Поль Феваль-сын - Кокардас и Паспуаль

• Название: Кокардас и Паспуаль
• Автор: Поль Феваль-сын
• Издательство: Дом
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85201-215-7, 5-85201-212-2

Романы «Марикита», «Кокардас и Паспуаль» завершают серию книг о приключениях Горбуна – отважного де Лагардера. Их действие разворачивается во Франции и Испании XVIII века.

---

– Да мы с Лаваладом уже давно здесь. Нам не нравится ходить пешком. Когда ваша карета тронулась, мы увидели, что места на запятках пустуют, и решили сыграть роль лакеев.

– Но ведь оттуда ничего не слышно?

– О! – воскликнул Носе. – Никакого колдовства тут нет, будьте уверены. Бродячие фокусники вроде нас – парни без предрассудков. Поэтому я провертел дырочку в стенке кареты своим кинжалом, благодаря чему мог не только слышать мелодичный голос господина да Пейроля, но и видеть его затылок всего в нескольких сантиметрах от острия моего клинка. Еще немного, и я бы его слегка пощекотал.

Интендант взглянул на молодого дворянина с яростью, но не посмел ничего сказать, а тот, рассмеявшись ему в лицо, продолжал:

– Вот так мы и услышали, что добрый господин де Пейроль не стесняется поливать нас грязью. Впрочем, мы в этом никогда и не сомневались. Однако готовы простить его, если нам будет позволено послужить лакеями и поберечь собственные йоги.

– Разрешаю, – произнес Гонзага, смеясь, – но не ждите, что мы станем и дальше вести разговоры, так что придется вам поскучать.

– Премного благодарны, – ответил Носе. – Как только рассветет, мы слезем с нашего насеста. Не годится, чтобы у приличных людей на запятках сидели бродячие актеры.

Проговорив это, он вернулся на свое место к Лаваладу, но тщетно он прикладывался ухом к дырочке – Гонзага и его фактотум, казалось, спали каждый в своем углу. Карета проехала таким образом несколько миль, и ни один из четверых не произнес ни слова.

Дорога, пролегавшая через Рочестер, Четем и Кентербери, вела из столицы в морской порт, чьи скалы были воспеты Шекспиром в «Короле Лире».

Внезапно весельчак Носе громко крикнул:

– Ого! Что это там впереди? При лунном свете эта сцена напоминает шабаш! Нам будет трудно проехать, господа, – похоже, там идет изрядная драка.

– Вы могли бы спуститься и посмотреть, – ворчливо сказал Пейроль.

– Черт возьми! А вам кто мешает это сделать, дражайший советник и преданный слуга? А мы останемся, чтобы защитить в случае нужды своего господина. Будь то дьявол или его демоны, они не посмеют напасть на Лавалада и на меня. Вот вы – другое дело.

Фактотум, скривившись, слушал насмешливые речи Носе. Молодые дворяне хоть и покорились его воле, но не смирились, и Пейроль предчувствовал, что победа может обойтись ему слишком дорого.

Он велел остановить карету и стал прислушиваться. В самом деле, на дороге раздавались крики, ругательства и проклятия – частью по-английски, частью на каком-то невнятном наречии.

– Клянусь смертью Господней! – воскликнул Филипп Мантуанский. – Время не ждет! Едем! Мы вооружены, и наши лошади, если пустить их вскачь, сметут с пути любое препятствие. – И, обратившись к кучеру, приказал: – Гони, приятель! По телам или по костям, все равно!

Карета понеслась. Каково же было удивление принца и его спутников, когда они вдруг поравнялись с двумя паломниками, в которых без труда узнали барона фон Баца и Ориоля. Каждый из них держал в поводу лошадь.

Как оказалось, эти двое тоже не любили долгих пеших прогулок, тем более что толстому откупщику с его коротенькими ножками было трудно приноровиться к широкому шагу голенастого немца. Обливаясь потом, охая, путаясь в полах рясы, отдуваясь, как тюлень, Ориоль с ужасом спрашивал себя, сумеет ли он вообще добраться до Дувра и не суждено ли ему погибнуть в этой дождливой стране. В довершение всех этих несчастий у него порвался ремень на одной из сандалий, и он тщетно пытался в кромешной тьме завязать его узлом. С неизбежностью надвигался момент, когда ему предстояло пойти босиком, – между тем уже сейчас каждый шаг причинял нешуточную боль.

Когда позади остался город Бромлей, достойные священнослужители вдруг навострили уши, заслышав впереди неторопливый стук копыт. Кто-то приближался к ним верхом на лошадях. Они подтолкнули друг друга локтями.

– Вот бы ссадить их, – еле слышно простонал Ориоль.

– Да-да, ссадить, – повторил барон.

Однако трудно было предположить, что владельцы коней согласятся спешиться добровольно, даже если их попросят об этом благочестивые паломники.

