Кейт Коскарелли - На первых ролях

• Название: На первых ролях
• Автор: Кейт Коскарелли
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-140-5

Не способная противостоять властному честолюбию матери, обрекшей ее на гибельные соблазны мира кино, героиня романа К. Коскарелли «На первых ролях» погибает, оставив собственной дочери завет: не повторить ее горькой судьбы.

---

– Рик Уэнер? Но разве это не шаг назад? Зачем это вам, ведь его фильмы не приносят ни гроша!!

Банни, оглушенная таким натиском, пыталась что-то ответить, но Бик наклонился к Челси и приказал:

– Ну-ка, детка, увози ее отсюда, да побыстрей! Челси немедленно развернула кресло и направилась к выходу.

– Что ты делаешь, дорогая? – запротестовала Банни, не желавшая, чтобы момент ее торжества так скоро подошел к концу.

– То, что велел мистер Мартин, мамочка. Держись крепче. Поехали.

За дверью слышался голос Бика Мартина, громко убеждавшего представителя прессы, что никакого соглашения с Уэнером не подписано, и реплика Банни только выражала мнение относительно того, какое направление должна принять ее карьера, что актриса по-прежнему находится в шоковом состоянии и появилась перед репортерами вопреки советам лечащего врача.

Хилда Маркс и Леверн медленно шли за креслом Банни.

– Ну? Что я говорила? – самодовольно выдохнула Леверн.

– Нужно отдать Банни должное, – кивнула Хилда, – она блестяще справилась. Сделала именно так, как было велено, и даже лучше. Просто мечта режиссера!

– Что теперь? – осведомилась Леверн.

– Я уже говорила с Риком. У него есть сценарий, словно написанный именно для Банни, но теперь, когда он твердо уверен, что она будет играть, нужно внести кое-какие изменения.

– Сколько времени это займет?

– Рик работает не спеша. Отделывает каждую деталь. Думаю, у него уйдет месяц… самое большее, полтора. Рик не живет по графику. Он художник.

– Но… как же мы? – расстроилась Леверн. – Через полтора месяца о Банни забудут.

– Ничего подобного, – решительно заявила Хилда. – Я об этом позабочусь. К тому времени, как Рик подготовится, все вопросы с финансированием и прокатом будут улажены. Верьте мне. Мы объявим о приеме в честь того, что Банни стала нашей клиенткой.

– Собираетесь дать прием? – подозрительно переспросила Леверн. – А кто будет платить?

– Наше агентство не рассчитывает на проценты лишь с актерских гонораров! Существует много способов разрезать пирог и получить самый большой кусок! Мы представляем всех – сценаристов, режиссеров, кинозвезд – и получаем долю доходов от проката фильма! Вот увидите!

Леверн с сомнением покачала головой:

– Не могу представить, как студия позволит вам подобные вещи!

– Студийная система давно устарела и скоро вымрет… как динозавры, помяните мое слово, – уверенно объяснила Хилда. – И Банни снова окажется на гребне новой волны кинематографии, которая унесет всю отжившую рухлядь!

Леверн внимательно слушала, и под конец агенту, кажется, удалось переубедить пожилую женщину, посчитавшую Хилду Маркс одной из самых проницательных и целеустремленных женщин, когда-либо виденных ею.

После ухода Бика и Хилды Банни и Леверн полночи проговорили о будущем. Внимание прессы вернуло Банни уверенность в себе, а мысли о новом направлении, которое приобретет ее карьера, не давали покоя.

Челси подождала, пока они лягут спать и, когда все стихло, прокралась в сад, захватив совок, который умудрилась стащить днем из тележки садовника. Она начала рыть яму прямо под зарослями живой изгороди у окна. Хотя земля была мягкой и сырой, пришлось копать достаточно глубоко, чтобы на шкатулку не наткнулись при посадке цветов. Девочка быстро устала, на ладонях появились волдыри, но под конец, удовлетворенная делом своих рук, она положила на дно ямы шкатулку, завернутую в кусок пластика, отрезанного от душевой занавески, засыпала ее землей и притоптала. Потом оглянулась в поисках подходящего предмета, которым можно было отметить тайник. Это должно быть что-то такое, что не сгниет и не потеряется – ведь может пройти очень много времени, прежде чем она вернется сюда за шкатулкой. Над засыпанной ямой нависал деревянный подоконник, и Челси ухитрилась сделать в нем небольшую глубокую царапину. Не Бог весть что, конечно, но на большее не хватало сил. Она так устала, а один волдырь на ладони лопнул.

Челси осторожно вошла в бунгало, смыла грязь с рук и коленок, забралась в постель и крепко уснула.

ГЛАВА 12

Энн Хантер прочла заголовок и молча протянула утреннюю газету мужу, только что позавтракавшему и успевшему просмотреть «Уолл-стрит джорнал». Фрэнк пробежал глазами статью, взглянул на жену и тихо сказал:

– Слава Богу, всем удалось спастись!

