Сергей Шхиян - Прыжок в прошлое

• Название: Прыжок в прошлое
• Автор: Сергей Шхиян
• Издательство: Северо-Запад Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-026466-6

Случайно перейдя Грань Времен, москвич Алексей Крылов попадает в 1799 год, в эпоху императора Павла I. Здесь он откроет в себе экстрасенсорные способности, найдет истинную любовь, новых друзей — и могущественных, беспощадных врагов. И главное — он должен будет доказать, что не согласен быть простой пешкой в загадочной, неизвестно кем затеянной Игре…

Роман открывает новую серию исторической фантастики «Бригадир державы».

---

— Перекрестись, что не врешь, — приказал Иван.

Я не очень умело перекрестился. В принципе, мне до этого человека не было никакого дела, но что-то притягивало к нему, и я не хотел так просто с ним разойтись.

— Ладно, — неохотно согласился Иван, — и то, правда, оголодал я, который день во рту крошки не было. Коли не лукавишь, помоги.

Мы крадучись двинулись дальше. За поворотом в рассветном сумраке проглядывалась знакомая двуколка с большими колесами и две фигуры возле нее. Ко мне бросилась зареванная, несчастная Аля и припала к груди.

— Уж, как я боялась, Алешенька! — говорила она между всхлипываниями. — Как ты пропал, и нигде нету… Где искать, не знаю… Люди добрые сказали, что в хоромину тебя повезли… Ан, и там пусто… Всю ночь ждем… Семена совсем измучила…

Под Алины причитания мы подошли к двуколке, на которой сидел хмурый и заспанный Дусин «аморет» Семен.

Узнав меня, он без лишних слов начал разворачивать лошадь.

Вчетвером на двуколке нам было не разместиться, и я посадил Алю к себе на колени. Она, преодолев крестьянскую стеснительность, обхватила мою шею руками и прижалась к груди. Ее живое тепло окончательно вернуло меня к реальности, и сразу захотелось всего земного: любви, еды и сна.

Глава двадцатая

Когда мы добрались до резиденции портного, окончательно рассвело. Дом уже начал просыпался. По двору сновала хозяйка и кухонные девки. Я попросил Котомкину накормить и устроить Ивана. Они ушли в глубь подворья, а мы с Алей — в нашу комнату. Через минуту туда явился Фрол Исаевич, тоже встревоженный моим исчезновением.

Я вкратце, без мистических подробностей, рассказал, что со мной приключилось и как нам с Иваном удалось бежать. Видок у меня был еще тот, ободранный и утомленный, так что, думаю, у портного никаких сомнений в правдивости моего повествования не возникло.

Фрол Исаевич отнесся к происшествию очень серьезно. Оказалось, что замок пользуется у местных жителей дурной репутацией, и туда никто не ходит.

— Нечистое это место, — окончил свой рассказ портной, — народу там сгинуло до жути. Начальство дознание делало, ан, все попусту. Даже караул ставили, когда один чиновник из столицы пропал. Караул постоял, а потом и сам исчез. С тех пор никто к этому месту и близко не подходит.

— А чье это владение? — поинтересовался я.

— Бог его знает. Там, говорят, еще со времен государя Алексея Михалыча никто не живет. Как вы ноги оттуда унесли, ума не приложу…

О таинственном месте Котомкин говорил очень неохотно и все время крестился (или открещивался?). Мне было интересно узнать подробности, и я все-таки выпытал у него некоторые сведения.

Этот замок — самое древнее строение в округе, много старше самого Троицка. Возвел его какой-то забытый уже воевода, чтобы спрятать от царя награбленное на воеводстве имущество. Был такой в старину способ пополнять государеву казну: отзывали в Москву воевод, а по дороге их перехватывала царская дружина и экспроприировала экспроприированное. Тогда начал многомудрый чиновный народ искать способы сохранить свое кровно награбленное имущество и придумал устраивать разнообразные схроны.

Для такой цели и был, видимо, построен это острог или, по-другому, замок. Оставив в нем «нажитую» рухлядь и казну, под присмотром доверенного дьяка со стражею, воевода налегке отправился под государевы очи, да и сгинул с концами. То ли сам помер, то ли в опале пропал.

Дьяк завладел всеми ценностями и ни полушки не отдал воеводским сиротам.

Пошли слухи и разговоры. Новый воевода, прознав про дьяковы дела, предпринял против него розыск, но замок был уже пуст. С тех пор несколько раз бесхозное владение жаловалось разным чиновным людям, да так и не обрело хозяина.

Пока мы разговаривали, вернувшаяся хозяйка накрыла на стол. Я был совсем измочален и, наскоро перекусив, собрался ложиться. Аля, тоже не спавшая всю ночь, решила составить мне компанию.

