ее обучили с самого рождения. Замкнуть круг.

– Мы все немного обеспокоены твоим настроением, – сказала Элеонор, улыбаясь и прикуривая новую сигарету. – Похоже, что у тебя не очень складывается со всеми остальными. Конечно, мы понимаем всю сложность твоего положения: ты не чувствуешь себя в полной безопасности.

– Я никогда в жизни не ощущала беспокойства за свою безопасность, – с негодованием ответила Рэли.

– Ладно, дорогая, может быть, это и правда, – сказала Элеонор, чуть пожав плечами. – Но дело в том, что твое поведение оставляет желать лучшего.

Никогда не приноси извинений, никогда ничего не объясняй, напомнила себе Рэли, сузив глаза.

– Тебе несколько раз говорили, что ты не должна в одиночку ездить верхом по ночам, – сказала Элеонор, – но ты продолжаешь делать это.

– Я могу позаботиться о себе, – сердито пробормотала Рэли.

– Тебе еще только тринадцать лет, и мы считаем, что несем за тебя ответственность, – сказала Элеонор, – поэтому мы и настаиваем, чтобы ты вела себя так, как мы договорились.

– Несколько ребят хотели бы стать твоими друзьями, – продолжала Элеонор, – но ты отвергла все их предложения.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – холодно сказала Рэли.

– Стефан приглашал тебя сыграть в шахматы. Ты сыграла с ним две партии, а потом убежала. Ты сказала, что не хочешь играть в «такие» шахматы.

– А что еще я должна была сказать? – спросила Рэли. – Сидеть с ним и еще десять раз подряд сделать ему мат в три хода? Или позволить ему выиграть, отметив, что он великий шахматист?

– Конечно, нет, – сказала Элеонор. – Этого как раз и не надо делать, чтобы не обидеть его.

– Я и не собираюсь, – протестовала Рэли.

– Но так получилось, – сказала Элеонор. – Понимаешь, дорогая, я никогда не встречала ребенка, такого надменного, как ты. Точно так же ты повела себя, когда фехтовала с Клодом. Просто сняла маску, положила рапиру и ушла, не сказав ни слова.

– Он не умеет фехтовать, – сказала Рэли.

– Ладно, – вздохнула Элеонор, – пускай он не умеет фехтовать. Но почему нужно так открыто выражать свое презрение? Почему нужно смотреть на него сверху вниз только потому, что в этом занятии он не так хорош, как ты? Тебе никогда не приходило в голову помочь ему, улучшить его навыки?

– Нет, – сказала она. – Даже если он будет брать уроки целых шесть лет, то и тогда не научится фехтовать.

– Тут дело не в фехтовании, – сказала Элеонор, – тут дело в том, как ты относишься к другим людям. Похоже, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое делиться с кем-нибудь. Словно ты есть центр мироздания, а все остальные существуют только для твоего удобства.

А разве не так? – захотелось сказать Рэли, и она едва заметно улыбнулась.

– Ты блестящий ребенок, дорогая, – продолжала Элеонор. – К тому же красивая девочка. Но в жизни этого недостаточно. А люди здесь уже говорят, что многие сворачивают с дороги, лишь бы избежать встречи с тобой. Они не хотят общаться с тобой. Неужели тебе это безразлично!

– Я им не нравлюсь? – медленно произнесла Рэли, чувствуя, как что-то ужасное поднимается внутри нее. Но этого не может быть. Ее все любили, все во всем мире.

– Боюсь, что нет, – мягко произнесла Элеонор. – Вот почему я и решила, что мы должны провести этот наш маленький разговор. Все, что я могу предложить тебе, это чтобы ты проявляла чуточку больше благородства. Как ты считаешь, сумеешь?

Рэли медленно кивнула.

– Когда-нибудь ты еще поблагодаришь меня за этот разговор, – сказала Элеонор, положив руку ей на плечо. – О, я понимаю тебя. Я тоже была блестящим ребенком и думала о себе точно так, как ты. Но должна сказать тебе, счастлива, что оказалась способной вырасти из этого, счастлива, что смогла оценить доброту других людей, их великодушие. Ну и, конечно, оценить и плохое, что в них было, тоже.

– Я попытаюсь, – пробормотала Рэли.

– Мы все человеческие существа, – закончила Элеонор, – и мы живем в этом мире вместе, ты же понимаешь.

Ах, кого это заботит, думала позднее Рэли, медленно прохаживаясь по поселку. Единственно, что ее затронуло по-настоящему, это то, что теперь она больше не сможет ездить верхом по ночам. И все же Элеонор задела ее чувства самым жестоким образом. Узнать, что она никому не нравится, что этот реальный мир был улицей с двусторонним движением. Что-то необходимо давать взамен? Рэли даже не осознавала, что направляется к Энн, пока не подняла взор и не увидела, что стоит возле самых ее дверей.