Константин Мзареулов - Звёздный лабиринт – 2

• Название: Звёздный лабиринт – 2
• Автор: Константин Мзареулов
• Издательство: Армада, Альфа-книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-7632-0844-7

Многомерный Лабиринт – желанная добыча, захватить которую пытаются не только земные структуры, начиная со спецслужб и кончая мафией, но и представители внеземных цивилизаций. Координатор Станции Земля ставит перед Посвященными непростую задачу: пресечь все попытки противника. К тому же выясняется, что родители Посвященных в свое время общались с теми же инопланетянами.

---

Когда перед линкором распахнулся океан, Биберев скомандовал «полный вперед», а Михаил отправился спать. От порта назначения их отделяли четыре с половиной тысячи Миль – неделя пути экономическим ходом.

Меньше всего ему хотелось встречаться с племянником и первые сто часов плавания Михаил успешно уклонялся от общения с родичем. Однако везение никогда не бывает долгим. На четвертый день сразу после обеда в командирском салоне

Стален сам подошел к дядюшке и чуть не силком повел показывать свое хозяйство.

В кормовой части линкора располагались две решетчатые платформы, на которых стояли гидросамолеты-бипланы. Летчик с гордостью сказал:

– Смотри, это КОР-3, то есть третья модель корабельного разведчика.

Двухместная машина для дальней разведки и корректировки артогня. Может летать над океаном шесть-семь часов.

Ни малейшего желания обсуждать достоинства миниатюрных этажерок у Михаила не было, но правила приличия требовали что-нибудь ответить. Он пробурчал:

– Если корабль попадет под обстрел, этим игрушкам плохо придется. Хоть бы бронированный ангар для них предусмотрели.

– Они нужны, главным образом, когда стрельба еще не началась. – Стален засмеялся, сверкая ровными шеренгами белоснежных зубов.

– Тоже верно… – Михаил избегал смотреть на собеседника. – Только я совершенно не понимаю, как твои самолетики взлетают и садятся. Даже таким крошкам нужна взлетно-посадочная полоса подлиннее всей линкорной палубы.

– Взлетает он с помощью катапульты и пороховых ракет, а садится на воду.

Потом гидроплан поднимают на палубу с помощью кранов… – Племянник прервал лекцию, выжидающе глядя на затылок Михаила, затем сказал: – Нам вроде поговорить надо.

– А по-моему, не о чем нам разговаривать. И незачем.

– Значит, ты на меня обиделся?

– Представь себе, нет. Чего мне на тебя обижаться… – Он вздохнул. – Ни на кого я, Степа, не сержусь. Просто чувствую себя немного неловко.

Стален осведомился приглушенным голосом:

– Значит, придешь на свадьбу? Ларисочка очень на этот счет переживает.

О таком мог спросить только сынок его сестрицы. Война идет, вокруг черт-те что творится, а этого оболтуса интересует, явится ли дядюшка смотреть, как его бывшая возлюбленная ставит в загсе подпись. Кстати, и Раю этот вопрос почему-то беспокоил. Садисты они, что ли… Михаил пробормотал:

– Посмотрим. Как получится.

От продолжения разговора его избавил подбежавший матрос-посыльный, который передал приказ командира: немедленно явиться в адмиральский салон.

В апартаментах Биберева собрался весь комсостав линкора. Матвей

Аристархович, выглядевший очень встревоженным, сказал:

– Товарищи командиры, я только что получил шифротелеграмму из Главного морского штаба. Москва предупреждает, что в ближайшие дни ожидается внезапная, то есть без предварительного объявления войны, агрессия Японии против Советского

Союза. Нам предписано повысить бдительность и привести корабль в боевую готовность – не исключено, что противник попытается атаковать и уничтожить наш линкор. Воздушные и подводные силы Тихоокеанского флота будут патрулировать квадрат к востоку от Курильских островов, чтобы обеспечить наше возвращение.

Кроме того, «Халхин-Гол» получил приказ выйти к архипелагу Адмирала Дорсона и сопровождать до Камчатки пароход «Забайкальский Комсомолец», который в настоящее время выполняет особую научную миссию на острове Туару.

«Там же Роман Григорьевич и Зураб, – забеспокоился Каростин. – А я даже не знаю, удалось ли им что-нибудь найти…»

За несколько часов до этого совещания на борту линкора Руководители всех советских разведслужб доложили членам Политбюро тревожную информацию. Еще 16 октября ушел в отставку премьер-министр Коноэ, и два дня спустя его заменил генерал Тодзио, который возглавил также важнейшие министерства – военное и внутренних дел. Хидэки Тодзио считался главным сторонником войны по «северному варианту» (то есть – против СССР), и последствия не заставили себя долго ждать.

