Сергей Шхиян - Кодекс чести

• Название: Кодекс чести
• Автор: Сергей Шхиян
• Издательство: ACT; Северо-Запад Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029018-7, 5-93698-125-8

Он хотел всего лишь съездить на пикник. Но врата времени отворились и забросили его в далекое прошлое. И теперь он не простой российский парень. Он — БРИГАДИР ДЕРЖАВЫ. В его руках — штурвал истории. В его памяти — будущее России…

---

— Доктор, что, ему опять хуже? — встревожено, спросила она, прервав на полуслове горячую тираду мужа в защиту попранных молодежью принципов домостроя.

Сергей Ильич смешался и замолчал. Вид у него был не больной, а скорее воинственный.

— Серж, — строго сказала губернаторша, — я сколько раз просила тебя беречься и не ругать молодежь.

— Да я, матушка, и не ругаю. Мы тут с Алешей о всяческой причинности понятий рассуждаем.

— Доктор, — попросила меня Марья Ивановна, — ради Бога, не позволяйте ему горячиться, а то он доспорится до удара.

— Так говорите, «домострой», — ехидно сказал я, когда графиня оставила нас одних, — что-то не похоже, что в вашей семье он соблюдается.

— Это ты, брат, меня уел! — засмеялся генерал. — Ничего, как женишься, сам узнаешь, почем стоит с женой спорить. Мало того, что ты ей слово, а она тебе десять, тут и слезы, и обмороки, опять же мигрень…

Момент для перевода разговора на мою несчастную жену был благоприятный, однако меня что-то удержало от откровенности.

— Ладно, — сказал я, не рискуя так сразу, не закрепив знакомства, наседать на старика со своим делом, — давайте лучше займемся вашим нервом, а доспорим потом, когда вам станет лучше.

Старик согласился, и я повторил сеанс.

— Экий же, ты, Алеша, мастак, — уважительно сказал Сергей Ильич, — как гвоздь выдрал, остался во мне маленький муравейчик.

— Если после сорока лет просыпаешься, а у тебя ничего не болит, считай, что ты умер, — совершенно серьезно сказал я.

Граф озадачено посмотрел на меня и долго обдумывал услышанное.

Когда я, решив, что анекдот до него не дошел, собрался заговорить про другое, он вдруг разразился оглушительным хохотом.

— Ох, уморил, право слово, уморил! — вытирая выступившие на глазах слезы, сказал старик, отсмеявшись. — Это же надо такое удумать!

Он тут же опять вспомнил, что я «удумал», и опять принялся смеяться. В спальню вбежала испуганная Марья Ивановна:

— Серж, ради Бога, что случилось?

Однако генерал только махал на нее руками, не в силах успокоиться. Видя, что от мужа всё равно ничего не добьешься, графиня взялась за меня:

— Алексей Григорьевич, что случилось? Что это с Сержем?

— Случай такой был, — с самым серьезным видом начал объяснять я. — Приходит больной к доктору и жалуется, что у него болит всё тело. До какого, говорит, места пальцем не коснусь, всюду страшная боль. Доктор посмотрел на него и говорит: «У вас не тело болит, а палец сломан».

Пока я рассказывал новую байку, генерал перестал смеяться, слушал и следил за реакцией жены. Как несколько минут назад он сам, Марья Ивановна ничего не поняла и начала обдумывать превратности человеческих немочей, а генерал вновь захохотал.

— Серж, что смешного, если человек сломал палец?! — попыталась прервать смех мужа удивленная Марья Ивановна.

Недоумение жены еще больше развеселило генерала.

— Ну, утешил, голубчик, старика, смолоду так не смеялся!

Марья Ивановна, видя, что супруг жив-здоров, да еще и веселится, тоже заулыбалась, потом как бы споткнулась, понимающе посмотрела на меня и неожиданно залилась мелким заливистым смехом.

— Палец! Сломан! — только и могла выговорить она…

Вот так на Русь начали попадать анекдоты в современном значении этого слова. Вообще-то, это понятие в позапрошлом и прошлом веках имело совершенно другой смысл: это был рассказ о забавном происшествии, случившемся с известной персоной.

— Ну, полно, полно веселиться, — сказала, отсмеявшись, здравомыслящая Марья Ивановна. — Тобой, голубчик, дамы интересуются, особенно одна, — добавила она, с улыбкой глядя на меня.

— Это кому он так глянулся? — заинтересовался граф.

— Ни в жисть, душа моя, не догадаешься, полувдовице нашей Елизавете Генриховне!

— Ну, надо же, совсем про нее того не подумаешь, что окромя своего лордика других мужчин замечает! — удивился губернатор.

— Видать, заметила.

