Хидзирико Сэймэй - В час, когда взойдет луна

• Название: В час, когда взойдет луна
• Автор: Хидзирико Сэймэй
• Жанр: Научная Фантастика

Начало 22-го века. После глобальной войны и глобальной экологической катастрофы, случившихся в середине 21-го века, власть на Земле принадлежит вампирам. Это «классические» вампиры по Стокеру, т. е. нежить, вступившая в союз с нечистой силой. Сложная клановая иерархия вампиров смыкается с государственной иерархией объединенной всемирной сверхдержавы — Союза Свободных Наций. Техническая и информационная мощь соединенных сил государства и нечисти такова, что, кажется, сопротивление невозможно. Тем не менее, оно есть. Главный герой романа Андрей Витер — боевик подполья по прозвищу Эней. Его ячейка провалена, все его товарищи погибли, он вынужден бежать из города, где назначена акция — но перед этим решает сделать дело, убить того, кто приговорен организацией.

Автор, Хидзирико Сэймэй, состоит из трех частей — Ольга Чигиринская, М. Т. Антрекот и Екатерина Кинн.

Книга взята отсюда: http://fan.lib.ru/c/chigirinskaja_o_a/luna_01.shtml

---

«Я. Этого. Не сделаю…»

Когда он докурил, луна скрылась в облаке, как каракатица в чернильном пятне. Но Игорь чувствовал её присутствие сквозь пустоту и влагу неба — как видел сквозь веки белое сияние агнца.

В машине звякнуло. Игорь развернулся и увидел, что парень зубами затягивает на левом предплечье застежку ножен-браслета под тот самый серебряный ножик.

— Поехали? — сказал вампир.

— Поехали, — кивнул охотник на вампиров.

Тёмная машина мчалась по дороге, по краям которой высились стены тополей, черных на черном. Гроза, ползущая с юга на север, какое-то время шла вровень с ней, а потом машина повернула на запад.

* * *

Человек в светлом костюме со спины был неприятно похож на высокого господина — легкий, прямой, уверенный. Некоторая — для старшего — угловатость движений казалась скорее свойством общего стиля, чем проявлением человеческой недостаточности. И только когда он поворачивался, становилось ясно, что высоким господином он не может быть никак, потому что высокий господин в очках — не в темных, защитных, а в обычных, прозрачных, от близорукости — это даже не нонсенс, это… кощунство, наверное. Собственно, даже словосочетание «московский чиновник в очках» было, скорее, языковой химерой — понятием, которое можно высказать средствами языка, но которое категорически отказывается встречаться в природе. Вряд ли, конечно, и без того пребывавшие в расстроенных чувствах сотрудники местного СБ думали о происходящем именно в этих терминах, но вот что шатающийся по управлению очкарик из Москвы чрезвычайно раздражал их ещё и отсутствием опознаваемой «окраски», сомнений не вызывало.

Материалы о событиях в «Китайской стене» и Аптекарской балке пришельцу, впрочем, выдали беспрекословно. Протоколы допросов — тоже. Наверное, очень обрадовались, что он не потребовал материалы «Перехвата» в реальном времени. Обрадовались, конечно, рано, но зачем портить людям и без того дурное настроение?

Габриэлян сидел в чьём-то пустующем кабинете и в четвертый раз перечитывал несколько нервный рапорт командира штурмовой группы: с одной стороны, задача была практически выполнена, с другой, имелось два своих трупа, десяток раненых, поврежденное здание, очень много шума и один неотработанный террорист, Андрей Савин, псевдо Эней. При соотношении 15 к 1 и точной наводке несколько чересчур. Вернее, было бы точно чересчур, если бы в объектах не числился Виктор Саневич, псевдо Ростбиф. Тут можно было ждать всего, ну это все и произошло.

Кроме свободы, помимо удачи и славы,
Кроме любви, кроме верных волчат по бокам,
Ты обретаешь признаньем кинжал и отраву,
Ты принимаешь в награду капкан и жакан.

Со второй группой зато вышло почти по учебнику. Поляки. Сняли дом в Аптекарской балке. Хороший, большой, с несколькими выходами — хозяева сдавали на весну и лето. Очень удобно, если хочешь избежать посторонних глаз — но и штурмовать не в пример легче. Импульс, потом инфразвук, ну, соседских собак оглушили немножко, но они за час оправятся, а вот в многоквартирном доме так не поработаешь… Было в группе пять человек, упаковать живьем удалось троих, заговорил пока один — и ничего особо полезного не сказал. Как и подозревали, посторонней оказалась группа. Из маргиналов. Народове Силы Збройне, крайние правые, правее только стенка, да и то не всякая. Их пригласили поработать в прикрытии, они пошли — кому же не лестно в спарке с Ростбифом, да и объект — украинец.

Диспозицию им рисовал Ростбиф, оружие добыл он же… Забавная, кстати, была диспозиция — площадь очень плотно перекрыта, а вот крыша музея войны не задействована совершенно.

Это потому, что оттуда не уйти — или потому, что место мотоциклом занято? Спрашивать пока не у кого. Да, на этот раз Ростбиф далеко сходил за людьми. Совсем в сторону. Видно, уж очень не доверял своим, подстраховался. И явно недостаточно — потому что и этих вычислили и слили. Сюда или Киеву — у Москвы этих данных не было.