– Как ты думаешь, из-за чего начался пожар? – спросила Энн, поднося к губам чашку с кофе и нервно теребя выбившуюся прядь темных волос.

Фрэнк покачал головой:

– Готов побиться об заклад, дело тут не в Божьей каре! Скорее всего, Банни, как всегда, была в заторможенном состоянии и уронила горящую сигарету.

Энн посмотрела в окно столовой на видневшееся сквозь высокие кипарисы аметистовое небо, отражавшееся в спокойных водах залива Монтри. День обещал быть не по сезону теплым и ясным, и она с нетерпением ожидала утренней прогулки по лесу, но увидела заметку в газете. После почти восьми лет семейной жизни, родив двух прекрасных детей, Энн по-прежнему тревожилась, вспоминая о почти несуществующих отношениях между мужем и его первым ребенком.

Закусив губу, Энн все же решила высказаться по вопросу, который Фрэнк объявил закрытым много лет назад.

– Милый, не думаешь ли ты, что сейчас самое время попытаться увидеться с Челси? Как-никак, она твоя дочь, а ты ни разу не разговаривал с ней.

Фрэнк, чья мальчишеская привлекательность с годами сменилась истинно мужской красотой, снова покачал головой и перевернул газетную страницу.

– Бесполезно. Если помнишь, я уже пытался пять лет назад, когда был в Лос-Анджелесе на симпозиуме адвокатской коллегии, но так и не смог уговорить эту ведьму Леверн. Как только она услышала мой голос, тут же начала угрожать вытащить на свет Божий то старое дерьмо насчет гомосексуализма, а мне стало так противно, что я повесил трубку.

– Какой позор! Клянусь, Челси наверняка даже не знает о том, что ты посылаешь деньги на ее содержание!

– Челси – мой ребенок, Энн, и я обязан содержать ее независимо от того, знает она об этом или нет!

Энн раздраженно вздохнула.

– Дело не только в деньгах, Фрэнк. Я считаю, Челси очень важно знать, что у нее есть любящий отец, который заботится о ней.

Замолчав на секунду, чтобы перевести дыхание, Энн продолжала настаивать:

– Не желаю и думать о том, что, случись что-нибудь между мной и тобой, ты можешь отвернуться от Джереми и Лайзы.

Почти испуганный скрытым смыслом, содержавшимся в словах жены, Фрэнк нежно сжал ее руку:

– Дорогая, ты ведь достаточно хорошо знаешь меня! Эти дети означают для меня все, а между нами никогда и ничего плохого не произойдет!

Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. Энн и Банни отличались друг от друга, как небо и земля. Родившаяся в богатой семье, Энн окончила Вассарский колледж, получив степень бакалавра истории и специализировалась в области истории Америки и намеревалась стать школьной учительницей, но ее отговорили родители, считавшие, что нехорошо отнимать работу у того, кто действительно в ней нуждается. Способная энергичная девушка занялась общественной и благотворительной деятельностью и как раз пыталась организовать систему школьных библиотек, когда после разрыва с женой в город возвратился Фрэнк Хантер.

Через два месяца после вынесения решения о разводе Фрэнк женился, на этот раз не на прославленной красавице, а на привлекательной девушке, воспитанной в тех же принципах и на тех же понятиях о ценностях жизни, что и он сам. Хотя окружающие советовали Энн не спешить, утверждая, что сейчас Фрэнк переживет реакцию, вызванную неудачным браком и может пожалеть о столь безрассудном поступке, девушка достаточно любила своего жениха чтобы рискнуть. Однако, на всякий случай, она все же постаралась забеременеть во время медового месяца во Франции и девять месяцев спустя родила сына.

Закончив юридический факультет, сдав экзамен, Фрэнк начал работать в отцовской фирме в Сан-Франциско и, поскольку не хотел, чтобы дети жили в городе, посовещавшись с женой, выстроил дом в районе бухты Кармел, на Севентин Майл Драйв, где у его отца был обширный участок с выходом к океану. Фрэнк решил специализироваться в налоговом законодательстве, открыл небольшой офис в Монтре и приезжал в Сан-Франциско только дважды в неделю.

И он и жена должны были унаследовать большое состояние, но усердно трудились, жили с удобствами, но без особой роскоши и старались держаться подальше от репортеров. Однажды в молодости, хотя и на короткий срок, оказавшись в центре внимания прессы, Фрэнк чувствовал, что сыт по горло на всю жизнь.

Как-то утром, через два дня после пожара, приехав в Сан-Франциско, Фрэнк поразился, узнав, что Леверн звонила и хотела поговорить с ним.

Не желая подвергаться оскорблениям, он связался с Брайаном Дилени, адвокатом, занимавшимся бракоразводным процессом, и попросил узнать, что нужно бывшей теще.