Андрей Мартьянов - Возрождение надежды

• Название: Возрождение надежды
• Автор: Андрей Мартьянов
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-352-00070-2

Волкодав с детства слышал рассказы о Последней войне. Но, страдая в подземных рудниках Самоцветных гор, не подозревал, что в них некогда обитала сила, ставшая причиной страшного бедствия, поразившего мир.

Полчища кочевников обрушились на мирные города и села. Прекрасно обученные войска Саккарема, Нардара, Халисуна и Нарлака не в силах противостоять захватчикам. Восточный континент в огне, мир обречен, и, кажется, сами Боги в отчаянии. Однако четверка отважных, вооруженных знанием о причинах Последней войны, принимает брошенный людям вызов.

Заключительная книга трилогии "Время беды". Написана совместно с Павлом Молитвиным. Первые две книги трилогии, в этом издании, печатаются в новой, переработанной и дополненной редакции с измененными названиями (ПРОБУЖДЕНИЕ СПЯЩИХ <Последняя война>, СКОЛЬЖЕНИЕ К КРАЮ <Эпоха бедствий>). Третья часть - `Возрождение надежды

---

— Желаю, — твердо ответствовала Асверия. — Идите отдыхайте с дороги. А после захода солнца я надеюсь увидеть вас вместе с вашими новыми друзьями.

* * *

Владетельница Кергово нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Вот-вот на башне должны были звонить полночь, давно стемнело, а обещанных Драйбеном гостей все не было и не было. В ответ на испытующие взгляды Асверии сидящий в ее комнате прэт лишь пожимал плечами, всем своим видом говоря: "Я сделал все, что мог".

Драйбен подозревал, что каттаканы из Рудны изрядные шутники и по случаю знакомства с хозяйкой замка способны учинить что-нибудь неожиданное и впечатляющее, дабы и себя поразвлечь, и зрителей потешить. Например, свалиться на головы стражи в виде гигантских летучих мышей или прибежать в облике стаи волков, перепугав обитателей Хмельной Горы до полусмерти. Рильгон признавался Драйбену, что его необычное семейство, однажды пристрастившись к подобным милым шуточкам — откуда и пошли жутчайшие легенды о рудненских упырях, — доселе не избыло желания пошалить и подурачиться. Вот только момент для шуток был нынче не слишком удачный…

Прэт Рудны сделал все от него зависящее. Связался с Рильгоном и получил от него заверение, что тот непременно явится в замок после захода солнца. Драйбен понял так, что сразу после захода, но, может быть, он ошибся? В конце концов, точно они не договаривались, а середина ночи наиболее подходящее время для появления упырей. Полночь — особый час, не принадлежащий ни наступающим суткам, ни уходящим, когда из-за грани миров как раз и выползает всякое разное…

О предстоящем визите никого из посторонних, разумеется, не известили. Страже было ведено с наступлением темноты в покои Асверии не входить, а ежели придет весть о приближении врага, сначала постучать в дверь и спросить, можно ли войти, а отнюдь не ломиться, открывая притвор, по керговскому обычаю, пинком сапога.

Охрана замка подивилась новым порядкам, но приняла к сведению речи госпожи.

— Драйбен, я работала целый день, — не выдержала наконец Асверия. Страшар, по-моему, вообще отучился разговаривать и ревет, точно лось во время гона. Может быть, в Кергово и принято всю ночь ждать упырей, но нынче это выше моих сил. Рассказывала я, кстати, как Страшар несколько лет назад таскал меня, чтобы развлечь, на местное кладбище, утверждая, будто ночью туда приходят упыри и их можно подстрелить серебряной стрелой?

— И ты поверила? — хмыкнул Драйбен.

— Если вся эта история — розыгрыш, — пригрозила Асверия, — я тебя на куски разорву! У меня глаза закрываются, и я действительно устала как собака. Слышишь, полночь звонят?

— Госпожа! — Дверь, конечно, раскрыли пинком.

Драйбен обернулся, машинально хватаясь за кинжал, — не узнал голос. На пороге, сжимая в руках копье, стоял Войко: глаза вытаращены, лицо бледное, рот открыт. Колокол наверху раскатисто гудел. — Госпожа, там… Там…

Там такое!..

— Что? — привстала Асверия. — Нападение? Степняки?

— Хуже! — выдавил Войко. — Упыри едут!

— Едут? — ахнул Драйбен. — Повтори! На чем едут?

— Ну не на телеге же! — возмущенный дуростью прэ-та, брякнул юный страж. — Бегите на стену, сами гляньте! Жуть такая, что и в бреду не привидится!

— Пошли, — решительно сказала Асверия, хватая с кресла плащ. — Драйбен, твои приятели совсем ополоумели? Из-за них мы лишимся половины войска! Люди и без того перепуганы мергейтами, а тут новая напасть!

— Рильгон очень умен, — вяло оправдывался Драйбен, выходя вслед за Войко в коридор. — Если он счел нужным появиться с таким шумом, значит, в этом есть смысл.

Взобрались на стену рядом с надвратной башней, и Драйбен еще раз подумал о том, что каттаканы избрали наилучшее время для визита — ровно в полночь.