– А зачем бросить? – прошептал барон фон Бац. – Надо делать просто. Встанем за кустами и палкой по голове… Кто в седле, тот и хозяин…

Сказано – сделано. Возможно, дерзкое предприятие закончилось бы для них весьма плачевно – если бы они имели дело с решительными людьми. Однако случаю было угодно, что повстречались им двое старых лакеев, не имевших другого оружия, кроме палки. Застигнутые врасплох (поскольку неторопливый шаг лошадей погрузил их в дрему), они не оказали никакого сопротивления и в мгновение ока оказались на земле. Тем не менее, вскочив на ноги и увидев перед собой лишь двоих паломников, они опомнились и пустили в ход свои дубины.

Ориоль поспешно отвел в сторону захваченных коней, предоставив отбиваться барону фон Бацу, а тот, ловко орудуя посохом, изрыгал такие богохульственные ругательства, что противники его ошеломленно переглядывались, не зная, что и думать о манерах святого отца, исполняющего обет паломничества.

Схватка длилась недолго, и, когда карета принца подъехала к месту происшествия, оба лакея, довольно сильно помятые, уже валялись на обочине, а удачливые грабители собирались воспользоваться своей добычей.

Филипп Мантуанский, едва взглянув на эту сцену, понял, что произошло, и гневно воскликнул:

– Это еще что такое? Так-то вы исполняете свою роль? Может быть, вы и во Франции намереваетесь действовать таким образом?

Услышав хорошо знакомый голос, Бац и Ориоль смущенно переглянулись, явно не зная, как выпутаться из затруднительного положения.

Однако немец отличался находчивостью.

– Странная мысль! – произнес он с большим достоинством. – Мы не во Франции, и добрый господин де Бейроль сказал…

– Тише! Тише! – предостерегающе молвил принц, заметив, что все происходящее вызывает большой интерес у английского кучера.

– И никаких имен! – добавил интендант.

– Тише и без имен, – послушно повторил барон, – я все понял! Нам было сказано, что мы должны действовать на свой страх и риск.

– Ничего не скажешь, вы это хорошо усвоили… особенно если посмотреть на двух бедолаг, которых вы так славно отделали, – недовольно сказал Гонзага.

– Бьюсь об заклад, что толстяк успел дать им отпущение грехов, – воскликнул в свою очередь Носе, и Ориоль, никак не ожидавший увидеть его, вскрикнул от изумления.

– Им это не нужно, – возразил барон фон Бац, фыркая от удовольствия, – у них другая религия…

– А, ты хоть знаешь, какая религия у тебя самого?

– Йа! Моя религия говорит: бери все, что тебе нужно, у любого, если можешь…

– Черт возьми! – проворчал Гонзага. – Ты свято исполняешь свой завет. Однако раз поправить уже ничего нельзя, отправляйтесь верхом, только будьте осторожны: как бы Монтоберу и Таранну, которые идут впереди, также не приглянулись ваши лошади.

Всадники пустили коней рысью, а следом двинулась карета.

Пессимистичные предположения принца относительно Монтобера и Таранна не оправдались. Они не могли позариться на лошадей, ибо намного обогнали своих спутников, наняв лодочника; тот спустил их по Темзе до Вилзебла, благодаря чему приятели сэкономили три четверти пути.

Таким образом, цыгане оказались людьми куда более порядочными, чем паломники: они не только не покусились на лодку доброго горожанина, но еще и заплатили ему за труды.

Через двадцать четыре часа после отъезда из Лондона, ближе к ночи, все приспешники Гонзага благополучно прибыли в Дувр и с разных сторон подошли к знаменитому замку, заложенному еще римлянами, над которым возвышался величественный донжон, построенный Генрихом II.

Пейроль сразу же отправился в порт нанимать барки, на которых всем предстояло переправиться во Францию. Отплытие было назначено на утро следующего дня.

Кроме того, он продал лошадей, добытых бароном фон Бацем и Ориолем, – к великому отчаянию последних, ибо те сами надеялись прикарманить деньги. Однако интендант, как всегда рачительный и не склонный к излишествам, распорядился этой суммой иначе, предназначив ее для покупки пресловутого медведя.

Впрочем, найти зверя оказалось делом нелегким даже в морском порту, где кишмя кишели обезьяны, попугаи и прочая экзотическая живность. Но главный представитель пиренейской фауны отсутствовал, и Пейроль начал уже приходить в отчаяние.

Весь день, предшествующий отплытию, он бродил по городу в сопровождении двух цыган, к которым, по его словам, проникся жалостью, ибо бедняги лишились своего кормильца в Лондоне, где неосторожный медведь прыгнул в Темзу и утонул. Все было тщетно: не помогали даже обещания щедро заплатить за дрессированного зверя.

Но, в конце концов, все устроилось к полному удовлетворению хитроумного негодяя. На постоялый двор «Давер-кэстл», где остановились французы, зашли два человека, которые, в ответ на расспросы фактотума, стали похваляться, что на их попечении находится единственный медведь в Дувре. К несчастью, животное нельзя было купить.