Илья Амурский - Матрос Железняков

• Название: Матрос Железняков
• Автор: Илья Амурский
• Жанр: Биографии и Мемуары

«В степи под Херсоном высокие травы, в степи под Херсоном курган…» Эта песня о матросе-партизане Железняке — герое гражданской войны А. Г. Железнякове широко известна у нас в стране. Но немногие знают, как сложилась жизнь этого удивительной отваги и мужества человека. Побег с царского флота, штурм Зимнего, разгон Учредительного собрания, командование бронепоездом — вот славные страницы биографии героя. Его вела по жизни жажда подвига и беззаветная верность революции. Автор книги — бывший военный моряк-балтиец, писатель Илья Амурский — долгие годы собирал сведения о жизни и деятельности Железнякова, разыскивал его родственников, товарищей, очевидцев событий. На основании этого материала и написана книга. Многие десятки тысяч бесстрашных бойцов отдали свои жизни за дело народа, сражаясь в рядах Красной Армии и Военно-Морского Флота. Имена таких народных героев, как Чапаев, Щорс, Руднев, Пархоменко, Лазо, Дундич, матрос Железняков и многих других, будут постоянно жить в сердцах поколений. О них благодарный советский народ слагает свои песни, о них пишут и еще будут много писать книг. Они вдохновляют нашу молодежь на подвиги и героизм и служат прекрасным примером беспредельной преданности своему народу…

К. Е. Ворошилов.

---

На станции Раздельная Железняков встретился с командиром румынского революционного батальона, выступавшего против немцев, — Ионом Мунтяну.

Он крикнул ему:

— Буна домниаца, товарищ Ион!

— Какое сейчас утро, товарищ Анатолий? Сейчас кругом ночь.

Со всех сторон двигались к станции враги. Орудие бронепоезда молчало не было снарядов. На исходе были и патроны. Советские отряды поднялись для штыковой атаки. Железняков бежал рядом с Ионом Мунтяну. «Блестаматуле кайзер (проклятый кайзер)!» — кричали румынские солдаты и моряки, вырываясь вперед. Ион Мунтяну что-то хотел сказать Железнякову, но упал навзничь, простроченный пулеметной очередью. Среди бойцов отряда Железнякова, а также румынских солдат и матросов в этом бою было много раненых.

Прощаясь с товарищами, Железняков говорил им:

— Дела, братухи, никуда не годные. Приказано эвакуировать Одессу. Но ничего, всех буржуев все равно раздавим! И Советскую власть отстоим! Не падайте духом, друзья!

Председатель Одесского краевого совнаркома питерский металлист Петр Старостин сказал Железнякову:

— Мы поручаем вам выполнить очень важное задание. В Николаеве нужно взять из Морского управления несколько десятков пудов очень ценного груза. Идите в порт, там сейчас заканчивается погрузка на транспорт «Бештау», который пойдет в Николаев. Прихватите с собой красногвардейцев на помощь.

— Есть! — ответил Железняков. В Николаеве у причала морского полуэкипажа стояли миноносцы «Лейтенант Шестаков» и «Лейтенант Зацаренный». При помощи матросов с «Бештау» их быстро догрузили.

— Можете отправляться в Севастополь, — сказал Железняков капитану транспорта «Бештау».

Немедленно приступил Железняков еще к одной, не менее важной операции. В порту стояли миноносцы, которые не могли уйти из Одессы из-за отсутствия топлива. Железняков помог командам этих кораблей достать несколько десятков кулей брикетов. Этого достаточно было, чтобы миноносцы дошли до Севастополя. На одном из них добрался сюда и Железняков. Через несколько дней он выехал в Москву, где находилось Советское правительство.

— Очень кстати прибыли, товарищ Железняков, — радостно встретил его заместитель народного комиссара по морским делам. — Вам надо немедленно ехать в Кронштадт, к главному комиссару Балтфлота товарищу Флеровскому.

Выйдя от комиссара, Железняков неожиданно встретился с Васо Киквидзе. Познакомился он с ним еще в Харькове, после боев под Белгородом. Киквидзе был из тех людей, кто с юношеских лет безраздельно отдал себя революционной работе, за это его неоднократно подвергали арестам. Октябрьская революция застала его на Юго-Западном фронте. Вчерашний рядовой солдат стал заместителем председателя ревкома одного из армейских соединений.

— Толья, дорогой! — обрадовался Киквидзе. — Ах как ты мне нужен сейчас! Не представляешь, как нужен! — И он подробно рассказал о полученном задании срочно выехать в Поволжье для организации воинской части, которая должна принять участие в обороне Царицына. — Будем вместе громить беляков! Согласен?

— Насчет беляков согласен! Но только я сейчас получил направление на Балтику. Там тоже что-то неладно…

Передовая часть балтийских моряков, называемая «красой и гордостью революции», сражалась на многочисленных фронтах гражданской войны против иностранных интервентов и русских белогвардейцев. В это время в ряды флота проникло много меньшевиков, эсеров, анархистов. Умело играя на трудностях, переживаемых Советской Россией, они вместе с предателями из командования усиливали свое влияние на молодых моряков, еще не осознававших глубоко стоящих перед ними задач по борьбе за укрепление Советской власти. Среди части флота зрело контрреволюционное восстание.