Но, в общем, понятно, почему Газда запаниковал. Две группы в городе — и мало ли каких еще можно ждать сюрпризов. Запаниковал и поторопился. А местные службы ему подыграли. Либо хотели вмастить будущему старшему, либо, что вероятнее, оказать ему медвежью услугу, желательно с летальным исходом. Но даже если бы Габриэлян приехал в город позавчера, переиграть бы ничего не удалось… Спустя ещё четверть часа коллега из Киева, курировавший операцию по «изъятию» Саневича, нашел московское недоразумение все в том же кабинете, за тем же отчетом. Вообще-то, первым знакомиться должен был прийти начальник оперотдела, но киевлянин мог себе позволить влезть без очереди.

Кивнул, зашел.

— Ростбиф? От него и того не осталось. Клочки по закоулочкам. Хотя на свидетельство о смерти хватит, — даже в виду последующих событий киевлянину было приятно, что столицу они обошли. Впрочем, судя по молодости визитера и тому, что тот приехал один, не очень-то москвичи и хотели. И всегда оно так. — Он вас интересует?

— Интересовал, — сказал очкарик. — Очень.

— Мы их все романтизируем, — заметил киевлянин. — Поднимаем себя в собственных глазах.

— Да? — москвич не возражал, он спрашивал.

И тут майор из Киева свел воедино фамилию, очки, не очень естественную посадку головы и нездоровую бледность, которая была бы понятна у подражающего высоким господам «подосиновика», но у офицера безопасности почти наверняка означала совсем другое.

— Позвольте, — сказал киевлянин, — это вы на прошлой неделе Мозеса брали?

— Да…

Оно и да. Вот почему вы у нас, молодой человек, в водолазке. Если верить сводке, то с такой шеей не по славной Украйне шастать, а тихонечко в больнице лежать. Или столице уже и законы биологии не писаны?

— Вы жадный, — покачал головой киевлянин. — Нельзя же успеть повсюду.

— Ну, сюда я не успел, — вздохнул москвич. Не успел. Неизвестно, что бы из этого получилось — скорее всего, ничего; скорее всего, Саневич не пошел бы на контакт — и в категорической форме не пошел бы, но всё-таки очень жалко, что разговор не состоялся вовсе — чем бы он там ни кончился.

— Радоваться надо. Вам холку мылить не будут за вчерашнее, — киевлянин лукавил, он был против раннего захвата и это мнение попало в рапорт. Так что лично его холке ничего не угрожало — скорее всего, начальство даже будет благодарно ему за возможность сказать екатеринославцам: «Мы же вас предупреждали…»

— Простите, — вдруг вскинул голову очкарик, — а почему вы использовали для штурма местный спецназ? Почему не привезли свою группу?

Киевлянин посмотрел на него с искренней благодарностью.

— Я привез. Они сейчас задействованы в «Перехвате». Только, понимаете, мы же локальное начальство. Живоглоты. «Когда в Москве стригут ногти, в Киеве рубят руки». Вот нам и не позволяют сесть на шею. Чему я в сложившихся обстоятельствах даже рад. Кстати, а почему вы один? Рассчитывали на местное гостеприимство?

— Я вообще в отпуске по болезни, — улыбнулся москвич. — А группа должна была прилететь вечером. Я им просто сразу отбой дал.

— Не хотите участвовать в скачках?

— Не хочу, — решительно сказал очкарик.

— Я тоже. Я очень сомневаюсь, что они их возьмут. Они дали в розыск двоих, а те наверняка давно разделились, если Савин вообще жив. Они выбрали генеральным западное направление — а господину Искренникову нужен большой город… Они решили, что Искренников и Савин — союзники, потому что и криминальные структуры, и маргинальные подпольные группы нередко сотрудничают с варками-нелегалами — и не понимают, что покойный Саневич не мог себе такого позволить — это стоило бы ему его репутации в организованном подполье…

Киевлянин говорил так, словно ждал возражений — и возражения не заставили себя ждать.

— Они едут в конкретную точку. К кому-то из личных знакомых Саневича. К кому-то, кто достаточно близко и никак не связан с подпольем. Куда-нибудь в сельскую местность, в район Львова или Тернополя, где соседи, даже заметив что-то неуместное, к властям не пойдут никогда. 70 против 30 за то, что сейчас они уйдут.

— 80 против 20, — покачал головой киевлянин. — В штабе операции думают, что в течение ближайших суток — у нас ведь намечается полнолуние — либо старший закусит агнцем, либо террорист его уложит в ходе самообороны. А поскольку эти двое о полнолунии знают не хуже нашего, они должны были разделиться.

— Они разделятся только в двух случаях, — сказал москвич, — если у кого-то из них есть поблизости база и люди, которым можно доверять, или если террорист в течение нескольких часов организовал себе качественную медицинскую помощь. Потому что вот у нас показания медиков бригады МОТОРа… — над терминалом соткался новый слой изображения. — Там серьезная кровопотеря и множественные ушибы.