— Вон они, вон! Жуть-то какая! — твердил Войко. Стражники стояли за спиной хозяйки и Драйбена молча. Тоже боялись, но виду старались не показывать.

Конечно, испугаешься тут. Дорога на Рудну выходила из леса, изгибалась меж полей, а затем вливалась в прямой Сеггедский тракт, заканчивавшийся у подножия оседланной замком скалы. По ней-то и двигалась к Хмельной Горе цепочка голубоватых светляков — диковинных факелов, горящих мертвенным, противоестественным светом. И держали эти факелы в руках всадники, восседавшие на гигантских лошадях, стука копыт которых не было слышно, зато из ноздрей вырывались языки пламени.

— Что такое? Что за беда стряслась?

Асверия, несказанно пораженная открывшимся зрелищем, не обратила никакого внимания на вопли примчавшегося Страшара. Заспанный управитель со встрепанными седыми волосами насилу успел напялить штаны, когда его подняли с постели, и вглядывался туда же, куда и все. Со стороны разбитого у подножия замка палаточного лагеря начали доноситься первые панические крики караульщики заметили необычную процессию.

— Ворота закрыть, лучников на стену! — взревел управитель, но Асверия взмахом руки остановила бросившихся исполнять приказ стражников.

— Уймись, господин Страшар. Кажется, к нам гости.

— Упыри! — загробным голосом сообщил Войко. — С Рудны скачут!

— Заткнись, — шикнул Драйбен на взбалмошного парня. — Тебя отец не учил помалкивать, когда старшие о серьезных делах говорят?

— Так упыри же…

— Страшар, — ласково попросила Асверия управителя. — отошли кого-нибудь за моей короной. Кстати, не забыл ты отправить ее к кузнецу, чтобы стянул обруч? Ах до сих пор в кузне?

— Войко! — (Парень, как водится, оказался в ответе за все.) Страшар сгреб его за воротник, тряхнул и грозно повелел: — А ну со всех ног в кузню! Корона чтоб была сей момент! Потеряешь — отбивную сделаю!

— Понял! — внезапно осенило Драйбена. — Слушай-ка, Асверия…

Нагнувшись к хозяйке Кергово, он что-то горячо зашептал ей на ухо. Асверия передернула плечиком, насмешливо сморщила нос, но все-таки кивнула и распорядилась:

— Стража! До моего возвращения ворота не открывать! Запалить все факелы, какие найдете! Если кто начнет стрельбу — вздерну!

Асверия цепко схватила Драйбена за рукав и потащила к главной башне. Крики, доносившиеся из лагеря беженцев, становились все громче и громче.

Глава шестая СЕМЕНА СМУТЫ

— Запомни хорошенько, — тихо втолковывала Лоллия Кэрису, — сегодня тебе предстоит изображать тупого исполнительного вояку. Смотри на меня преданными глазами, почаще повторяй: "Слушаюсь, госпожа" и "Хвала Божественной". Понял?

— Слушаюсь, госпожа! — с самым суровым видом ответил вельх.

Царица и ее спутник поднимались на широкой лестнице, ведущей на площадь перед зданием Совета Эпитиаров. Двести девяносто ступеней от подножия Холма Эпитиаров до венчающего его вершину сооружения, за гигантскими бронзовыми дверями которого скрывались залы, где уже несколько столетий вершились судьбы Ар-рантиады и ее колоний.

Благодаря искусству зодчих, поставивших здание Совета так, что его видно было с любого конца столицы, у любовавшихся им создавалось впечатление, будто оно является естественным продолжением и завершением высящегося над городом холма. Колонны, стены и массивный треугольник фронтона с бесчисленными барельефами были выполнены из золотистого мрамора, и казалось, Арр венчает слиток золота причудливой формы. Когда солнечные лучи касались стен, здание начинало сиять всеми оттенками яичной желтизны, шафрана и янтаря, и в зависимости от расположения светила место заседаний Совета напоминало то кусок янтаря, то пронизанный светом кубок с желтым вином или же с золотистым медом.

— Красиво, — проворчал Кэрис, преодолев половину длинного подъема. Трудно поверить в то, что триста лет назад твои соотечественники возвели это величественное здание, а ныне знать угодливо рукоплещет, взирая на "Терзания Кавианы". Неужто Тиргил не мог измыслить ничего, кроме простодушной пастушки и отважного пастуха, вызволяющего свою возлюбленную из лап кровожадных и похотливых разбойников?

— Ты судишь предвзято, — возразила Лоллия. — Сама по себе пьеса не плоха — супруга моего можно обвинить в чем угодно, только не в бездарности. О нет, он безусловно талантлив: в плетении интриг, придумывании всевозможных увеселений и в стихосложении. Беда его в том, что, во-первых, он не видит своих недостатков и успел извести всех, кто мог бы ему на них указать. А во-вторых, зрители его пьес ни на мгновение не забывают о том, кто их автор. И разумеется, противоречие между тем, что проповедует в них Тиргил и как сам он себя ведет, не может не вызвать хохота или раздражения и ненависти. Лицемерными творениями своими он, сдается мне, навредил себе больше, чем изощренной жестокостью и подчеркнутым пренебрежением к своим подданным.

— Ты что же, защищаешь этого мерзавца? — удивился Кэрис.