Екатерина Кинн - Самое Тихое Время Города

• Название: Самое Тихое Время Города
• Автор: Екатерина Кинн
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0158-1

Любой город – многослойная структура, и мы, люди, живем лишь в одном из его слоев, не зная о том, что творится в других Любой город многомерен, и измерения его могут выходить куда угодно Точно такова и Москва. Немногие из нас способны путешествовать по ее измерениям и слоям, и с чем придется столкнуться героям романа – нашим современникам Игорю, Андрею, Анастасии и Катерине – никто из них не знает.

Что за странные черные лимузины бесшумно носятся по ночному городу, вытягиваясь, словно резиновые, и проникая во все улочки и переулки? Что за башня плавно поднимается над городом? Откуда выползают красноглазые тени? Что прячет в Сухаревой башне Брюс? Кто преследует Игоря и почему девушка-призрак ищет помощи у Андрея? Зачем Катерина исследует легенды средневековой Индии? Кто такой загадочный Городовой? Что такое Та Сторона? Бывают ли крылатые коты? И что за битва грядет в Ночь Ночей?

В каких бы измерениях Москвы мы ни жили, с какими бы опасностями ни сталкивались герои романа, везде остается верным одно: есть добро и есть зло, есть любовь и есть дружба. И всегда есть выбор, за который ты сам отвечаешь. И всегда есть те, кто встанет рядом с тобой в самый тяжелый и беспросветный час…

---

Игорь поймал себя на том, что стоит перед очередной головой.

– Что делать? – спросил он.

– Вечный вопрос русской интеллигенции, да? – ответила голова.

Игорь ойкнул и пошел прочь бочком-бочком.

– Вы куда? – воскликнула голова. – Других-то всех подряд спрашивали, а меня, милостивый государь, что испугались? Постойте, поговорите со мной, сделайте милость, а то сколько уж лет…

– Молчи, пустая голова! – возопил Игорь и бросился опрометью в переулки, не разбирая пути. Влетел в какой-то подъезд, приветливо распахнувший двери. Пахло кошками, было тихо.

– Если это ненормальное нормально, то я, наверное, все же не готов, – пробормотал он себе под нос, пытаясь вскрыть бутылку пива о чугунные перила. – Не готов я. Откуда ж столько поналезло нового-то, где ж мои милые стандартные привычные чертики? А?

– Ах, ну и молодежь нынче пошла, – раздался сверху недовольный жеманный голос.

Игорь вздрогнул. Пролил пиво. Поднял голову. Две колонны по обе стороны лестницы, крашенные масляной краской в синий цвет, венчались двумя сфинксами в стиле модерн. Две ярко раскрашенные головки смотрели друг на друга – точнее, теперь они взирали на Игоря.

– Здрассссти… – прошелестел он.

Головки многозначительно переглянулись. Одна просто скривилась, другая фыркнула.

– А вот кто за мной ходит? – сказал Игорь, потому что надо было что-то сказать.

– Спросил бы еще, кто виноват, – фыркнула правая головка.

– А потом – что делать! – засмеялась левая.

– Извечный вопрос русского интеллигента, – прошептал Игорь.

– Так вам на какой вопрос ответ надобен?

– Кто… ходит…

– Ах, боже! – томно вздохнула правая. – Чудище. Обло, огромно, стозевно и лаяй. Вот оно и ходит.

– Идолище.

– Чучелище.

– Что?

– Ах, молодой человек, утомили!

– Но все же – кто? Что мне делать?

– Ждите, – загадочно протянула одна, – первой майской луны!

– И будет вам откровение!

Игорь вздрогнул от этого слова.

– И идите уже! – хором протянули головы и занялись каким-то своим, совершенно непонятным Игорю разговором.

И пошел Игорь. Домой.

А дома Вилька запрыгнул хозяину на колени и стал урчать и тереться. Игорь почувствовал, как тяжелеет голова, и пошел спать. – «Приснится Красная Женщина, – подумал он, – я ее возьму за глотку и заставлю говорить».