Мне не хотелось поддерживать этот разговор, и я ничего не ответил на подтрунивание губернаторской четы. Граф Сергей Ильич, истомившийся на постельном режиме, только почувствовал себя лучше, приказал подать домашнюю одежду. Вокруг все забегали и засуетились, лица стали счастливыми и просветленными. Его камердинер, ворчливый старик, годами пятью старше хозяина, разогнал лишних слуг и стал помогать генералу одеваться.

Я для порядка посоветовал старику не спешить вставать, хотя не имел на этот случай определенного мнения. Однако графа слишком распирало желание рассказать услышанные анекдоты, и он не внял моим увещеваниям. Прослышав, что губернатору с вечера полегчало, в дом набилось много народа, как чиновного, так и просто доброхотов, так что слушателей у него должно было хватить с избытком.

Сам же виновник переполоха отлавливал гостей по одиночке и потчевал их анекдотами. Причем, по-моему, больше всего ему нравилось наблюдать, как слушатели въезжают в их смысл. Он превратил это в своего рода тестирование, проверяя сообразительность своих чиновников.

Мне надоело наблюдать грустную картину добровольного лизоблюдства и угодничества, которые генерал, кажется, принимал как должное, и я отправился на женскую половину разыскивать влюбленного предка.

В гостиной была всё та же компания, с небольшим прибавлением из двух неинтересных дам. Я обошел всех, припадая к ручкам, отдал общий поклон и был принят как добрый знакомый.

Антон Иванович, только мельком взглянул на меня и продолжил виться вокруг Чичериной, глядя на нее такими преданными собачьими глазами, что я понял — из этой губернии мы выберемся не скоро.

Елизаветы Генриховны в гостиной не было, а когда появилась, то только небрежно мне кивнула, тут же отвернувшись, на что наблюдательная генеральша заговорщицки мне подмигнула. Она сегодня была в закрытом, темном платье. Как и вчера, леди Вудхарс выглядела красивой, недоступной и равнодушной.

Обменявшись несколькими вежливыми фразами с хозяйкой, я присоединился к кружку дам, наблюдающих за выкрутасами Антона Ивановича. Его прямолинейное ухаживание вызывало общее веселье и порождало массу шуток, нервировавших Анну Семеновну. Марья Ивановна, признав нас с предком людьми если и не своего круга, то достаточно респектабельными, развитию отношений между племянницей и лейб-гвардейским офицером не препятствовала.

Довольно быстро дамское общества мне наскучило. Разговоры, шутки, даже интонации были те же, что и вчера, и дай Бог, если не те же, что и в прошлом году.

Просто уйти было неудобно, и я маялся, не зная как окончить визит. Единственная, кто меня интересовала из всей этой компании, была Вудхарсиха, но она задумчиво сидела в кресле у окна, ни на что не реагируя.

В этой женщине было что-то необычное. Возможно, не будь она красива, на ее странное поведение я просто не обратил бы внимания. Существует, скажем, какая-то задумчивая толстая тетка с тупым лицом, ну и пусть себе, кого это взволнует. Елизавета Генриховна — волновала. В конце концов, наплевав на приличия, я сел рядом с ней.

— Мне говорили, что ваш муж оправился с экспедицией на север? Куда именно? — спросил я, стараясь не смотреть на женщину раздевающим взглядом.

— Он собирается пройти по берегу Ледовитого океана до Берингова пролива, — просто ответила она.

Я от изумления вытаращил глаза.

— Но это невозможно! Витус Беринг достиг пролива морским путем, и то это был невероятный подвиг!

— Он хочет совершить невозможное.

Я представил себе карту России. Сколько километров от Архангельска до Чукотки я, понятное дело, не помнил, но никак не меньше чем от Москвы до Владивостока.

— У него большая экспедиция? — опять спросил я.

— Нет, вместе с ним семь человек, — ответила Елизавета Генриховна и вдруг задала мне странный вопрос:

— Вы никогда не слышали его имени?

— Никогда.

— Почему вы сказали, что дойти до Берингова пролива невозможно?

— Это очень далеко. Насколько я знаю, там тундра без растительности и нет ни топлива, ни еды. Летом выжить еще, наверное, возможно, но зимой…

— Муж очень настойчивый и мужественный человек.

Я начал вспоминать, что помню об исследователях северных земель. Оказалось почти ничего. Как и о коренных жителях севера. В голове крутилось несколько названий северных народов вроде коми, пермяков, эвенков и чукчей.

— Простите, я слишком мало знаю о тамошних условиях жизни, чтобы что-нибудь утверждать. Людям иногда удается совершить невероятные подвиги.

— Я хочу надеяться, — сказала Елизавета Генриховна и прикусила губу. — Если бы ему удалось, вы бы непременно знали его имя.

— Почему вы так думаете?

— Потому, что вы знаете имя Беринга, но не знаете имя Вудхарса.

Наш разговор совсем перестал мне нравиться. Никакой логической связи между моим знанием известного мореплавателя и ее мужем я не видел. Поэтому я переменил тему: