Владимир Бурцев - Протоколы сионских мудрецов

• Название: Протоколы сионских мудрецов
• Автор: Владимир Бурцев
• Издательство: Oreste Zeluk Editeur
• Жанр: История
• Год: 1938

Каково происхождение «Сионских Протоколов»? Откуда они взялись? Как они появились? Кто их составитель? Какова их цель?

«Сионские Протоколы» — подлог. Они в то же время — плагиат.

Они — самый нелепый документ, какой только мог быть измышлен против еврейства, ибо они — бесталанный подлог и неумелый плагиат

---

Шурин Лопухина князь С. Д. Урусов, бывший с ним не только в родственных, но и в «тесно дружеских отношениях», подтверждал, что Лопухин сам в общих чертах выработал план «для упорядочения полиции» и предложил его Плеве [8].

Лопухин принял предложение Плеве. Мотивы такого поступка он излагал уже на скамье подсудимых. Не желая ухудшать свое положение напоминанием суду о прогрессивной программе реформ, Лопухин приписал авторство плана Плеве, в котором отмечались недостатки существующей системы политического розыска и говорилось о необходимости упразднения охранных отделений, реформы полиции и передачи политических дел на рассмотрение суда [9].

Назначение произошло в мае 1902 г.

Сразу же после прошедшего 6…7 апреля 1903 г. еврейского погрома в Кишиневе Плеве командировал туда Лопухина для расследования его причин и обстоятельств. Однако его доклад по итогам поездки неизвестен, ибо после разгрома здания Департамента полиции во время Февральской революции из четырех томов архивного дела «Об антиеврейских беспорядках в городе Кишиневе» остался только четвертый [10]. Известно лишь, что Лопухин признал неправильность действий администрации и военных во время погрома [11].

А уже значительно позже он оценил этот погром как «меру не только гнусную, но и политически глупую» [12].

Директор Департамента полиции заведовал всеми делами по еврейскому вопросу, проходившими по министерству внутренних дел.

В 1903 г. Лопухин составил записку об историческом очерке развития сионизма. В ней были обобщены сведения, которые накопились в департаменте, о русском и зарубежном сионизме в течение периода от I (1897 г.) до V (1901 г.) Конгрессов, а также о Всероссийском съезде сионистов в 1902 г. Записка носила чисто информативный характер, без анализа, оценок, выводов и рекомендаций [13].

Записка была составлена в первой половине 1903 г., так как уже в августе того же года проходил VI Конгресс Всемирной сионистской организации.

Еще работая в Москве, Лопухин познакомился с С. В. Зубатовым, и между ними установились товарищеские отношения. Зубатов зимой 1902 г. был назначен начальником особого отдела Департамента полиции.

В августе — сентябре 1903 г. Лопухин проводил отпуск в Париже и в письме к Зубатову от 2 сентября затронул еврейскую тему. Поводом для письма послужила заметка в газете «Новое время» от 24 августа, рассказывавшая об избиении на почве конкуренции в Южном Уэльсе горняками-англичанами рабочих-евреев, иммигрантов из Польши и Румынии.

Еще 1 июня 1902 г. Плеве образовал Особое совещание для разработки вопросов по пересмотру Временных правил о евреях от 3 мая 1882 г. Председателем совещания был назначен товарищ министра П. Н. Дурново, а одним из членов — Лопухин [14]. Поэтому он писал Зубатову, что английский инцидент будет иметь большое значение для России, ибо дает «опору антисемитическому движению». И далее: «Если нам осенью удастся приступить к еврейскому вопросу, решение его будет еще более осложнено» [15].

Конечно, Лопухин ошибался, придавая такое значение для России описанному случаю, где антисемитизм не нуждался в подпитке извне.

Продолжая письмо, он говорил, что немного познакомился с историей еврейства, после чего «мрачными глазами» смотрит в будущее: «…и от еврейства нечего ждать, и мы ему вряд ли что-нибудь дадим, а дать нужно» [16].

Лопухин воспринял распространенный взгляд о главенствующей роли евреев в масонстве, которое якобы финансирует революционеров. «Ничто не помешает ему (масонству — А.М.) перейти к действию, когда оно перейдет к нам» — писал он в заключение [17].

Осенью 1903 г. министр внутренних дел предложил всем губернаторам представить соображения об изменениях, которые следовало бы внести в законы об евреях. В январе 1904 г. собралось Особое совещание для рассмотрения мнения губернаторов по указанному вопросу. В состав совещания были включены несколько губернаторов и ряд высокопоставленных чиновников.

О работе совещания существуют разноречивые суждения.

