Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя

• Название: «Оскар» за имя
• Автор: Барбара Уилкинз
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-174-Х

Рэли – чудо-ребенок поразительной красоты – чуть не с самого рождения становится популярнейшей звездой Голливуда. За его счет живут его мать, Бет Кэрол, и его отец Пол, женившийся на Бет только ради денег, приносимых чудо-мальчиком. Но есть тайна, раскрытие которой угрожает карьере Рэли, и его корыстолюбивый отец принимает меры…

---

А Чарльз, этот Чарльз, похоже, лет на двадцать моложе ее. Красивый мужчина с густыми седыми кудрями, ниспадающими на шею, с тонким аристократическим лицом, очень загорелым.

И еще масса других людей. Моложе. Возраста, так сказать, студентов колледжа, студентов-выпускников. И Рэли по-настоящему забеспокоилась, размышляя, что все они делают в центре этого «нигде»? Энн объяснила ей это позднее, когда все остальные ушли ужинать, а она сидела с Рэли, чтобы та не пугалась. Она и не собиралась пугаться, но не стоило делать из этого большую проблему и настаивать, чтобы Энн пошла ужинать со всеми остальными.

Значит, вот почему они были здесь, те молодые: они были студентами, которые прибыли со всего света, чтобы помогать Элеонор и Чарльзу в их исследованиях по истории философии, в работе над книгами, которые они писали. Можно сказать, они были своего рода интернами,[11] хотя таковыми и не считались. Они не получали никакого зачета от колледжа за время, проведенное здесь, зато приобретали громадный престиж, а это оценивалось даже больше. Быть замеченным, приглашенным Элеонор Фиск – это действительно что-то, сказала Энн. Это может придать живительный импульс вашей карьере на старте.

– А что он, муж? – спросила Рэли, просто чтобы поддержать разговор, потому что голова ее неожиданно затрещала.

– Это чудесная любовная история, – улыбнувшись, сказала Энн. – Он был студентом-выпускником в одном из ее семинаров в Чикагском университете, и у него от нее буквально закружилась голова. Ну и она тоже затрепетала, потому что он тоже был таким умным и красивым, и через некоторое время они влюбились друг в друга. Он из Декатура, штат Иллинойс. Из старинной семьи, которая спокон веку занималась производством мебели. Родители пришли в ярость из-за разницы в возрасте и все такое. Кроме того, была еще и ее семья. Она из Аркадии в Южной Калифорнии, и семья обладает к тому же какими-то расовыми предубеждениями. Святая Анита! И они тоже разъярились, сочли это неподобающим. И в кампусе[12] произошел большой скандал, но Элеонор и Чарльз не обратили на это внимания. Как бы то ни было, они поженились и вот теперь здесь. Элеонор даже доверила ему быть своим соавтором в последней книге.

Потом Энн сказала, что здесь из-за изоляции всегда имеется свой доктор и что это очень хорошо для ее карьеры – провести здесь год. Что ей здесь по-настоящему нравится и что по окончании этого года она вернется в Штаты, чтобы начать там работать постоянно в «Масс-Дженерал».[13]

– Я думала, что вы шутите, – сказала Рэли, – когда назвались доктором. Я никогда не встречала девушку-доктора.

– Ну а почему бы мне не быть доктором? – спросила Энн.

– Не знаю почему, – сказала Рэли, снова нахмурившись, желая лишь, чтобы с ее головой перестало происходить то, что происходило.

– Что с тобой? – спросила Энн, склонившись к ней. – Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь?

Большую часть всего, хотелось сказать ей. Все эти фильмы, положение звезды, весь этот антураж, который сопровождал ее повсюду. Фаны, вцепляющиеся в нее, в надежде, что их хоть немного осыпет звездной пылью. Особняк и все такое, от чего можно задрать нос. Свою маленькую собачку, Фриски, – она вспомнила имя спустя несколько секунд. И он всегда тосковал, когда она работала вдалеке. В конце концов, не могла же она послать ему открытку со словами, что скоро вернется.

– С тобой все в порядке? – спросила Энн.

– Все хорошо, – пробормотала Рэли, ощущая возраставшее беспокойство. Осознание того, что она вернется нескоро. Потому что это предусмотрено планом, Фриски вернется к ней. Он должен вернуться.

– Мы должны как-то называть тебя, – сказала, улыбнувшись, Энн. – Пока к тебе не вернется память.

Рэли с несчастным видом кивнула.

– Итак, какое первое попавшееся имя приходит тебе на ум? – весело спросила Энн.

– Ли, – сказала Рэли.

– Ты думаешь, оно что-то значит? – спросила Энн. – Ты думаешь, это может быть твоим настоящим именем?

– Нет, – ответила Рэли, покачав головой, улыбаясь про себя от воспоминания, что в одном из фильмов у нее по роли была амнезия, потеря памяти, и она никак не могла вспомнить свое имя. Сейчас все было наоборот. Она вспомнила почти все, но не могла говорить об этом, просто не могла сознаться, что она – Рэли Барнз, кинозвезда. Нет, она не могла сделать это, потому что теперь все было по-другому.