День был воскресный, и вся семья портного с подмастерьями и учениками отправилась к заутрене. Мы остались в доме одни. Я сходил навестить Ивана, которого поселили в сенном сарае. Его накормили, он помылся и тоже собирался на боковую.

Когда я вернулся к себе, Аля была уже в постели. Ее одежда, аккуратно сложенная, лежала на лавке. Я знал весь ее скромный гардероб и тут же вычислил, что на себе она ничего не оставила. К месту вспомнилась польская фрашка под названием «Моя родословная».

Чтобы быть правильно понятым, приведу ее полностью:

Вначале был хаос,
лишь звезд охапка…
Затем — неизвестно,
зимой или летом
повстречалась моя
прапрапрабабка
с моим прапрапрадедом…
Она просила:
«Не шали в ясный день,
при свете шалостей
не выношу я!»
Но он ко всем просьбам
был глух как пень…
От этого пня
происхожу я.

…Я начал медленно раздеваться. Аля, неплотно прикрыв глаза, наблюдала за мной. Когда я снял плавки, она все-таки отвернулась. Я потянул на себя простыню. Аля попыталась схватить ее за край, упустила и повернулась ко мне.

— Ой, Алешенька, что ты делаешь, а вдруг кто войдет… — лицемерно сказала она. — Ты же устал…

Я лег на нее и поймал еще что-то шепчущие губы. Аля начала задыхаться и с силой обхватила меня руками. Страсть вскипела мгновенно. На прелюдию у нас не хватило времени. Пережитые опасности и тревоги до предела обострили эмоции.

Она сама помогла войти в себя и подняла ноги, чтобы вобрать меня всего.

Потом началось нечто упоительное и бесстыдное, то, что в ночных телепрограммах называется «Эротические фантазии». Фантазий у нас было много, и все буйные и яростные. Мы терзали друг друга, спеша насытиться любовью, как будто кто-то пытался помешать нам.

Сильное, горячее женское тело изгибало не девчоночье любопытство, а неутоленная страсть взрослой одинокой женщины. Я сам впал в неистовство и не мог насытиться. Боязнь сделать ей больно исчезла. Але самой хотелось сладкой боли объятий и предельной близости. Выуживая из моей головы самые рискованные и откровенные мысли, она тут же воплощала их в реальность.

Меньше чем за полчаса мы вконец измучили друг друга и устроили небольшой антракт с нежностями и ласками.

— Я так испугалась, что никогда тебя больше не увижу, — словно оправдываясь, сказала она. — Я знаю, как ты мучился все эти ночи…

Меня опять захлестнула горячая волна нежности и желания, и я сдавил ее в объятиях…

Мы проспали до возвращения хозяев из церкви. Потом долго обедали, стараясь не притушить жгучего чувства, объединившего нас. Только после того, как Алю позвала Дуня, и она ушла, я взялся рассматривать свой вчерашний трофей.

Мой школьный историк, забавный одинокий старикан, был коллекционером холодного оружия, здорово повернутым на своем хобби. У него была изрядная коллекция старого русского булата, и о ней он мог говорить часами.

Самым лучшим способом сорвать его урок было задать «умный вопрос» о каком-нибудь кавказском или индийском булате.

Он тут же терял всякий интерес к теме занятий и закатывал нам часовую лекцию. Поэтому все мальчишки нашего класса немного разбирались в саблях, шашках, палашах, ятаганах.

Минимум два раза в год мы ходили на экскурсии в оружейную палату и, по возможности, на выставки холодного оружия. Так что кое-какое представление о клинках я имел.

Однако ничего подобного я никогда еще не только не держал в руках, но и не видел. То, что это очень дорогая вещь, ясно стало уже по отделке ножен и эфеса. Они были украшены тончайшей гравировкой, чеканкой, резьбой, самоцветными камнями, литыми и кованными из серебра и золота деталями.

Однако главной ценностью, на мой взгляд, был булатный клинок. Я примерно знал принцип, по которому куются такие мечи. Это очень трудоемкое и сложное производство.

В техническом смысле, булат — это особая разновидность твердой стали, обладающая большою упругостью и вязкостью.

Булатный клинок способен получать при отточке наивысшую степень острия. Хороший булат легко перерезает подброшенный в воздух газовый платок, тогда как клинок из самой лучшей инструментальной стали в состоянии перерезать только плотные виды шелковой материи.

У азиатов булат передается как родовая драгоценность. Главный признак, которым отличается булат от обыкновенной стали, — это узор, получаемый металлом во время ковки. При оценке булата принимают во внимание: форму узора, крупность его и цвет металла, то есть грунта узора.

По форме узор различается на полосатый, когда он состоит из прямых линий, почти параллельных между собою — это признак низшего качества. При повышении качества в булате между прямыми линиями попадаются кривые, и тогда он называется струйчатым.