В программе работы совещания, в частности, значился вопрос о недостатках закона от 3 мая 1882 г., его изменениях или полной отмене [18]. Член совещания Виленский губернатор граф К. К. Пален в записке о положении евреев в России, представленной совещанию, предложил отменить все ограничительные законы для евреев, проживающих в черте оседлости, сохранив саму черту [19].

Бессарабский губернатор князь С. Д. Урусов, также участвовавший в совещании, в своей записке высказал мнение о том, что Временные правила о евреях не дали ожидаемого результата не только для самих евреев, но и для русского общества [20].

Урусов в своих воспоминаниях писал, что он вместе с Лопухиным на совещании оказался среди меньшинства, предложившего рассмотреть вопрос о прекращении действия закона от 3 мая 1882 г., как временно созданного. Предлагалось исходить из равноправия евреев и обсуждать только исключения, жизненную необходимость которых доказывать в каждом отдельном случае [21].

Однако Урусов изложил позицию Лопухина не совсем точно. Из материалов совещания видно, что Лопухин действительно выступал за отмену Временных правил, но был против равноправия евреев и высказывался за сохранение черты оседлости, хотя и за расширение ее. Остальные ограничения Лопухин предлагал пересмотреть [22].

Совещание решило предоставить сельским обществам право высказываться за допущение евреев в свою среду с последующим утверждением приговора губернскими властями [23]. Таким образом, появлялась возможность жительства евреев в сельской местности.

Урусов писал, что начало русско-японской войны положило конец работе совещания [24]. По другой версии, изложенной в редакционном предисловии к записке Палена, Плеве посчитал совещание «крамольным» и распустил его [25].

В итоге никаких практических результатов работа Особого совещания не дала.

После убийства Плеве в июле 1904 г. Лопухин присутствовал при официальном осмотре оставшихся в кабинете министра бумаг. Были обнаружены перлюстрированные письма. В одной пачке находились копии писем Лопухина его двоюродному брату и другу, профессору Московского университета князю С. Н.Трубецкому. Лопухин вспоминал, что в письмах осуждал политику Плеве, но свое осуждение «от него не скрывал». Кроме копий имелись два письма в подлинниках, не доставленные адресату. Их задержали, так как автор «доказывал близость революции и неизбежность свержения самодержавия» [26]. Но еще в самом начале деятельности на посту директора департамента Лопухин говорил примерно о том же.

Так, весной 1902 г. министерство финансов внесло в Государственный совет законопроект о страховании рабочих. Приглашенный на заседание Лопухин, обрисовывая политическую обстановку, сильно шокировал присутствовавших, потому что слово «революция» не сходило с его языка [27].

6 декабря 1904 г., уже при новом министре внутренних дел князе П. Д. Святополк-Мирском, сменившем покойного Плеве, Лопухин передал в Комитет министров упомянутую ранее записку о развитии революционного движения, где подчеркивал, что «борьба с крамолой одними полицейскими методами была бессильной» [28].

8 декабря Святополк-Мирский представил Николаю II записку Лопухина, в которой революционная ситуация в стране была показана как следствие произвола власти в отношении прав населения или бездействия власти в части его насущных интересов.

В этой записке была очевидной необходимость признания неизбежности революции и ее предупреждения посредством законодательных реформ. Царь никак не отреагировал, и Лопухин отметил: «Единственным последствием моей записки было то, что при дворе и в кругах петербургской бюрократии я был произведен в революционеры, во всяком случае, в человека в смысле карьеры отпетого» [29]. Петербургская великосветская «львица» А. В. Богданович вообще называла Лопухина «красным» [30].

12 декабря 1904 г. был издан указ «О мерах к усовершенствованию государственного порядка». Для работы в исполнение указа Лопухин по поручению председателя Комитета министров С. Ю. Витте 28 декабря составил записку о практическом значении действовавшего с 1881 г. исключительного закона (положения об охране), который он подверг резкой критике, подчеркнув, что этот закон не дал никаких результатов [31].

Лопухин вспоминал, как на заседании Комитета министров в январе 1905 г. Витте «восклицал, потрясая этой запиской, что близость революции неудивительна, когда во главе Департамента полиции стоит лицо, позволяющее себе такую критику законов» [32].

После убийства 4 февраля 1905 г. великого князя Сергея Александровича министр внутренних дел А. Г. Булыгин, заменивший уволенного в отставку Святополк-Мирского, Лопухин и вице-директор Департамента полиции Н. П. Зуев обсуждали случившееся. В кабинет без доклада быстро вошел петербургский генерал-губернатор Д. Ф. Трепов, не поздоровавшись, в повышенном тоне сказал Лопухину: «Этим мы Вам обязаны», — и также быстро удалился. Основанием для обвинения послужил отказ Лопухина на просьбу Трепова, бывшего тогда московским обер-полицмейстером, ассигновать 30 тыс. руб. на организацию охраны великого князя [33].