– Если бы только мы могли сообщить твоей семье, что с тобой все в порядке, – кажется, Энн говорила именно это, когда Рэли снова погрузилась в сон.

Ее сновидения были очень обрывочными, путаными. Ей виделось нежное, испуганное лицо матери, Туси напротив нее на теннисном корте. Она вспомнила свое чувство, когда поддавалась ему, позволяя выиграть, как заботилась о том, чтобы он ничего не заметил. Милосердная партия в теннис, в первый раз. И в последний, подумала она, очнувшись на секунду. Вот что делает любовь. Она заставляет нас идти на компромисс, отказываться от своих ценностей. Это делает нас уязвимыми, слабыми.

А потом она снова плыла, медленными, сильными движениями, на встречу с Полом, чтобы привести в действие их план, план, который обеспечит благополучие всех.

Пол, в нем все дело. Она плыла, чтобы встретить Пола. Но что-то случилось странное, иначе она не оказалась бы здесь. И как ей с ним связаться? Сообщить, что с нею все в порядке? Она застонала, повернулась, пытаясь сесть. Чьи-то нежные руки подтолкнули ее назад на подушку.

– Ты должна лежать очень спокойно, – низким голосом сказала Энн, – я дам тебе что-нибудь, чтобы ты могла заснуть.

– Нет, – застонала Рэли.

Спустя несколько дней ее мысли все еще оставались очень обрывочными, ускользающими. Большую часть времени она по-прежнему спала, а когда просыпалась, рядом всегда была Энн или кто-нибудь из служительниц. Должно быть, их здесь была целая дюжина. И еще множество детей. Они вытягивали шеи, чтобы взглянуть на нее, а спустя какое-то время после полудня, когда бывало уже не так жарко, Рэли слышала их вопли или смех, когда они играли снаружи.

Только в середине ночи, когда становилось прохладно и откуда-то доносились пение сверчков и лай собак, Рэли чувствовала, что ее мысли постепенно начинают обретать четкость. Она начинала осознавать свое нынешнее положение. Она была самым знаменитым актером-ребенком в мире, а потом стала никем. Буквально. Просто девочкой, которую спасли в море.

О, как она ненавидела это состояние. У нее не было сил говорить, не стало энергии. Через несколько дней она села в кровати и едва не повалилась назад – так поплыло у нее в голове. Ее ноги были как ватные, когда она попыталась встать, и она грохнулась бы лицом об пол, если бы не быстрые руки темной, молчаливой женщины, сидящей рядом. Женщина поддерживала ее, когда она умывалась нагретой солнцем водой. Взглянув в зеркало, она увидела, что ее волосы острижены. Она осторожно потрогала уродливый свежий рубец. Подумала о Поле и задумалась: почему бы это? Потом медленно вернулась к кровати, села на ее край, тяжело дыша, пока женщина помогала ей переодеться в просторную хлопковую одежду. Она странно почувствовала себя в этой одежде. Словно позировала, выдавая себя за кого-то. Босая, вся дрожа, она медленно вышла из лазарета и огляделась.

Поселок представлял собой ряд низких глинобитных построек среди банановых деревьев, пальм и тропических цветов. Пара лошадей взирала на нее поверх полуразвалившейся изгороди. Кукарекал петух, и три или четыре мальчика играли неподалеку, с любопытством поглядывая на нее темными глазами. Она осторожно двинулась вперед, на звук смеха ярдах в двухстах от нее. Оттуда также доносилась музыка. Моцарт. Ярко светило солнце, воздух был влажным.

Рэли увидела их всех, у них был ленч, они сидели за маленьким столиком под навесом террасы, а на кафельном полу жужжали вентиляторы и сновали слуги, подавая блюда. Завидев ее, все захлопали. Один из ребят, тот, который, как она полагала, был из Швеции, вскочил и помог ей сесть в его кресло. Кто-то принес ей тарелку, наполненную рисом, бобами и курицей, политой чем-то похожим на шоколадный соус. И бутылку кока-колы. И все хлопотали вокруг и спрашивали, как она себя чувствует. Так похоже на старые времена, когда она всегда была в центре внимания. Но выражение их глаз было иным. Сочувствие, жалость. Она моргнула и отвернулась, словно получила пощечину.

Я покажу вам всем, поклялась она и, развернув плечи, пробормотала, что чувствует себя великолепно. В самом деле. Она налила кока-колы в стакан со льдом и сделала глоток. Это было самое вкусное, что она пробовала когда-либо в жизни.

Элеонор Фиск, конечно, сидела во главе одного из столов и добродушно смеялась над тем, что ей только что сказал сидящий справа от нее парень. Она была заядлая курильщица, Рэли видела, как, съев кусочек чего-то, она тут же затягивалась. И Чарльз. Каждый раз, когда он глядел на свою жену, у Рэли возникало чувство, что он никак не может поверить, что она, в самом деле вышла за него замуж и даже приняла его фамилию.