Глава 3 АПРЕЛЬ В ЗЕЛЕНОЙ ДЫМКЕ

Когда над Моим Городом поднимется весенняя луна, он станет прозрачен. И проступит вся его многомирность и многомерность. И это будет ночью. И увидят это только кошки, собаки да прочее зверье – они видят многое, что не дано людям. Они даже меня всегда видят. Если бы Человек не пал, ему осталось бы это волшебное зрение, а так лишь немногие им обладают благодаря воле Судьбы. Да и мало им от этого радости.

Работа не ладилась. Наполовину прорисованный концепт фирменного стиля казался до скрежета зубовного убогим, хотя еще накануне выглядел строго и элегантно. На мольберте тосковал загрунтованный холст, чуть тронутый кистью.

За окном висела мутная дождевая пелена, даже дымка нежной зелени потускнела. Бывают и весной муторные дни когда над городом висят серые тучи, все мокро и уныло.

Андрей маялся, тоскливо глядя за окно. Мысли тоже были унылые, противные, какие-то раскисшие, как грязь под ногами.

«…Если скажут, что я чокнутый, я и спорить не стану. Пусть лучше считают чокнутым, чем трусом. А я трус. И чокнутый тоже. А чокнутый – потому что боюсь не того, чего надо. То ли пугаться не успеваю, то ли просто не представляю всех последствий, чтобы бояться заранее. Потому и вляпываюсь.

А снов я боюсь. Боюсь невероятных совпадений, кровавых закатов, солнечных затмений и осени. Еще я боюсь сойти с ума. И по-настоящему страшных романов ужасов. Не какого-нибудь Брэма Стокера или Стивена Кинга, а, к примеру, «Голема» Густава Майринка. Или Эдгара По. Или Акутагаву. Или Брэдбери. Вот там ужас, настоящий, не выдуманный. Как с тем лимузином… Или пустым Викиным домом…»

Не самые приятные мысли, но другие Андрею в голову не шли. Он вытащил из шкафа книжку в потускневшем коричневом переплете и завалился в кресло. Булгаков – самое подходящее чтение для сумрачного и тревожного настроения.

Когда полураздетый Иванушка Бездомный ввалился в ресторан у Грибоедова, раздался трезвон в дверь. Андрей заложил страницу пальцем и пошел открывать.

– Кто там?

Остроумные приятели обычно отвечали, что почтальон Печкин, медведь к сове в гости или еще что-нибудь в стиле старшей группы детского сада. Однако сей клиент был неподражаем – он рявкнул во всю глотку:

– Дурак!

– Очень приятно, – сказал Андрей и посмотрел в глазок. На площадке стоял мужик, прилично одетый и неприлично злой.

– Ты, мля, своей тарахтелкой меня запер! А ну давай уводи свою инвалидку, пока я ее не разбил к чертовой матери.

Андреи мысленно перевел на русский эту странную тираду и открыл дверь.

– У меня нет тачки, братан, – ответил он на понятном вторженцу языке.

– Да не гони! Давай уводи, на хрен, освободи дорогу. Мне в аэропорт надо!

Понятно. Андрей вздохнул, понимая, что с кармой бороться бесполезно. Значит, суждено пройтись под занудным дождем к неведомой «Оке» с непонятливым гостем на пару. Андрей обулся, накинул куртку.

– Ну пойдем.

В торце дома, за недавно поставленной решетчатой оградой, стоял «опель». Выезд к воротам перекрывала заляпанная грязью раздолбанная «Ока».

– Н-да. Давайте-ка ее откатим, что ли.

Владелец «опеля» удивленно воззрился на Андрея:

– Так что, не твоя?

– Я же говорил – нет у меня тачки. Да и вообще она не из этого дома, – сказал Андрей. – Вы ведь тоже из нового, не из нашего?

– Ну да. – Мужик поскреб намечавшуюся лысину. – И что делать-то, а?