Первой выступила Минная дивизия.

Специально подобранное делегатское собрание этого крупного соединения Балтфлота, возглавляемое офицерами Лисаневичем и Засимуком, 11 мая вынесло резолюцию, требующую свержения Советской власти и созыва Учредительного собрания.

Комиссара Балтфлота Флеровского делегаты постановили не признавать.

На запрос Москвы, почему не выполняется требование о немедленном увольнении из флота Засимука и Лисаневича, участник заговора начальник морских сил Щастный послал издевательский ответ, в котором говорилось, что якобы «типография при штабе командования настолько мала, что запаздывает с печатанием приказов».

Вскоре Щастный был арестован, но шайка Лисаневича и Засимука продолжала открыто вести контрреволюционную агитацию и требовала освободить его. На митинге, устроенном сторонниками заговорщиков, не давали говорить большевикам и сорвали выступление А. В. Луначарского. С Минной дивизии антисоветский заговор перекидывался уже на корабли других соединений.

Коммунистической партией были срочно мобилизованы силы для решительного разгрома пособников контрреволюции.

Рано утром 2 июня полным ходом к Кронштадту подходил миноносец. На мачте его развевался флаг главного комиссара Балтийского флота.

В кают-компании находились Флеровский и Железняков.

Через несколько часов должно было состояться общебазовое собрание представителей от всех команд кораблей и береговых частей Кронштадта. Это собрание должно было обсудить создавшееся положение в связи с антисоветскими выступлениями группы Засимука и Лисаневича.

— Надеюсь, товарищ Железняков, — сказал Флеровский, — что твое выступление на этом собрании сыграет определенную роль. На Балтике любят тебя.

После выступления главного комиссара флота Флеровского и других уже известных на Балтике политических деятелей — Ховрина, Сладкова и Громова участники собрания разделились на два лагеря. Многие поняли, на какой гибельный путь их толкали враги Советской власти, и в своих выступлениях стали поддерживать требования Флеровского — осудить антисоветские действия эсеров из Минной дивизии. Но некоторая часть представителей кораблей продолжала выступать с контрреволюционными речами. Когда Флеровский попытался выступить вторично, то сторонники Щастного и его банды не дали ему высказаться. Железняков решительно встал.

— Разрешите мне, товарищ Флеровский, сейчас выступить.

Балтиец подошел к самому краю подмостков, поднял руку:

— Тише! Замолчите!

В зале постепенно начала воцаряться тишина.

— Не говорить, а стрелять надо бы здесь! — уже не говорил, а кричал Анатолий. — Товарищи, что произошло с вами? Вас считают героями революции! Спасителями флота! Ведь это вы увели флот через льды из Гельсингфорса и Ревеля! Вы же орлы, ребята, черт вас побери! Где же ваши орлиные клювы и цепкие когти, при виде которых буржуазия подыхала от страха?!

Зал безмолвствовал.

— Что же вы молчите?! — еще больше распаляясь, кричал Железняков. — Я только что прибыл с фронта и завтра снова вернусь туда. Что прикажете передать нашей братве, которая сражается с друзьями Щастного — генералами Красновым, Дутовым и прочей мразью?!

Волнуясь, Железняков напомнил, как белые замучили любимца Балтфлота Семена Рошаля и сотни других большевиков-матросов.

— Кто требует освобождения Щастного? Вы забыли, как такие же царские адмиралы бросали нас в тюрьмы, ссылали на каторгу, вешали и расстреливали? А за что? За правду! Нас не миловали! В защиту нас тогда никто из них не выступал. А теперь, когда они покушаются на нашу Советскую власть, находятся люди, желающие помогать им! Позор!

Выступление Железнякова и многих других товарищей отрезвляюще подействовало на присутствующих в зале. Представители Минной дивизии были с позором изгнаны.

Кронштадт по-прежнему оставался верной крепостью большевизма на Балтике.

6 июня Морской генеральный штаб вызвал Железнякова в Москву для назначения на должность комиссара…

Но почетный запрос опоздал. Железняков выехал на Волгу. Там разгоралась битва за Царицын.

Оборона Царицына

Жаркий июньский день. На пыльной площади в центре Тамбова идет обучение молодых бойцов — добровольцев Красной Армии.

В воздухе то и дело раздаются команды:

— Ать, два… Кругом! Ать, два… Рота! Бегом! Ать, два, три! Правое плечо вперед! Стой! Ать, два, три…

Поднимая пыль, лихо скачут на лошадях ординарцы и носятся очкастые мотоциклисты.

Возле здания, где разместился штаб Еланского полка, толпится народ.

Время от времени на крыльце здания появляется человек в военной форме с листом бумаги в руках. Его сразу же окружают, и он громко оглашает список красноармейцев, принятых в полк.

Штаб осаждают желающие попасть в ряды защитников молодой Советской республики. Беспрерывно трещит полевой телефон, стучит пишущая машинка. У каждого стола очередь.

Попыхивая крепким самосадом, высокий человек в старой солдатской гимнастерке дает прикурить стоявшему за ним в очереди крестьянину.