Уже 7 ноября началась реализация заблаговременно разработанных планов боевых действий на северном направлении. Ударному соединению флота (семь крупнейших авианосцев, восемь линкоров, десять крейсеров и около полутора десятков эскадренных миноносцев) было дано распоряжение к 22 ноября сосредоточиться у острова Итуруп, пополнить припасы и ждать приказа о начале войны. К советской границе подтягивались дивизии Квантунской армии общей численностью около миллиона штыков. Со дня надень ожидалось заседание Императорского тайного совета, который должен был дать директиву о разворачивании военных действий.

Японский генштаб намеревался повторить успех 1904 года, когда флот адмирала Того коварным ударом без каких-либо предупреждений совершил нападение на русские корабли в Порт-Артуре и Чемульпо.

– Выбрали момент, сволочи, мать их… – Сталин выразился длинно и умело. -

Нам ведь нужно не больше двух недель отсрочки – когда погоним немца от Москвы, никакие японцы не посмеют точить зубы на Приморье.

– Они уверены, что Союз проиграл войну фашистам – потому и обнаглели, – злобно сказал Берия. Начальник военной разведки добавил:

– В Пентагоне тоже убеждены в неизбежности японского удара по Советскому

Союзу. Американцы даже стянули в Перл-Харбор все тяжелые корабли, которые обычно патрулируют океан в окрестностях Японии. Вашингтон как бы намекает императорской ставке в Токио: можете бить русских, не опасаясь нашего противодействия.

Скрипнув зубами. Верховный Главнокомандующий подумал, что уже нельзя сделать ничего принципиального для усиления обороны на Дальнем Востоке. Армия давно отмобилизована и готова встретить агрессора. А слабенький Тихоокеанский флот – восемьдесят пять подводных лодок, девять эсминцев и две сотни катеров – все равно не способен противостоять огромной морской силе противника, даже если

«Халхин-Голу» удастся прорваться в главную базу. И тогда он вспомнил о застрявшей на Туару экспедиции.

Когда лишь сорок миль отделяли их от острова, Биберев снова собрал старших командиров.

– Радисты перехватили передачу с Туару, – сказал он. – Возле острова стоит японский крейсер. «Забайкальский Комсомолец» потоплен, личный состав экспедиции пытается отразить высадку десанта.

– Как же они вышли в эфир, если радиостанция погибла вместе с пароходом? – спросил старший помощник. – Похоже на провокацию.

– Вот это нам и предстоит выяснить как можно скорее. Через час, когда

«Халхин-Гол» приблизится к Туару на расстояние, с которого можно вести огонь главным калибром, мы должны точно знать, что там делается.

Контр-адмирал приказал играть боевую тревогу, выслать к острову самолет-корректировщик и включить радиолокатор. Михаил поднялся в свой отсек, который висел, словно бочка, внутри решетчатой мачты линкора. Операторы уже разогревали аппаратуру, и бегавший по экрану луч высвечивал расплывчатое пятно

Туару, лежавшего пока за пределами надежной работы радара. Однако прошло совсем немного времени, «Халхин-Гол» подошел к этому клочку суши на пятьдесят пять километров, изображение стало более отчетливым, и Каростин доложил в боевую рубку, что рядом с островом действительно просматривается неподвижный корабль.

При этом Михаил едва не опростоволосился, когда по привычке чуть не назвал контр-адмирала просто Матвеем, словно они сидели дома в кругу семьи…

– Москва подтвердила, что экспедиция атакована, – прохрипел из телефонной трубки голос Биберева. – Держи связь со старшим артиллеристом.

Корабль мчался в атаку двадцатиузловым ходом, и дистанция быстро сокращалась: пятьдесят километров, сорок, тридцать пять, тридцать…

Артиллеристы отсчитывали дальность в десятых долях мили: триста пятьдесят кабельтовых, триста, двести пятьдесят… С этого расстояния линкор, оставаясь невидимым за эфемерной чертой горизонта, уже способен был достать неприятеля шестнадцатидюймовыми снарядами. По приказу Биберева «Халхин-Гол» сбавил скорость до восьми узлов и сменил курс, обратив нос к норду, а левый борт – к Туару.

Огромные двухорудийные башни развернули стволы пушек перпендикулярно к продольной оси линкора.

Каростин сообщил дистанцию и азимут, старший артиллерист, сверившись с таблицами, передал командорам необходимые углы возвышения стволов, и громыхнул первый залп. В каждой двухорудийной установке стреляла только правая пушка – одновременный залп всей восьмерки шестнадцатидюймовок был невозможен, поскольку чудовищная сила отдачи могла повредить крепления башен. Спустя минуту четыре снаряда упали возле цели, и радарную отметку вражеского крейсера заслонили искры помех. С борта КОР-3 передали: есть накрытие, цель повреждена. Убедившись, что взят верный прицел, из рубки отдали приказ открыть беглый огонь. Сначала вышвырнули свои заряды левые орудия, а затем, не дожидаясь результатов нового залпа, боевые расчеты повторно разрядили правые пушки. Когда трассы этих снарядов уткнулись в поверхность океана, отгрохотали разрывы и рассеялись помехи, цель исчезла с радарного экрана. Затем и пилот гидроплана сообщил, что крейсер уничтожен.