– Откатывать, что ж еще.

Совместными усилиями «Оку» откатили в сторону. Мужик пожал Андрею руку, извинился: «Понимаешь, жена с сыном прилетают, встречать еду… Ты уж не обижайся, а?» – бросил мокрый плащ на заднее сиденье и вырулил со двора Андрей посмотрел ему вслед и подошел к «Оке». У той на переднем номере значилось непонятное «УК БП», заднего вообще не было. Под передним стеклом на панели лежала картонная табличка с цифрами «78». Видимо, из-за нее-то и ломился в квартиру осатаневший автовладелец.

Не успел он вернуться в комнату и устроиться в кресле, как в дверь снова затрезвонили, на этот раз как-то деликатно – мол, с визитом. Андрей чертыхнулся, отложил Булгакова и пошел открывать, на сей раз предварительно посмотрев в глазок. За дверью стоял приятный такой мужичок лет сорока, весьма цивильно одетый и даже в шляпе.

– Кто там? – гнусавым старческим голосом спросил Андрей. – Ходют тут всякие, а потом ложки серебряные пропадают…

– Откройте, пожалуйста, Андрей Дмитриевич, – невозмутимо сказал визитер.

– А зачем? Говорите так.

Визитер вздохнул, порылся во внутреннем кармане и приложил к глазку так, чтобы видно было, удостоверение. ФСБ, значит? Андрей разозлился.

– Без официальной повестки никуда не пойду. Гуд-бай.

Замков в двери было штуки четыре – наследство тети Поли, которая страшно боялась воров, и дверь монументальная, без гранаты не своротишь. Так что Андрей стал демонстративно все эти замки закрывать, а под конец еще и заложил дверную цепочку, которая вполне могла удержать здоровенного кобеля.

Выглянул в глазок. На площадке никого не было.

Андрей вернулся в кресло, но за окном стало совсем темно от сливовеющих туч, пришлось вставать и включать свет. В желтоватом теплом свете тепло замерцал кубок в зеркальной горке. Андрею нравилось смотреть на него. Натюрморт с кубком и розой висел на стене, прямо напротив, как сказочное отражение.

Заварив чай, Андрей снова уселся в кресло и положил книгу на колени. Но чтение не шло, голова была занята другим. Странные были сегодня визиты. Непонятные. И еще противное ощущение какой-то слежки. Да кому и зачем за ним следить? А Вика боится преследования… Может, это не его преследуют, а ее ищут? Проследили досюда? Гость вроде был не призрачный. На звонок жал. Но ведь Вика тоже позвонила! Или нет? Андрей не помнил.

Он смотрел в пространство, размышляя о странных людях и странных событиях. Под пальцами шелестели страницы книги.

– Начну-ка я сначала, – сказал он, обращаясь к неувядающей темной розе, что стояла на подзеркальнике в узкой бутылке густо-синего стекла. И стал собираться.

Когда Андрей справился со всеми замками и открыл дверь, под ноги ему спланировал сложенный вчетверо листок. Видимо, фээсбэшник оставил. Андрей развернул бумажку и достал визитку. На простой белой глянцевой карточке значились имя, фамилия и два телефона. Та-ак, подумал он и выкинул визитку в урну у подъезда.

Было довольно холодно, небо облегли по-осеннему плотные тучи, в воздухе стояла промозглая сырость. Андрей сунул руки в карманы и пошел по Остоженке от моста через кольцо к центру. Вот ведь черт знает что такое этот храм Христа Спасителя. Символ национального духа уж точно. Приземистый, тяжеловесный, раззолоченный. Эх, вот имел бы он пропорции киевской Софии! Так нет, он кубический. Раньше Андрея всегда раздражала дырка в панораме, которая здесь зияла. И дурацкий бассейн. И теперь ему было не очень понятно – с одной стороны, дырка закрыта, пустота заполнена, а с другой – не нравился этот самовар. Ну да бог с ним.